Антон Орлов - Золото Ларвезы

Слуга знал, кто он такой, и тем более знал, кто такой господин Тейзург. Ухватив Абру за ошейник, поволок ее к особняку в конце улицы Черных Вишен, не переставая ругать. Когда они удалились, Хантре перебрался на нижнюю ветку, спрыгнул на вымощенный брусчаткой тротуар и потрусил своей дорогой.

Калитка была закрыта, он пролез сквозь просвет в чугунном кружеве. Срезал путь через парк, запрыгнул в распахнутое окно.

В зале первого этажа попался навстречу Кемурт. При виде вернувшегося после четырехдневной отлучки кота амулетчик замер на месте, потом расплылся в растерянной и восторженной улыбке, молитвенно сложил ладони и низко поклонился.

– Здравствуй… Я понял… Мне ответили, и я понял, зачем я живу, хотя не смогу пересказать это словами, ни по-ларвезийски, ни по-овдейски. Хотя я многого еще не понимаю, но я решил, что буду служить Свету… Принести тебе подушку помягче? Или сливок с кухни?

– Кем, ты не заболел? – спросил Хантре, приняв человеческий облик.

Амулетчик опять согнулся в поклоне, точно послушник перед настоятелем.

– Ты, часом, не спятил?! Чего ты мне кланяешься?

Кем смотрел на него сияющими глазами, словно впервые увидел, и как будто хотел что-то сказать, но не мог решиться.

– Вот что любовь с людьми делает… – ухмыляющийся Тейзург наблюдал эту сцену с галереи. – Забавно… Да вы продолжайте, я не хотел мешать.

Вконец смутившись, Кемурт что-то пробормотал и выскочил вон.

– И что все это значит?

– Это значит, что он тоже по уши влюблен, – Эдмар неторопливо спускался по мраморной лестнице с балясинами в виде вставших на хвосты змей, продолжая улыбаться. – Наверное, хотел признаться, да я его спугнул. Ты недооцениваешь свою привлекательность.

– Если бы это было так, я бы сегодня же отсюда свалил, но это не так.

В смятенных чувствах Кемурта не было ничего общего с тем, о чем говорил Эдмар – это он знал наверняка, пусть и не мог уловить, что это за чувства.

– Давай ты позавтракаешь, потом я сварю нам кофе, и побеседуем о делах. Тебя как обычно где-то носит, а между тем для тебя есть работа.

Пить кофе устроились в комнате, которую Тейзург уже успел переделать на свой вкус.

Вместо прежних обоев с геральдическим орнаментом и позолотой – белые стены, местами оживленные цветной росписью, и каждый такой островок выглядит, словно часть чего-то большего, скрытого в тумане. Окутанные зелеными сумерками диковинные цветы и притаившаяся среди них ящерица с пучками нежных стебельков по обе стороны миниатюрной головки. Фрагмент многоэтажного здания и расцвеченной вечерними огнями улицы внизу – Хантре нигде в Сонхи ничего похожего не видел, но вроде бы видел где-то в другом месте. Спиральная раковина, из которой опасливо выглядывает кто-то членистоногий, и со всех сторон его поджидают хищники, но они прорисованы не до конца, то ли есть, то ли нет – может, это всего лишь спутанные водоросли. Абстрактный узор, извилистый, прихотливый, чуждый симметрии, наводящий на мысль о ловушке.

Украшенный графскими гербами помпезный кабинетный шкаф, оставшийся от бывших владельцев, уступил место шкафу белого дерева по эскизам Эдмара: он походил на громадный цветок или, скорее, на обитателя морского дна – ни одного прямого угла, хотя с функциональностью все в порядке. На полках расставлены и разложены резные фигурки, чаши, еще какие-то предметы.

Китонский чайный столик из цельной пластины хрусталя держался на посеребренной опоре в виде куста папоротника, сквозь отполированную до ледяного блеска столешницу просвечивали искусно выкованные листья.

– Обрати внимание на чашки – угадаешь, откуда?

– Не Ларвеза, это точно… И не Китон…

Разглядывая кофейные чашки – внутри кремовые, снаружи цвета темного шоколада, с тонко процарапанным рисунком – Хантре ощутил смутную тревогу. Что-то хорошее. Было. Но уже закончилось. Давно закончилось. Не совсем закончилось, пока еще можно вернуть.

На той, что у него, озеро с тростником и птицей на одной ноге, на той, что у Эдмара – цветущее колючее растение. Рисунки лаконичные, в несколько линий, и все-таки живые.

– Сирафская керамика. Антиквариат. Попалось в одной захудалой лавке. Этим чашкам четыреста с лишним лет, сейчас в Сирафе таких не делают. Хотя они до сих пор делают кое-что другое. Я там побывал и накупил разного, – поднявшись, он начал доставать из шкафа содержимое, вскоре на столике места не осталось. – Да ты пей кофе, зря я, что ли, старался? Потом перейдем к делу, но сначала посмотри мою коллекцию.

Вырезанные из дерева фигурки зверей и птиц, расписные глиняные плошки, потемневшие от грязи подставки для посуды – изысканное деревянное кружево, рукоятки ножей с обломками заржавелых клинков. Произведения искусства, которые перед тем, как попасть на полки шкафа в особняке Тейзурга, хранились не в лучших условиях. Хантре брал и рассматривал то одну, то другую вещицу, делая глоток-другой горького напитка.

Осознав, что кофе в этот раз ощутимо горчит, он поставил чашку и поднял взгляд на Эдмара.

– Ты что, на сахаре экономишь?

– У меня ведь нет собственных сахарных плантаций, – произнес тот с многозначительной ухмылкой.

– И денег на сахар из лавки тоже нет.

– Чем ты опять недоволен?

– Ты мне сахара в кофе не положил.

– Все в порядке с твоим кофе. Сделай еще глоток – сам убедишься, только вначале отвлекись от этих экспонатов.

Так и есть, с кофе все в порядке… Ему показалось. Или что-то повлияло на его восприятие? Никаких наведенных чар он не почувствовал, хотя после прошлых инцидентов всегда держал защиту в присутствии Тейзурга.

– В чем тут фокус?

– Возможно, в том, что ты видящий и в придачу неисправимый гуманист. Должно быть, ты уловил чужую горечь, и это повлияло на вкусовые ощущения. Создатели всей этой красоты находились не в тех условиях, которые способствуют безмятежному расположению духа.

– А что с ними случилось?

– Потом расскажу, давай сначала о делах.

Разложенные на хрустальном столике изделия стайкой птиц поднялись в воздух и заняли свои места на полках шкафа.

– Погоди…

– Нет уж, это ты погоди. Забыл, что ты на работе? Ознакомься с этим документом. Изучать во всех подробностях не обязательно, просто посмотри.

– Ты одолжил денег Ложе? Понятно… И я должен обеспечить сохранность этого экземпляра?

– Да боги с тобой, Хантре, это копия. О сохранности оригинала я и сам позабочусь, вдобавок договор скреплен магическими клятвами. С моей стороны все обязательства выполнены в полном объеме, теперь дело за тем, чтобы Светлейшая Ложа тоже выполнила взятые на себя обязательства. Или, наоборот, не выполнила… Я больше заинтересован во втором варианте.