Lutea - Подарок [СИ]

— Вижу, ты очень рада меня видеть, — съязвил кукловод, щуря карие глаза.

Анко молча указала внутрь квартиры. Лишь после того, как Сасори вошёл, а дверь была заперта на оба замка, Анко дала волю гневу.

— Какого бидзю?! — зашипела она, с чувством потрясая утюгом. — Кажется, у нас был уговор, Сасори!..

— Остановись, — жёстко одёрнул он. — Я соблюдаю наш договор, поэтому меня здесь и не было. Его, — он кивнул на утюг, — принесла сюда твоя подруга Куренай.

— Она бы оставила записку!

— Я попросил её этого не делать, — сказал Сасори и с мимолётной улыбкой добавил: — Заставить тебя понервничать было интереснее.

Посверлив его взглядом ещё немного, Анко вздохнула. Зная её обычную для опытного шиноби параноидальность и подозрительность в отношении любых предметов, самопроизвольно появляющихся в жизни, подговорить Куренай принести такой в квартиру Анко только затем, чтобы заставить её понервничать… Что ж, Сасори в своём репертуаре. Но вот долго злиться на него отчего-то никогда не получалось.

— Ладно, с этой предательницей я ещё поговорю, — проворчала Анко и сосредоточилась на действительно серьёзной вещи. — Почему ты в Конохе? — спросила она, чуть нахмурившись — такого шиноби, как Сасори, не отрывали бы от исследований и разведки по пустякам.

— Я прибыл сегодня в составе делегации для переговоров по поводу экзамена на чунина, — отозвался Сасори, разуваясь и аккуратно ставя обувь. Чёртов перфекционист — подровнял и её валявшиеся как попало сандалии. — В этом году задействовано шесть деревень, ожидается много участников, и устроителям необходим жёсткий отсев. Осуществить его попросили меня.

— Не удивлена, — усмехнулась Анко; уж она-то прекрасно знала, на что способна кровавая фантазия кукловода.

— На встречах нужно достойно выглядеть, — продолжил тем временем он, — уж точно не приходить в мятом. А у тебя, как я помню, не было утюга.

— А что, в гостинице, где вы остановились, их не водится?

Сасори бросил на неё очень красноречивый взгляд. Анко вытаращилась на него.

— Нет.

— Да.

— Ты совсем больной, — проговорила Анко с благоговением. — Если кто-то узнает, что ты живёшь у меня…

— Тогда что? — Сасори насмешливо вскинул бровь. — Родители нас отругают?

— Разве что твоя бабуля, — хмыкнула Анко, вспомнив, как разок видела в Суне этот «рикудов одуванчик», устроивший выволочку каким-то генинам.

Проигнорировав замечание, Сасори подошёл ближе и поцеловал её — Анко со вкусом ответила, довольная ощущением сильных рук на своей талии. Эти руки волшебные, она знала, и способны творить чудеса самых разных сортов.

Когда поцелуй распался, Сасори ушёл в ванную, зашумела вода. Всё ещё пребывая в благоговейном офигевании от его невозмутимости в любой ситуации — Ками, как же он нравился ей в том числе и за это! — Анко вернулась на кухню и, поставив на стол утюг, принялась заваривать чай. Сасори вскоре присоединился к ней: сел на стул у окна, снял хитай с символом Суны и, положив его рядом с утюгом, растрепал волосы.

Негромко шипел на плите закипающий чайник, но это был единственный звук. Уютно. Анко вздохнула полной грудью, пряча улыбку.

— Ты надолго?

— Переговоры продлятся пять дней, может, больше.

— Вот уж не думала, что ты доверяешь мне настолько, чтобы жить под одной крышей так долго, — заметила Анко на грани шутки и серьёзности.

— До последнего сомневался, что ты позволишь это вторжение, — признался в ответ Сасори.

Поставив на стол полные чашки, Анко села рядом.

— А с чего ты взял, что я позволяю? — спросила она, стараясь не улыбнуться.

— В противном случае ты бы более активно пыталась использовать этот утюг не по прямому назначению.

На это Анко, не выдержав, от души рассмеялась, а затем прижалась боком к кукловоду. Каким бы хладнокровным циником он ни был, этот циник — её со всеми тараканами, закидонами и странными для обычных людей и отношений формами поведения. И Анко другого не нужно.

— Так что, — произнёс Сасори, легко поглаживая её плечо, — раз теперь тебе есть, чем, погладишь мне на завтра одежду?

— Эй! — шутливо запротестовала Анко, заёрзав в его руках. — Я тебе не жена, чтобы одежду гладить!

Сасори крепче прижал её к себе, не намеренный отпускать.

— А это, — прошептал он на ухо Анко, — мы можем обсудить.