Моника Пиц - Невидимый город

Полночи она ворочалась в постели взад-вперед, вслушиваясь в темноту. В какой-то момент машина свернула на стоянку, поднялся шлагбаум, и свет фар ударил в окно. Тени заплясали по стенам. Знакомые звуки казались привычными: дверца машины хлопнула, раздался звук шагов. Ветер донес до Лины приглушенные голоса, скрип жалюзийных ворот и характерный грохот багажных тележек. Люди привозили и вывозили со склада предметы. Во втором часу она не выдержала. Поднявшись с кровати, она украдкой выглянула из-за занавески на ночную стоянку. Надпись «Сити-бокс» отражалась в грязных лужах, по асфальту катилась доверху нагруженная тележка, Гарри сидел на корточках в своей тускло освещенной коробке. Неужели бедняга никогда не спал? Его лицо сверкало синеватым светом из-за экрана телевизора. Все было спокойно.

Внезапно телефон Лины издал сигнал. Свет дисплея осветил часть комнаты. Кто-то послал ей сообщение. Посреди ночи. Осторожно Лина подобралась к телефону, нащупывая кнопки, словно от самого телефона исходила опасность.

«Иди спать, Лина. Завтра ты должна быть бодрячком» , – было написано в сообщении. Это был Гарри. Лина озадаченно вернулась к окну. Гарри Кинг помахал ей из своей коробки. Как он это сделал? Почему-то ее утешало, что Гарри Кинг присматривает за ней. Лина снова откинулась на подушки и закрыла глаза.

– Лина, вставай, уже. Лина, поторопись. Лина, завтрак.

Лина это, Лина то… В какой-то момент она, должно быть, уснула. Субботнее утро приветствовало ее привычным хаосом. Ее одежда валялась по всей комнате, сестры шумели в коридоре, время тикало, и последняя игра сезона уже приближалась. Только таинственные часы, которые она носила на запястье, напоминали о ее приключениях. И толстый конверт, который укоризненно смотрел на нее. Она уже хотела броситься в ванную, когда заметила что-то странное. На подоконнике лежал ее словарик, открытый на странице, не имевшей никакого отношения к текущей теме урока. В 12-й теме были перечислены дружеские и родственные термины: подруга – girlfriend, мать – mother, тетя – aunt, дочь – daughter, бабушка – grandmother, внучка – granddaughter . Древний, доисторический учебный материал. Хор голосов непрошеных гостей в ее голове превратился в симфонию. На этот раз голоса пришли к единому мнению. «Кто-то ночью был в твоей комнате», – кричали они. Лина поняла, что находка ничего не значит. Тетя нашла книгу, когда наводила порядок в торговом автомате, и ночью отнесла в ее комнату. Вот как должно было быть. Конец. Точка. Все очень просто.

Ей хотелось думать о гандболе. И о том, что она увидит Йонаса. У нее действительно не было времени прислушиваться к паническим голосам в голове. Она спрятала толстый конверт в свой школьный рюкзак, единственное место, которое было недоступно ее любопытным младшим сестрам. После игры оставалось достаточно времени, чтобы подумать о прошлом.

Несмотря на видимость самообладания, в ее голове не было покоя. Лина не могла его ни схватить, ни услышать, ни попробовать на вкус, ни почувствовать запах, ни увидеть или доказать: непреодолимое чувство, что за ней кто-то наблюдает, не отпускало ее. Невидящие глаза сопровождали ее во время чистки зубов, за поспешным завтраком, провожали ее в комнату, где она поспешно начинала собирать футболку со спортивными вещами. Следовали за ней к спортивному парку.

Открытые площадки спорткомплекса непосредственно примыкали к городскому парку и Айхбергу. Дважды в неделю на тренировках Лина мчалась вверх по крутому склону к площадке, затем вниз по крутому склону, один раз вокруг утиного пруда и обратно через гору и автостоянку. Местность была идеальной трассой для обязательной беговой тренировки гандболистов.

Сегодня холм покрывал густой туман. Царила нереальная атмосфера. Лина уставилась в непроглядность, пытаясь что-то разобрать в серых тонах. Там кто-то прячется? В укрытии кустов? Может быть, тот незнакомец? Как бы она ни старалась, воспоминание о его таинственной персоне постоянно отвлекало ее от восприятия действительности.

– Что ты тут топчешься? – крикнул чей-то голос. – Мы сильно опаздываем. – Ее товарищ по команде Элиф подхватила ее под руку и потащила дальше, в катакомбы спортивного зала.

В раздевалке Хлоя, как обычно, произносила пафосную речь. Она прыгала в лифчике и трусиках, демонстрируя не только идеальные изгибы, но и свои новые радужного цвета наушники.

– Вообще-то я хотела получить их на день рождения. Но мама отдала мне их раньше. Она купила их во время шопинга в Лондоне. Радуга все еще в моде? – спросила она в трубку. Ответа она не ждала. Зачем? Если у Хлои было что-то новое, то это было в моде. Тренды в Веннингере следовали за Хлоей, а не наоборот.

Лина поставила свою сумку рядом с Бобби, которая отошла в самый дальний угол раздевалки. Она практически тонула в своих черных шортах и оранжевой рубашке. Футболка прилипла к ее телу, как плохо сидящий карнавальный костюм. То, что Бобби приняли в команду, было связано не столько с ее талантом, сколько с неустанной работой ее матери в клубе. Бобби никогда бы добровольно не пошла в спортивный клуб. Ее заставила Генриетта Альберс, которая прилагала все усилия к тому, чтобы выманить свою затворницу, сидящую за учебниками, из дома.

– Командный спорт, – любила повторять она, – поддерживает здоровое, социально-эмоциональное развитие молодых девушек. Особенно такой физический вид спорта, как гандбол.

Лина была звездой команды, Хлоя – ее лицом, Элиф – самой яркой фигурой (как верующая мусульманка она играла с эластичной тканью, обернутой вокруг головы), а все остальные оставались просто полузащитниками. Бобби отвели роль слабого звена.

– Ну? Что ты скажешь по поводу статьи? – спросила Бобби.

– Еще не читала, – честно призналась Лина. – Мне и без этого плохо.

Ее подруга понимающе кивнула.

– У меня есть кое-что для тебя, – сказала она.

Порывшись в своей спортивной сумке, она положила что-то в руку Лины: конфету в разноцветной блестящей бумаге.

– Я работала над этим всю ночь, – сказала она, заговорщически подмигивая.

Только когда Бобби театрально захихикала, Лина поняла, в чем дело. Такая подруга, как Бобби, действительно была на вес золота. К сожалению, Лина получила возможность опробовать изобретение быстрее, чем ей хотелось. По пути в зал они наткнулись на Йонаса. Он с трудом тащился к лотку с напитками, сладостями и снеками, которые собирался продавать в зале. Лина забросила конфету в рот и в тот же миг пожалела об этом. Отвратительный вкус прокатился по языку.

– Что это? – простонала она.

Ее рот скривился, а по щекам побежали слезы. Она втянула воздух через нос.

– Сочетание сахара, красного перца и уксуса, – объяснила Бобби. – Оно притупляет нервные окончания во рту, так что они уже не смогут передать команду для икоты.