Lutea - Два мира. Том 1 [СИ]

— Я в последний раз тебя предупреждаю, Наземникус! — крикнула Молли. — Прошу тебя не курить это на кухне, тем более, когда мы собираемся ужинать!

— Присоединяюсь к требованию, — серьёзно сказал вошедший Сасори. — Себя трави, сколько угодно, но нас не обязательно.

— Э… да, — согласился Наземникус, виновато опустив голову; из-за отсутствия сноровки и какого бы то ни было намёка на душевный стержень, он не мог долго выдерживать взгляд кукловода. — Простите, господа хорошие.

Он быстро спрятал трубку обратно в карман, и дымное облако исчезло, но в воздухе остался едкий запах — словно бы от сгоревших носков. Ещё раз смерив провинившегося уничтожающим взглядом, Сасори подошёл к товарищам и сел напротив них.

— Итачи…

— Всё в порядке.

Дейдара покосился на Итачи. Раньше, в родном мире, они с ним никогда не проводили столько времени бок о бок, почти не имея совместных миссий, поэтому в мыслях подрывника он всегда оставался холодным, бесчувственным и до отвращения идеальным нукенином. Однако теперь Дейдара знал, что Итачи болен, что он стал видеть хуже, любит сладкое и крепкий чай, весьма остро реагирует на сильные запахи… И эти знания, постепенно накапливавшиеся, углублявшиеся, составленные из мелочей, на которые раньше он не обращал внимания, медленно разрушали представление Дейдары об Итачи как о совершенном шиноби, вдруг принося осознание того факта, что он такой же человек, как любой из них — открытие почти столь же неожиданное, как обнаружение в этом мире следов Рикудо Сеннина.

— Фред, Джордж… Ну почему не в руках?! — крикнула Молли.

Слегка вздрогнув, Дейдара обернулся на голос — и в ту же секунду вынужден был резко отъехать на стуле, потому что мимо него пронеслись большой котёл с тушеным мясом, железная фляга со сливочным пивом, доска для резки хлеба и лежащий на ней хлебный нож, которые приманили к себе с помощью чар близнецы. Закопченный котел проскользил по всему столу, оставляя на деревянной поверхности длинную чёрную полосу, и резко замер лишь на самом краю. Фляга и доска были спасены от падения Наруто, ловко перескочившим через стол и подхватившим их почти уже у самого пола, а нож, соскользнув с доски, воткнулся, зловеще подрагивая, в стол в точности там, где пару секунд назад лежала правая ладонь Сириуса, успевшего вместе с Гарри и Наземникусом вовремя нырнуть под стол.

— Ради всего святого! — взмолилась Молли. — Ну зачем было это делать?.. Нет, с меня довольно! Если вам теперь можно использовать волшебство, это не значит, что надо махать палочками направо и налево!

— Мы просто время хотели сэкономить! — объяснил Фред; бросившись к ножу, он не без труда выдернул его из стола. — Прости, Сириус, дружище. Мы не хотели…

А Сириус и Гарри уже от души хохотали, в большей степени над Наземникусом, который завалился назад вместе со стулом, и теперь, ругаясь, поднимался на ноги.

— Мальчики, — внушительно сказал Артур, — ваша мать права, вы теперь совершеннолетние и должны вести себя ответственно.

— Ни один из ваших братьев ничего подобного не делал! — бушевала Молли. — Билл не считал нужным трансгрессировать через каждые пять шагов! Чарли не пробовал заклинания на всём, что попадалось под руку! Перси…

Она резко умолкла и испуганно, не дыша, посмотрела на мужа, чьё лицо вдруг застыло. Дейдара знал, что третий сын семьи Уизли не так давно порвал все отношения с родными, заявив, что поддерживает Министерство магии и министра Фаджа, упорно не желавших признать возвращение Волан-де-Морта. Когда шиноби узнали об этом от близнецов, Наруто на полном серьёзе предложил наведаться к этому Перси и провести с ним разъяснительную работу, но, по счастью, его удалось отговорить от этой затеи.

— Давайте же есть, — быстро предложил Билл, стараясь разрядить обстановку.

Все шумно с ним согласились и принялись за тушеное мясо. Напряжённость постепенно отступила, и за столом потекли разговоры. Старшие маги обсуждали важные вопросы, касавшиеся проблемы гоблинов (единственное, что Дейдара знал об этих странных существах, так это то, что они работают в волшебном банке «Гринготтс»), девушки с интересом наблюдали за тем, как Тонкс забавно меняла свою внешность, а Наруто и братья Уизли прямо-таки с упоением слушали рассказы Наземникуса об очередной его авантюре. Сириус и Гарри тоже беседовали о чём-то своём, довольные тем, что наконец встретились.

— Сасори-но-Данна…

— Мм?

— Вы ведь не успели ещё разложить на столе у нас в комнате труп дементора, правда?

— Нет, но уже думал об этом, — безразлично отозвался Сасори.

— Давайте не надо! — раздражённо воскликнул Дейдара. — А то, обещаю, будет из вашего эксперимента большой бум, да!

— Да успокойся ты, не буду, — хмыкнул Сасори. — Я уже договорился с Сириусом: он отдаёт чердак под лабораторию, но только с условием, что порядок мы там наводим своими силами.

— Кто мы? — полюбопытствовал Дейдара.

Тут же последовал очень выразительный взгляд напарника.

— Да ни за что! — яростно замотал головой парень.

— Двадцать, Дейдара.

— Шестьдесят! — мигом парировал он. И тихо цыкнул, поняв по усмешке Сасори, что прокололся, начав торговаться.

— Тридцать.

— Пятьдесят!

— Тридцать пять.

— Сорок, и вы мне завтра готовите завтрак!

— Сорок, и ты перестаёшь на меня кричать.

— Сорок и завтрак, Данна, или убираете всё сами, — заявил Дейдара, всё же понижая громкость. Он обожал ставить ультиматумы. Особенно напарнику. Особенно когда знал, что тот не сможет отказаться.

Сасори недовольно нахмурился, но всё-таки кивнул, сдаваясь.

— Хорошо, шантажист, я согласен, — произнёс он. — Но учти: это только в этот раз.

— Вы каждый раз так говорите, Данна, — усмехнулся Дейдара. — Но когда доходит дело до уборки…

Со стороны двери донеслось рассерженное шипение. Повернувшись на звук, Дейдара увидел Мадару, буравившего взглядом пространство под шкафом, где затаился Живоглот — крупный рыжий кот Гермионы, отвечавший не менее грозным шипением. Предчувствуя возможную бурю, Дейдара поспешно подошёл к своему питомцу и, подхватив его на руки, вновь уселся рядом с товарищами.

Всего за месяц Мадара из миловидного комочка чёрной шерсти с огромными ярко-алыми глазками превратился в матёрого котяру, вечно лохматого, нахохлившегося, с коварным прищуром, устроившего жесточайшую войну с прочими обитателями дома своей весовой категории. Однако особенно страшна была его нелюбовь к Живоглоту. Эти двое всякий раз, когда видели друг друга, норовили надрать противнику уши, но обычно хозяева их вовремя разнимали. После этого Живоглот всегда мгновенно успокаивался, только неприязненного поглядывал на врага из объятий Гермионы, а вот Дейдаре от своего питомца пару раз весьма неплохо досталось.