Вадим Панов - Праймашина

«Сегодня у меня должно получиться. Должно!»

– За мной! Скорее!!

Вопреки опасениям Герои адорнийских пленников не охраняли. Кобрийцы понадеялись – и правильно понадеялись – на усиленные праймом кандалы и оставили в подземелье лишь четверых «орлов», с которыми Марида и ее зверь расправились играючи.

– Свобода, братья! – Двери в камеры девушка выбивала пинками, бросала внутрь ключи от кандалов и бежала дальше: – Свобода!

Ответом ей были радостные крики.

Девять камер, девять адорнийцев, девять Героев. Арриго, Умчизан, Науэль, Такеши, Алессия… Братья и сестры. Измученные, отощавшие, но живые. Еще минуту назад угрюмые, а теперь счастливые.

– Свобода!

Но обрадованные адорнийцы не стали тратить время на пустую болтовню. Прирожденные воины, они прекрасно понимали, что это только начало, что одна-единственная Марида не могла перебить всех доктов, что вокруг полно врагов, и потребовали уточнений:

– Что дальше?

– Драка.

– С кем?

– Какая разница? – Арриго взмахнул взятым у убитого стражника мечом. – Со всеми!

– С доктской сукой, которая нас похитила! – уточнила Марида. – С леди Кобрин!

– Отлично!

– Смерть вонючим доктам!

– Отомстим!

– Разорвем!

Кое-как вооружившись, адорнийцы бросились наверх.

– Налево… направо… снова лестница, снова направо…

Маршрут Мариде указал Безвариат, пообещал, что они придут прямиком к Праймашине, помогут им с Карлосом, но очередной поворот вывел адорнийцев в огромный тронный зал, в который уже вбегали кобрийские Герои.

– Кобрин и победа!

– Смерть доктам!

– Как же так? – прошептала Марида. – Как же так?!

И только сейчас, вызывая зверя, девушка поняла, что Сотрапезник не решился подпускать непредсказуемых адорнийцев к Праймашине и направил их кружным путем наверх, надеясь, что по дороге они повстречают кобрийцев.

И его надежды сбылись.

– Во славу Грида!

Звон клинков, свистящий шепот огненных стрел, уханье остробоя, грохочущие удары булавы, звон клинков…

– Во славу Грида!

– Кобрин и победа!

Они знали, что шансов нет. С самого начала, с того самого момента, как Сотрапезник озвучил свой план, а Карлос, поразмыслив, признал его стоящим, они знали, что придется погибнуть. В лучшем случае их воскресят. В худшем – они уйдут навсегда, но погибнуть в Трех Вершинах им придется. И все равно согласились. Потому что чувствовали себя и Героями, и просто героями, и не хотели отступать.

– Берегись!

Удар.

– Слева!

Меч звенит о подставленный щит.

– Во славу Грида!

– Кобрин и победа!

Они должны были оттянуть на себя как можно больше кобрийцев и старались вовсю. Круша преграды и сметая гвардейцев, ворвались в ближайшую башню, оказавшись в огромном, богато украшенном зале первого этажа. Хотели забаррикадироваться, но висящие на плечах кобрийцы не позволили, просочились следом, а из других дверей выскочили четверо Героев.

– Наконец-то нас поровну! – прорычал тогда Ураган, и в зале завязалась сеча.

На левом фланге Егоза, то пускает огненные стрелы, то изворачивается девятью хвостами. Генрих, как и положено, в центре, крушит булавой, подставляя щит под ответные выпады, страшен и быстр. Справа от него Рыжий Ус, двуручный меч которого мельтешит вязальной спицей, сплетая кровавые узоры из ран кобрийцев. А спины прикрывает веселый Самострел с любимым остробоем.

– Во славу Грида! – Отчаянное положение удесятеряет силы Героев. – Во славу Грида!!

– Долго ты, – проворчал Безвариат, даже не посмотрев на Карлоса. Услышал, что юноша вышел из потайной двери, и проворчал, а сам продолжил жадно смотреть на гудящую, пыхтящую, посвистывающую и булькающую машину, части которой заняли все огромное подземелье.

– Пришел, как только смог.

– Здесь три Героя.

– Вижу.

– Но скоро придут другие.

– Догадываюсь.

Сотрапезник не только улучшил подземные ходы Трех Вершин, но и добавил пару новых коридоров, о которых «забыл» рассказать леди Кобрин. Точнее, сначала действительно забыл, а потом, когда их отношения покатились под гору, не стал. Благодаря такой предусмотрительности, они с Карлосом сумели пробраться к Праймашине незамеченными, выбрались в месте, где их не ждали, но на этом подготовленные ученым сюрпризы закончились, и впереди их ждала настоящая драка.

– Что с Агатой? – помолчав, спросил Безвариат.

И вновь – не оборачиваясь.

– Я не стал ее трогать, – спокойно ответил лорд Грид.

– Попал под обаяние?

– Да.

– Спасибо, что не соврал.

– Ты бы не поверил.

– Верно. – Они оба хорошо знали, что не попасть под обаяние Агаты не было никакой возможности. – Как вела себя она?

– Убила меня, – поведал Карлос. – В смысле, собиралась убить.

– Хорошая женщина, но иногда горячится, – извиняющимся тоном произнес Безвариат.

– Я заметил. – Юноша помолчал. – Хорошо, что я стал Героем. Мне это… гм… помогло.

– До сих пор не могу поверить, что тебя склонила к этому адорнийская девчонка, – усмехнулся Сотрапезник. – Любовь, да?

– Последняя капля, – выдержав короткую паузу, признался Карлос. – Я почувствовал Зов Прайма почти два года назад, но глушил его, не хотел становиться…

– Безмозглым драчуном.

– Верно, – согласился юноша. – Но потом, когда я понял, что ты стал Героем, и вспомнил, как ты себя вел… Вполне разумно вел, надо сказать, хоть и говорил слишком много…

– Что есть, то есть.

– Я вдруг подумал, что, даже став Героем, можно сохранить себя. Кроме того, став Героем, я увеличивал шансы отомстить Агате. А Марида… Марида стала последней каплей. Она отказалась спать со мной, боялась, что я не смогу соответствовать.

– И ты испил чашу на глазах адорнийки.

– И предстал перед ней настоящим Героем.

– Не сомневаюсь. – Безвариат покрутил лысой головой и впервые с начала разговора посмотрел на Карлоса.

– Я указал Мариде неверный маршрут. По моим расчетам, она должна вывести своих Героев прямо на кобрийцев.

– Это правильно, – ровно ответил лорд Грид, глядя Сотрапезнику в глаза. – Здесь адорнийцам делать нечего. – И кивком указал на зал: – Начинаем? Кажется, мы заболтались.

– Я хочу дождаться окончания эксперимента, – просительным тоном произнес ученый. – Если ты не против, конечно.

Наверху шел жестокий бой, гибли люди, гибли Герои, сражались попавшие в ловушку адорнийцы, лилась кровь. Все эти жертвы были принесены для того, чтобы Карлос и Безвариат смогли без помех добраться до главного подземелья и уничтожить проклятое устройство. Но эксперимент начался, и Сотрапезник желал знать, чем он закончится.

– Праймашина твое детище, – вздохнул Карлос. – Давай подождем.

Гучер в подземелье не пошел, вернулся в сторожевую башню и, злобно обругав артиллеристов, принялся собственноручно наводить прайм-пушку, терпеливо дожидаясь, когда хоть чуть-чуть осядут плотные клубы пыли и дыма начавшегося пожара. Он слышал вопли и крики, лязг мечей и грохот остробоев, слышал ругань бойцов и стоны раненых, понимал, что у Героев… – у Героев! – ничего не получается, но заставил себя успокоиться.