Барб Хенди - Дампир. Дитя Ночи

— Прости, — прошептала она мертвецу. — Прости меня, что так вышло…

Вельстил был совершенно прав. Ей следовало самой во всем убедиться. Ей следовало искать тела вампиров и не прекращать поиски, пока не станет ясно, что с этими тварями покончено. Она же отпустила Брендена и Лисила прогуляться по ночному городу. Смерть кузнеца на ее совести.

Магьер выронила саблю и, обхватив колени, принялась мерно раскачиваться вперед и назад. Невыносимо.

Просто невыносимо.

Издалека долетел зловещий пронзительный вой.

Магьер схватила саблю и, вскочив, выбежала на улицу.

Вой Мальца повторился. Малец вышел на охоту.

— Лисил!

Расставшись с Бренденом, Лисил направился было назад в таверну, но передумал. Плеск и шорох морских волн манили его, и, прежде чем вернуться домой, ему захотелось еще немного побыть в одиночестве, а потому он неспешно двинулся к берегу моря.

Мысли его были поглощены Бренденом, он испытывал к нему глубокое сострадание, но еще одно тяготило его: Лисил вдруг осознал, что ему хочется рассказать другу всю правду… ну, может быть, не совсем всю, по крайней мере о том, как именно они с Магьер несколько лет зарабатывали себе на жизнь. Что сказал, что подумал бы Бренден, узнай он, что подвергал себя смертельной опасности, помогая двум «охотникам за вампирами», которые на самом деле знали о вампирах, наверное, даже меньше, чем он.

С другой стороны, им сопутствовал успех и все они остались живы. Может, на самом деле, не так уж и важно, настоящие они с Магьер охотники или фальшивые.

Лисил шел по полосе крупного прибрежного песка. Невысокие волны мягко шлепали по песку, то накатываясь, то отбегая, и это мерное движение моря в свете луны отчего-то действовало на Лисила успокаивающе.

Полуэльф попробовал отстраниться от всех забот и тревог, которые были не такими уж и насущными, и думать только о сегодняшнем дне. Конечно, есть воспоминания, которые преследуют его до сих пор… но берег моря нынче такой мирный, Магьер жива, а Бренден, быть может, в конце концов сумеет, оплакав свою сестру, оправиться от этой потери. Да и Малец поправляется. Чего же еще просить от жизни?

Размеренным шагом Лисил шел вдоль моря, он размышлял о крыше таверны, настоятельно требовавшей починки, и о том, что надо бы попросить у Магьер ссуду в счет жалованья и купить себе новую одежду. Магьер тоже, кстати, не помешало бы приобрести обновки. Вроде бы она говорила о том, что уже заказала новую рубашку? Вполне возможно, что и говорила.

Магьер…

Полуэльф изо всех сил старался не думать о событиях вчерашней ночи, поэтому не сразу осознал, что ощупывает пальцами перевязанное запястье. До сих пор он ощущал кожей прикосновение ее губ и зубов.

Лисил поспешно встряхнулся. Да, все это было нелепо, немыслимо, просто чудовищно. И тем не менее было для него в случившемся и нечто волнующее, притягательное. Или, может быть, все дело в том, что это была именно Магьер, ведь на это извращение человеческой природы Лисил пошел, чтобы только не потерять ее.

Мелкая волна игриво плеснула у самых его ног… и вдруг от леса донесся тонкий пронзительный вой. Лисил оцепенел.

Этого не может быть!

Не может быть, чтоб Малец вышел на охоту! Так он выл, только когда преследовал вампиров. Да ведь ему же сейчас не на кого охотиться!

Лисил сломя голову понесся по песку в направлении порта.

— Малец! — что есть силы закричал он. — Стой! Подожди меня! Стой!

У порта небольшой залив становился глубже, песчаный берег постепенно переходил в каменистую косу, которая полого поднималась вверх, к окраине города. Лисил перебрался через кое-как сложенную из камней насыпь и побежал дальше, ни на мгновение не задержавшись у обугленных останков пакгауза. Добежав до того места, откуда по прямой было уже рукой подать до «Морского льва», он остановился, чтобы перевести дух и прислушаться.

Лисил медленно поворачивался вокруг своей оси, терпеливо ожидая, когда Малец снова подаст голос. Наконец зловещий пронзительный вой донесся из-за деревьев, которые росли за таверной и вели к южной окраине города. Лисил снова помчался на звук, даже не задумываясь о том, что он будет делать, когда наконец нагонит пса.

— Малец! — кричал он на бегу. — Стой! Я тебе покажу!

Вой внезапно прервался — то ли потому, что пес послушался его, то ли по иной причине. И так же внезапно зазвучал снова, но уже в другом месте.

Тяжело дыша, Лисил остановился на небольшой прогалине, среди кустарника и огромных елей. Здесь царила почти полная темнота. Как бы ярко ни светила луна, свет ее не мог проникнуть под полог леса. Усилием воли полуэльф вынудил себя постоять и прислушаться. Вой становился громче, перемежался теперь лаем и рычанием. И тут Лисил осознал, что Малец — или тот, кого пес преследовал, — мчится прямо на него.

Опоздав буквально на долю секунды, Лисил упал и попытался перекатиться набок в тот самый миг, когда размытый силуэт, возникнув из пустоты, налетел на него и нанес сокрушительный удар в челюсть. Лисил дико озирался, хватая ртом воздух, пытаясь понять, кто или что напал на него.

— Что ж ты не бежишь? — с откровенным ликованием осведомился смутно знакомый голос. — Беги, а я тебя снова догоню.

Перед глазами Лисила все плыло, однако страх вынудил его кое-как приподняться, и тогда только он разглядел напавшего — маленького оборвыша с грязным, зловеще оскаленным лицом.

Крысеныш!

— Как? — прошептал Лисил, губы отказывались повиноваться ему.

Двигаясь с невероятным проворством, Крысеныш отскочил и присел на корточки, словно намеревался поговорить. По его бескровным губам блуждала улыбочка, и от этого зрелища Лисилу стало еще страшнее.

— Знаешь, — проговорил Крысеныш, — я никогда прежде не играл со своей добычей, но сейчас, похоже, готов наверстать упущенное. — Он больше не улыбался. — Ну и где же твое масло? Где твои колья? Твоя охотница?

Лисил судорожно сглотнул, лихорадочно размышляя. Один миг — и в руках у него окажется по стилету. А поможет ли ему такое оружие? Сможет ли он хотя бы подобраться ближе к этой твари, которая неизмеримо превосходит его проворством?

Вой Мальца становился все ближе, и Лисил мысленно молил пса поторопиться. Как же могло случиться, что Крысеныш не погиб в огне?

На миг его внимание привлекло лицо Крысеныша. Такое юное, худое, подвижное, точно ртуть, с карими глазами, в которых горят ненависть и торжество. Такое человеческое… Лисил вынужден был напомнить себе, что перед ним отнюдь не злобный и неряшливый подросток.