Моника Пиц - Невидимый город

– Все как всегда, – сухо прокомментировала Бобби.

Лицо Лины на дисплее скривилось.

– Мой поезд скоро приедет, – храбро сказала она. – Сообщу, когда доберусь до «Совиной норы».

– А я отправлю фотографии твоей семье, – пообещала Бобби.

Ее сердце сжалось, когда она повесила трубку. Как ей выжить в лагере без Лины? Бобби с тревогой смотрела в окно. Автобус как раз свернул с шоссе и помчался по пустынной и неровной проселочной дороге. Водитель, видимо, спешил как можно скорее избавиться от шумной группы. Не сбрасывая скорости, он проезжал каждую выбоину, подкидывая группу в последнем ряду. Как гром за молнией, за каждым поворотом следовал коллективный вопль Хлои и ее команды. Автобус пробирался мимо ветвей елей, которые справа и слева окаймляли узкую дорогу. После двух километров тряски по лесу и многочисленных протестующих криков Хлои и ее друзей перед ними открылся вид на территорию лагеря «Зеленое озеро». С облегченным фырканьем автобус остановился. Бобби вздохнула. Это были еще цветочки. Приключение только начиналось.

– Часовой магазин в «Совиной норе»? – спросил кондуктор. Озадаченно он повертел и развернул в руках гарантийный талон с отрывочной картой. – Может быть, это одна из отдельно стоящих усадеб? Вполне возможно, что там живет какой-нибудь чахлый часовщик, – предположил он. – На станции тебе наверняка помогут.

Лина опустилась на свое место. Несмотря на неопределенность, хор голосов молчал. Туман в ее голове рассеялся. Будущее ясно стояло у нее перед глазами. У нее была цель, билет и миссия. Она узнает, что случилось с ее родителями. Первым шагом на этом пути было понять, что такого в этих таинственных часах, которые оставила ей мать. Лина удовлетворенно откинулась на спинку кресла. Перспектива в скором времени получить ответ на все насущные вопросы впервые за несколько дней подарила ей чувство радости и уверенности.

Дорожный багаж Лины ограничивался смартфоном Бобби, яблоком, тремя бутербродами с колбасой, один из которых частично достался мопсу, и толстым конвертом, который Бобби принесла из газетного архива. Единственной вещью, которую она носила с собой, помимо собаки Отто, была фотография ее родителей, которую она осторожно вынула из рамки. В рюкзаке бренчали монеты, которые она заработала в «Сити-боксе», на запястье висел хронометр. В сотый раз Лина изучила простенькую карту, чтобы прикинуть расстояние от станции Аугустенквелле до «Совиной норы». Полночи она размышляла о том, что все могло пойти не так по дороге на вокзал. Когда она оказалась в поезде, страх, что ее экспедиция может провалиться еще до начала, улетучился. Она удовлетворенно откинулась на спинку кресла. Именно так, должно быть, чувствовал себя Христофор Колумб, когда отправился искать западный морской путь в Индию. У путешественника была четкая цель, маршрут туда был смелым. В то время как Колумб был одержим идеей придать целостность неполным картам своего времени, Лина мечтала заполнить белые пятна в своей биографии картинками и историями. Будучи первопроходцем, Колумб, должно быть, еще боялся, что Земля – это диск и, если что-то пойдет не так, можно свалиться с края света. Лина была окружена попутчиками, ехавшими по тому же маршруту и не знавшими таких забот. Тремя рядами позади нее веселилась группа бодрых пенсионеров в яркой спортивной экипировке. В веселой группе отдыхающих было так же, как в автобусе гандболистов. Все время говорила блондинка, которая выглядела так, будто ей было восемьдесят лет (и сорок из них она провела у парикмахера).

– Вернер, – пропела она пронзительным голосом, – возьми-ка на коленки свою зайку. Мне так холодно.

К сожалению, ни Вернер, ни его зайка никогда ничего не слышали о «Совиной норе». Безграничный оптимизм Лины не пропал. Она вставила наушники. Разговоры ее попутчиков растворились в музыке. Монотонная болтовня долетала до ее уха, но не тревожила. С каждым километром Лине становилось все труднее держать глаза открытыми. Свинцовая усталость охватила ее тело.

– Поездка занимает два часа, – объявил кондуктор. К остановке Августенквелле она уже должна была проснуться. Обрывки слов долетали до ее уха. А затем – ничего.

Пронзительный предупреждающий сигнал заставил ее вздрогнуть. Встречный поезд прогрохотал мимо, заставив задрожать окна. Должно быть, она крепко заснула, потому что группа пенсионеров уже вышла. Мимо окна проплывала серая мешанина полей, лугов и лесов. В поезде было жутковато тихо. Еще несколько минут назад ее попутчики действовали ей на нервы, теперь Лина мучительно скучала по своим шумным спутникам. Неужели она пропустила свою остановку? Даже карты Google не помогали. Она лишилась любой возможности спросить кого-нибудь. Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз разговаривала с Бобби?

Позади нее с шипением открылась дверь. Она обернулась. Мгновенное облегчение Лины уступило место панике, когда она заметила, что в поезде погас свет. Сзади поезд казался темной пещерой.

– Эй? Есть кто-нибудь? – крикнула она в сторону мрачного коридора.

Там кто-то стоит? В темноте? Фигура? Тень, протиснувшаяся между сиденьями? Или все это просто игра воображения?

– Вы знаете, когда мы приедем в Аугустенквелле? – решительно воскликнула она. Тишина. Чем больше ускорялся поезд, тем громче и настойчивее звучал грохот колес. Автоматическая дверь снова закрылась. Лина всей душой хотела, чтобы появился кондуктор для проверки ее билета. Или продавец напитков. При посадке она заметила, что в центре поезда находится вагонное бистро. Через несколько минут она уже не могла сидеть на месте. Она встала, собрала рюкзак, но вынуждена была остановиться. Поезд тем временем ехал так быстро, что Лина изо всех сил старалась удержаться на покачивающемся под ногами полу. Как пьяная, шла она на ощупь по большому вагону. Красные светодиодные индикаторы указывали на полный ход поезда. Куда делись путешественники? Дойдя до середины, она обнаружила, что бистро опустело. Кофеварка зашипела, кружка на барном столике казалась теплой. На столах лежали газеты, наполовину съеденные бутерброды и начатый кроссворд. Что-то не так было с этим поездом.

Машинист был ее последней надеждой. Лина продолжала пробираться к переднему вагону. Под кабиной машиниста лежала узкая полоска света. За дверью суетливый женский голос обменивался информацией с диспетчером. Отдельные слова расплывались в шуме и грохоте. Она различила слова «аварийная ситуация», «неисправность» и «замена рельсов». Лина постучала. Сначала немного робко, затем громче. Голос машиниста затих.