Триша Левенселлер - Тени между нами [litres]

– Сначала Икар, – говорит Каллиас, и здоровенный мужчина с кольцом ключей ведет нас по лабиринту камер, прежде чем остановиться перед нужной.

Лорд Васко – теперь просто Васко, полагаю, его лишат звания – стоит спиной к решетке, лицом к углу. В нем ничего нет, кроме ведра, и я не хочу думать о том, для чего оно используется.

Похоже, в подземельях нет водопровода.

– Я просто хочу задать один вопрос, – говорит Каллиас. – Почему?

Васко не поворачивается, ничем не показывает, что вообще нас услышал. Он упрямо смотрит в угол, словно это самая интересная вещь в мире.

– Мои отец и мать… – Каллиас сглатывает. – Они любили тебя. Уважали. Зачем ты так с ними поступил?

Опять нет ответа.

– Ты хотел власть, не так ли? Без линии Махерас, ты думал, что будешь править вместо нас? Что ж, нет. У меня есть троюродные братья. Они вступили бы на трон раньше, чем ты. Так почему?

Когда Васко не двигается, Каллиас кричит.

– ПОЧЕМУ? – Звук отскакивает от стен, и я сопротивляюсь желанию зажать уши. Я стою рядом с Каллиасом, держа его за руку. Этот вопрос для него личный. Надо проявить уважение, пусть разберется с этим так, как считает нужным.

Когда эхо стихает, Каллиас пытается снова.

– Ты думал, что меня будет легко контролировать? Да? Думал, я буду твоей марионеткой? А когда не вышло, ты решил от меня избавиться?

Ничего.

Каллиас поворачивается, уводя меня с собой в коридор, но через плечо говорит:

– У тебя есть три дня на раздумья. Потом мы прибегаем к менее приятным способам получения информации. Теперь к Зервас, – обращается он уже к тюремщику.

– Твои родители были не теми, кем ты их считал, – раздается холодный голос позади нас. Каллиас останавливается, но не поворачивается.

– Ты никогда не должен был стать королем, – продолжает Васко. – Твой отец заслужил то, что случилось.

Рука Каллиаса крепче сжимает мои пальцы, и я берусь свободной рукой за его предплечье.

– В камеру леди Зервас, – говорю охраннику. И мы оставляем Васко позади.

Мы идем по другому коридору, и если камера Васко тиха, как могила, то Зервас наполнена музыкой.

Она поет.

Я не могу разобрать слова из-за ужасного эха, но это, вероятно, какая-то детская колыбельная.

Полагаю, ей нужно как-то скоротать время.

Как только она слышит наши шаги, то замолкает, наблюдая за нами. Зервас резко вздыхает.

– Пришел меня выпустить?

– Нет, – отрезает Каллиас.

– Ну, тогда дай знать, когда передумаешь. – И возобновляет свое пение.

Какого черта?

– Ты сидишь за убийство, – говорю я ей. – Стоит относиться к этому более серьезно.

Ее голос снова прерывается.

– Я не повинна в смерти покойных короля и королевы. Я никогда не поднимала руку на Каллиаса. Когда настоящий убийца ударит снова, я выйду на свободу.

– Ты идеально подошла под описание.

– Чье описание? – спрашивает она.

Ни я, ни Каллиас не смеем выдавать девочку.

– Либо оно из крайне ненадежного источника, либо от кого-то, кто участвовал в заговоре. Кто-то хочет, чтобы вы решили, что я виновата, и ослабили охрану. Честно говоря, я глубоко уважаю этого человека. Я идеальный козел отпущения. У меня есть средства и мотив. Но пусть я и хотела, чтобы твой дорогой отец страдал, он погиб не от моей руки. И у меня нет никаких причин желать твоей смерти. На твоем месте я была бы очень осторожна. Возможно, тебе стоит присмотреться к ней. – Я не сразу понимаю, что она говорит обо мне. – В конце концов, любовь – отличный повод для убийства.

А потом Зервас возобновляет пение.

Мы с Каллиасом присоединяемся к остальной знати за обедом в большом зале.

Мы должны выступить сильным и единым фронтом, чтобы все придворные видели. Каллиаса не пугает покушение на его жизнь. Он силен, как и всегда. И все тому свидетели.

Кроме Васко, Зервас и Оррина, конечно.

Я подаюсь вперед.

– Рода, где Гален? Почему он не присоединяется к нам?

Рода смотрит на мужчину, что стоит с другими слугами. Затем поворачивается назад с унылым выражением лица.

– Он не придет. Сказал, это поставит меня под слишком большое давление. Можешь представить? Он беспокоится обо мне!

Каллиас поднимает взгляд от своей тарелки.

– Вы преследуете своего слугу? Он вам нравится?

Рода без стыда встречает взгляд Каллиаса.

– Да. – И подносит вилку ко рту.

Каллиас кивает.

– Сделать его лордом? Дать немного земли и титул?

Рода кашляет.

– Думаю, это поможет, – замечаю я.

Рода жадно пьет из своей чашки.

– Ваше Величество, я не посмела бы и просить!

– Если это сделает Алессандру счастливой, то вопрос решен. – Каллиас перекладывает вилку в левую руку. А правую опускает под стол.

На мою ногу.

Я стараюсь сохранять нейтральное лицо.

– О, сир, спасибо! Но земли у меня на двоих хватит. Ему это не нужно. Но титул! Для нас будет честью принять его.

– Тогда я велю все устроить. Мы сделаем это публично, чтобы избавить от пересудов вас двоих.

Рода внезапно покидает стол и бежит к Галену. Берет его за руку и выводит из комнаты.

Тем временем рука Каллиаса скользит по внутренней поверхности моего бедра. Я не знаю, как он справляется, одновременно обедая. Я чуть не роняю свою ложку, когда его большой палец находит особенно чувствительное место.

Я так рада, что сегодня выбрала платье с тонкими юбками.

Хотя совершенно не могу сосредоточиться на том, что говорит Гестия.

Кажется, приглашает меня навестить ее в поместье лорда Паулоса. Или, может быть…

Рука Каллиаса скользит выше.

О, негодник.

– Простите меня, – говорю я, вставая из-за стола, – но я не очень хорошо себя чувствую. Пожалуй, пойду в свои комнаты.

Я практически убегаю, надеясь скрыть горящие щеки и учащенное дыхание. Не смею взглянуть на Каллиаса.

Добравшись до своей комнаты, я отсылаю всех слуг, которые уже начали переносить мои вещи в комнаты Каллиаса. Похоже, они одолели туалетный столик и уборную, но застеснялись гардероба.

Возможно, мне стоит принять прохладную ванну.

Раздается стук, после чего открывается дверь. Каллиас, конечно.

– Ты плохо себя чувствуешь? Почему ты не сказала…

Я бросаюсь на него, жадно целуя.

Поначалу опешив, он вскоре отвечает тем же. Лавандово-мятный запах наполняет мои ноздри, а губы пахнут легким ароматом вина.

Прижимаю Каллиаса к ближайшей стене и стягиваю с его плеч сюртук.

– У меня все хорошо, – говорю я, слегка отодвигаясь, чтобы справиться с пуговицей, что мешает процессу. – А вот ты в беде.

– Что я сделал? – невинно спрашивает он.

– Отвлек меня до такой степени, что я не смогла поесть.

Каллиас разворачивает меня, и теперь я прижата к стене лицом. Поворачиваю голову и смотрю на него.

– Ты преувеличиваешь, – заявляет он. – Я всего лишь…