Lutea - Клан Учиха. Возрождение легенды [СИ]

Хана учуяла его как всегда раньше, чем услышала — Учиха передвигался бесшумно, но вот запах не скрывал. То ли доверял бывшей Инузуке, то ли банально забывал, из какого она клана. Первым делом Мадара заглянул в комнату к Сараде, постоял на пороге, а затем вошёл к Хане.

— Я только что видел, как нинкен укачивают наследницу клана.

— Хаймару знают, как обращаться с детьми, — вяло проговорила Хана. Шисуи у неё на руках почти заснул, но от голоса Мадары открыл глаза. Уставившись на родича, малыш поморгал немного, а затем опять разревелся.

— Ками-сама! — выдохнула Хана, вновь принимаясь укачивать сына. Голова была тяжелее горы, ноги едва сгибались — Что, Мадара-сан, вы хотели? Извините, сейчас плохое время…

— По тебе видно, — хмыкнул Мадара и подошёл ближе. От него пахло огнём, кровью и лесом, выглядел он благодушно. — Давай ребёнка и иди спать.

Хана замерла, опешив.

— Вы…

— Давай сюда, — Мадара требовательно протянул руки, грубые руки мечника без перчаток, к её маленькому сыну.

Порывом было прижать к себе Шисуи и убежать, кликнуть Хаймару и приказать защитить. Однако затем в игру вступил мозг. Мадара — член клана, старший из них, к нему нельзя проявлять неуважение. То, что он предлагает помочь — честь, которую положено с достоинством принять. Кроме того, Итачи доверяет ему, а Мадара печётся об Итачи.

Пусть и не без тяжести в сердце, Хана передала Учихе своего сына. Мадара взял его аккуратно, умело, и заглянул в лицо. Прекратив на миг плакать, Шисуи упёрся кулачком в длинные жёсткие волосы шиноби. На это Мадара усмехнулся и опустился на татами.

— Иди спать, — бросил он Хане. — И нинкен своих забери. С Сарадой я оставлю клона.

— Спасибо, Мадара-сан, — Хана хотела поклониться, но движение вышло очень неловким — тело ещё не до конца оправилось, кроме того, она не тренировалась, даже не разминалась уже так давно.

Мадара посмотрел на неё изучающе. Одной рукой он залез в карман и вытащил небольшую глиняную баночку. Подал Хане, и та с лёгким удивлением приняла. Заглянув внутрь, Хана учуяла целебную мазь.

— Для мышц, — пояснил Мадара.

— Спасибо, — повторила Хана и, бросив последний взгляд на сына, вышла.

Когда она проснулась, солнце уже ушло со двора — близился вечер. Тело болело меньше, а голова прояснилась почти окончательно, но Хана всё же не преминула воспользоваться мазью Мадары и кое-чем из собственных запасов, чтобы спуститься вниз бодрой и готовой к действию.

Она не чуяла Мадару, но в целом в доме запахов стало больше. Из гостиной на первом этаже, где Хана оставила сына, пахло Ино, Хаймару и целым выводком детей: Шисуи, Сарадой и Хиро, Дарой и Хаши. Значит… да, верно, вот и тонкий аромат Хинаты — на кухне, перемешавшийся с запахами еды. На кухню Хана и направилась.

— Привет.

— Привет, — Хината обернулась и одарила её светлой улыбкой. — Хорошо, что ты проснулась, я уже думала тебя будить.

— Вы с Ино давно пришли? — спросила Хана, разглядывая готовку и прикидывая, чем помочь.

— С час назад, — отозвалась Хината, возвращаясь к обжарке овощей. — Мадара-сан ушёл тогда же.

Хана признательно кивнула. Ею владело тёплое чувство благодарности родственнику и друзьям.

— Мне правда нужна была передышка.

— Мы все прекрасно это понимаем, — сказала Хината и усадила её за стол.

Накормив Хану, Хината заварила чай и левитировала в гостиную большущий поднос с угощением для всех. К ней моментально подбежал Хаши и настойчиво протянул ручки. Улыбнувшись ему, Хината дала ребёнку вазочку с печеньем, и мальчик с достоинством принёс угощение ко всем.

— Спасибо, Хаширама! — поблагодарила его Ино, принимая вазочку и ставя на низкий столик. — Ты такой помощник!

— Пожалуйста, тётя Ино, — застеснявшись, пролепетал Хаши и скрылся за ногой подошедшей Хинаты.

— Мадара, а ты почему не помогаешь? — спросила Ино второго близнеца, помогая Хьюге выставлять с подноса чашки и вкусности.

— Зачем? — удивился Мадара. — Он хочет сам.

Ино на это возвела глаза к потолку и с улыбкой пожала плечами. Взяв из детской кроватки сына, Хана села возле стола, и Хаймару тут же подбежали, улеглись подле неё. Верхом на младшем приехала восторженная Сарада, а следом приполз Хиро и попросился на колени к матери.

— Как Сай? — пока Хината разливала чай, спросила Хана.

Ино мгновенно напряглась.

— Он… был послан на миссию, — проговорила она, стараясь скрыть волнение. — В качестве АНБУ. В Страну Земли.

— Я уверена, с ним ничего не случится, — сказала Хината, подавая ей чай. Хиро тоже потянулся, и Хината вручила ему половинку печенья.

— Ага, — откликнулась Ино и принялась рассматривать вазу с цветами, которые сама принесла вчера. Пока Хана оправлялась после родов, Ино помогала с аптекой — она и кроткая девушка Нацуми, взятая на работу травницей. Торговля, вопреки опасениям, шла хорошо, и Хана очень надеялась, что маленький бизнес и дальше будет приносить плоды.

— Что-нибудь слышно от Дейдары? — по возможности буднично поинтересовалась Хана.

— Ничего, — ответила Хината и протянула вторую половину печенья Сараде. Дара и Хаши взяли угощение сами и принялись им хрустеть, с интересом слушая взрослых. — Они не могут отвлекаться от миссии, ты знаешь, Хана.

— Да, конечно, — отозвалась та. Сердце грело знание, что благодаря своеволию Мадары Итачи по крайней мере в курсе, что стал отцом. Это вселяло надежду, что он будет более осторожен.

Они ведь так нехорошо расстались… Покачивая на коленях сына, Хана боролась со стыдом. Как жестоко она в тот раз сорвалась на Итачи, а ведь он не сделал ничего плохого — лишь то, для чего существовал, в чём находил успокоение для души. Вот только Хане хотелось, чтобы его успокоением стала она и малютка Шисуи. Когда миссия закончится, девушка скажет Итачи об этом.

— Когда вернутся мама и папа? — вдруг спросил Мадара. Хаширама потянулся было за новым печеньем, но опустил руку и уставился на Хинату. Она вздохнула.

— Я не знаю.

— Почему ты не знаешь?

— Потому что тётя Хината не может знать всё, — вмешалась Ино. — А тётя Ино знает, что ваши мама и папа вернутся, когда вы с братом начнёте, наконец, хорошо себя вести! — она состроила страшную рожицу и схватила Хаши, принялась его щекотать. Дара с воинственным кличем бросился на выручку брату, и Сарада с удовольствием присоединилась к шумной потасовке. Хиро наблюдал за нею с коленей матери с любопытством, но не предпринимал попыток вмешаться, а вот Шисуи опять расплакался. Поднявшись с ним, Хана ушла в другую комнату, чтобы успокоить и накормить сына.

Август клонился к середине, и жители Конохи использовали любой момент, чтобы насладиться солнцем. Скоро его начнёт становиться всё меньше, и пока оно ещё дарило тепло, люди высыпали на улицы.