Lutea - Два мира. Том 2 [СИ]

Их сопровождению — ну не называть же товарищами, в конце концов — приходилось заметно сложнее. Обито видел, как под ударами молний падали шиноби в жилетах Конохи, и Ото, и Аме; зато хитаи у всех были похожие: новые совершенно, с выгравированной надписью «Альянс».

Умирали с обеих сторон — одинаково неотвратимо и кроваво.

Кисаме не обращал внимания на то, что позади, а вот Итачи резко остановился и обернулся. Поднырнув под удар очередного противника, не глядя бросил в него кунай — и попал же, чёртов гений, — чтобы мгновенья спустя отразить атаку дистанционников, нацеленную на группу молодых чунинов. Никто, кажется, так и не понял, откуда взялась энергетическая стена, о которую разбились шаровые молнии, но Обито успел приметить, как исчезла в левом рукаве Итачи волшебная палочка. Итачи подал знак, и ирьёнины, бывшие поблизости, собрались возле него и под прикрытием побежали к раненым.

Обито хмыкнул себе под нос. Итачи отлично вписался в Альянс; вписался и Саске, и даже Мадара… И все они поклялись сократить квартет живых Учих до трио — Обито слышал их разговоры, да и знал всех троих достаточно, чтобы понимать: уйти живым они ему не позволят. Мадара стремится перечеркнуть всё, что связывает его с Глазом Луны. Итачи помнит, на чьих руках помимо его собственных кровь родичей, как и то, кто есть причина становления Акацуки тем, чем она была до воскрешения Яхико. Саске бьётся за честь клана, который теперь возглавляет.

Для них приемлема лишь его смерть.

В редкие моменты слабости Обито малодушно завидовал Какудзу, который ушёл, которого он сам отпустил. Старый шиноби, заставший Первого Хокаге, как всегда скроется, уйдёт в кромешную тень самых низов нукенинского общества, откуда продолжит проворачивать свои дела — без сомнений, без сожалений, без жалости. Возможно, однажды карающая длань новой Акацуки настигнет его, но Яхико и его людям придётся потрудиться, чтобы найти Какудзу и уж тем более прикончить — он не Хидан, не попадётся так просто. Быть может, Какудзу и вовсе умрёт до этого — от руки другого шиноби ли или усталости. Чем Рикудо не шутит? Когда за плечами столетие, жизнь, наверное, теряет всё больше красок.

Сам Обито этого не познал — ему всего тридцать… один? два? В какой-то момент он перестал считать. Учиха Обито практически растворился, оставив после себя скорлупу, наполненную волей старика и идеей, надеждой на то, что в награду за развязанную войну он получит вечное счастье с Рин.

Вот только получит — кто? Скорлупа? Учиха Мадара? Дурачок Тоби? Кто?..

Лишь мысль о Рин помогла ему не исчезнуть совсем, не превратиться в бездумное орудие, выполняющее приказ. Рин была его светом — но сейчас и он погас.

Потому что план рухнул. Бесконечного счастья внутри Цукиёми не будет. Будет лишь смерть — от руки Кагуи, которую он предал, или шиноби Альянса, всегда бывших врагами.

На тот факт, что ему предстоит умереть, Обито не мог повлиять никак; также не мог он сбежать, скрыться — найдут и уничтожат всё равно. Бурный поток несёт его по течению к обрыву. Теперь единственное решение, которое он всё ещё может принять сам — выбрать, как именно умереть.

Из мира Камуи Обито вновь посмотрел на Итачи. Он не сдастся судьбе без финального боя.

Прикрыв глаза, Обито с силой провёл руками по лицу, ощущая под пальцами правой руки старые шрамы. С него довольно ношения масок; сегодня он выступит как Учиха Обито, не скрывая, кто есть на самом деле. Его одежда такая, как традиционно носили в клане: тёмная, с длинными свободными рукавами и широким воротником. За спиной — гунбай, столь же обычное для Учих оружие, как катана. В чакре — огонь, и оба Шарингана, свой собственный и один из тех, что долгие годы хранились про запас, готовы.

— Что ж, — сказал Обито сам себе, — вперёд, — и, расширив окно Камуи, сделал шаг в реальность.

Успевший вернуться поближе к напарнику Кисаме вскинулся, словно пёс, на ощущение чакры и окликнул Итачи. Тот, добив своего противника, оказался рядом и вперил в Обито внимательный взгляд.

— Итачи. Кисаме.

— Обито, — хладнокровно приветствовал его в ответ соклановец. Глаза Итачи пока ещё были обычным Шаринганом, но от позы веяло напряжением.

— Хех, вовремя вылез, — Кисаме выше поднял меч. — Как раз недавно вспоминали, что пора бы разобраться с тобой.

В ближайшей округе после действий Акацуки не осталось врагов, и шиноби Альянса, кто был способен сражаться, начали стягиваться ближе, окружая. Обито скользнул по ним безразличным взглядом, после чего посмотрел в лицо мечнику.

— Не будь столь самоуверен, Кисаме.

Раздражённо дёрнув головой, Кисаме собрался было ответить, как раздался отчётливый грохот, и по полю разлилось давящее ощущение мощнейшей чакры. Стало быть, расчёт верен — как раз прибыла та подмога для отряда Кумо.

— Итачи-сан! — к Акацукам подбежал связист с тяжёлой рацией за плечами и тихо доложил — Обито прочёл по губам: — Передовой отряд сообщает, что появился джинчурики… среди наших большие потери.

Напарники мимолётно переглянулись. Кисаме кивнул и, сорвавшись с места, поспешил в сторону, откуда неслись новые всплески демонической чакры. Часть отряда последовала за ним.

Учихи остались один на один, не считая массовки. Но кто считает её?

Сделав короткий знак прочим — видимо, чтобы не встревали, Итачи полностью сосредоточил внимание на Обито, спокойно стоявшем на промёрзлой, запятнанной кровью земле между разбросанного оружия и свежих трупов. Обито не спешил. Он наслаждался морозным воздухом раннего утра последнего дня календарной зимы, пропитанным чакрой и кровью ароматом сражения, к которому неровно дышат все Учихи. Можно вдохнуть его, напитаться им — напоследок.

Обито не питал иллюзий выжить в битве против носителя Вечного Мангекью. Впрочем, также он не терял надежды в совершенно учиховском стиле сделать подлость с порога могилы. И если подлость заденет Итачи… что ж, Мадара должен оценить; в идеале и пострадать, лишившись любимца. Учих называют мстительными не просто так, а Обито есть, за что мстить старику.

Видя, что он не торопится нападать, Итачи также не рвался сделать первый ход — следил, использовал короткую передышку для минимального отдыха, закрывал собой ирьёнинов, относивших раненых с поля боя. И, конечно же, старался понять, зачем Обито появился прямо перед ними с напарником.

В километре от них схлестнулись в бою Кисаме и Киллер Би — ощущение чакры от их мощных техник накрывало и здесь, в арьергарде. Бросив взгляд в ту сторону, Обито потянулся к гунбаю.

— Вы очень не вовремя встали на моём пути.

Итачи мимолётно нахмурился.

— Ты здесь ради джинчурики Хачиби?

Обито ответил многозначительным молчанием, рассчитывая, что Итачи сам сделает необходимые выводы.