Тимофей Царенко - Три сапога - Пара

Растерянный Рей не знал куда деть руки. Взгляд его упал на крупного рыжего таракана, который презрительно разглядывал бывшего лейтенанта, и никуда не собирался уходить.

– Мрак! Темные времена! Отрыжка творца! Чумы гнилое естество! – продолжал распаляться герцогский сын, с ненавистью глядя на собутыльника. – Так, Рей Салех, ты эту кашу заварил, тебе ее и расхлебывать! Иди и найди нам транспорт до Римтауна! Живо!

Растерянный Салех, давая сильный крен не правый бок (где был костыль) вышел из буфета и огляделся. В его мозге, отравленном флюидами алкоголя, не было и тени сомнения в том, что совестное опоздание на дирижабль – это сугубо его, Салеха, проблема. Была ли в этом вина литра крепкого алкоголя, многочисленных контузий, армейской привычки подчиняться аристократам или же что-то еще, мы, скорее всего, так и не узнаем.

Но факт остается фактом. Пьяный Салех отправился решать проблему.

Касса оказалась закрытой. Фуникулер тоже не работал, персонал причального порта ходил домой пешком. Свет горел в небольшом домике, на стене которого красовался герб полиции, но туда отставной лейтенант соваться не стал, догадываясь, что понять его могут превратно, то есть просто пристрелить с перепугу.

В итоге путь лейтенанта напоминал путь шарика для пинг-понга. Цок – цок – цок – глухой удар кулаком в дверь, серия проклятий, и снова цок-цок-цок.

– Чего надо?

Из-за очередной двери (пятой по счету) раздался заспанный голос.

– Дело есть, надо срочно доставить двух знатных господ в Римтаун! Ик! – Салех старался говорить внятно. Получалось не очень, но он старался.

– Не на чем! Следующий дирижабль через три дня.

– Плачу, ик, любые деньги! – Рей даже заслушался. Первый раз он произносит подобную фразу.

– Да хоть срешь ими, я тебе дирижаблю не рожу. – раздалось лязганье замка, скрип двери и Салех увидел владельца голоса. Плюгавый мужичок с плешивой лысиной. На нем была замызганная рубашка и грязные кальсоны. – Мужик, ты вообще, кто?

– Рей я!

– Какая, нахрен, рея, ох… – до мужичка долетел запах перегара. – Мил человек, ты закусывал хоть?

– Ик, пехота не закусывает! – бухнул себя кулаком в грудь Салех. Он умудрился забыть начало разговора и сейчас с каким-то удивлением пялился на мужичка.

– То есть это вы дебош устроили, облевали полицейского и обосрали морячка? – продолжал допытываться незнакомец.

– Не мы! Он сам! Ик!

– Ох, кретины… Мы тут таких не любим!

– Мы тоже! – согласился Салех, окончательно забывший что он тут делает.

– Деньги, говоришь, есть?

– Ага…

– Много?

– Сколько надо!

– Есть вариант один, могу вас отправить в грузовом контейнере для особо хрупких грузов. Но лететь он будет часов девять.

– Хм… А быстрее?

– Д-классом? Выйдет часа четыре. Ты уверен?

– Ага! Мне только самое лучшее, давай свой Д-класс!

– А на Д класс точно денег хватит?

– Сколько?

– Два золотых! Платить монетой. А то знаю я ваши бумажки!

Презрительно усмехнувшись, Салех ощерился и вытащил из кармана запрошенную сумму. Жалование у него было в платежных билетах, и его еще надо было обналичить. А вот выданные интендантом монеты приятно оттягивали карман. Теперь уже карман плюгавого мужичка.

– Через полчаса подходи сюда, будет стоять контейнер. Залезаете во внутрь. С собой берите одеяла. Опоздаете – денег не верну! –дверь перед носом отставного лейтенанта захлопнулась. И тот, довольный, отправился обратно в буфет, хваля себя за находчивость и удачливость.

– Эй, твое высокоблагородье, слышь! Я решил нашу проблему! – с радостным ревом Рей открыл дверь буфета. С такой силой, что та повисла на одной петле.

– О, и как? – казалось, Ричард спал с открытыми глазами. Перед ним стояла открытая бутылка, явно снятая со стеллажа за барной стойкой. – Откуда такие выводы? Указанный стеллаж был разбит.

– Ты просто не знаешь с кем пьешь, у меня везде свои люди! Так что собираемся, нас ждет транспорт! – с этими словами Рей отправился к барной стойке, в поисках уцелевших бутылок.

Сборы не заняли много время. И вскоре завернутые в несколько скатертей, позвякивающие утащенными бутылками, Ричард и Рей отправились на посадку. Многочасовая пьянка все же сказалась на них, и потому шли они молча, стараясь не отключиться прямо на ходу.

Контейнер представлял собой прямоугольный стальной ящик, высотой чуть выше двух метров.

Салех открыл дверь. Внутри стены были покрыты слабосветящимися рунными цепочками. На стальной двери была нанесена большая буква «Х», которая давал знать всем желающим что внутри едет хрупкий груз. Глупо хихикая, отставной лейтенант накарябал еще две буквы, и первый полез в недра контейнера. За ним зашел графский сын.

Ричард кинул на пол украденные в буфете скатерти и растянулся на них, отравляя атмосферу целым букетом сивушных запахов. Рей закрыл дверь, уселся на корточки и разместил на куске скатерти бутылку и пару засохших бутербродов.

Снаружи заскрежетало.

– Ничо, долетим в лучшем виде. У меня везде свои люди! Это вам не хухры-мухры, настоящий Д – класс! – пробормотал Салех, запрокидывая бутылку, даже не взглянув на этикетку.

– Как ты сказал, Д класс?

Рей перемогался и уставился на своего собутыльника. Ричард сидел и глазами полными ужаса взирал на Салеха.

– Д – класс. Через четыре часа будем в Римтауне. Экспресс доставка!

С жутким воплем графский сын подскочил и ломанулся в сторону выхода. Контейнер тряхнуло. Ричард отправился в короткий полет, мягко затормозив у стены. Сработала руническая магия, не позволяющего содержимому контейнера биться об стены. И о другие предметы в контейнере. Салех с выпученными глазами уставился на саквояж в парсе сантиметров от своего носа.

Снаружи снова заскрежетало и раздался рев. Контейнер снова тряхнуло, взбалтывая содержимое.

– Скотина! Мудила! Ублюдок! Дерьмоед погааааный! – завопил Ричард отправляясь в полет к противоположной стене.

– Что за сраааань? – вопил ничего не понимающий инвалид, лишь благодаря магии не сломавший себе шею при очередной встряске.

– Кретин, фетюк, свиная малафея! Д – значит «драконья»! Я убью тебя! Я убью себя! Идиот, педераст, уееееебище! – тряска усилилась, и Рей уже не мог понять, где верх, где низ, и вообще, где он. Магия контейнера не позволяла ничего себе повредить или убиться об стены. Но и только.

Очень, просто очень долгий полет начался.

Примерно за минуту до указанных событий.

Двое мужчин сидели на пустых ящиках. В темноте тлели угольки, в воздухе висел запах сладкого яблочного табака.

– Генрих, ты уверен, что эти кретины не догадаются?

– Они столько выжрали, что я не уверен, что они вообще поймут, что происходит. А потом им станет не до этого. Я мощность рунной цепочки выставил на минимум. Везет их Кривокрылый, у него под брюхом амплитуда тряски под пять метров, мужики замеряли.