Евгений Демидюк - Вишенка на торте

Отпущенное время прошло, и мы двинулись на посадку. Проходя по залу, заметил одну интересную особенность. Куча народа посылала телеграммы. Почему не на Почтамте - понял позже. Имелось пять окошек для отправки - и неубывающие очереди возле них. Оказывается, это был своеобразный ритуал для пассажиров. Отбить телеграмму перед отходом поезда. При этом бланки телеграмм (для удобства) были сделаны вполне современно (даже по моим понятиям) - в виде заготовки. В тексте, от руки, оставалось проставить только город, адрес, фамилию получателя, а также время прибытия поезда, номера его и вагона. Все остальное - было уже отпечатано на бланке. Даже слово 'встречайте'. Когда мы подошли к платформе, паровоз как раз притащил свои вагоны. Остановился он резко. Залязгало. Выпущенный пар окатил начало платформы. Народ засуетился. Особенно те, кому в третий класс. Каждый из них старался побыстрее занять наиболее уютное место. Гвалт, семечки, теснота, а то и вовсе - ссоры с драками. И все это - в махорочном и трубочном дыму. Поездка в третьем классе для некурящих пассажиров была очень большим испытанием.

Пассажиры первого класса вели себя более степенно. Лишних мест в первый класс не продавалось, так что они знали - место для них всегда найдется. В первом классе имелись особые купе для некурящих, именно в такое мы и купили билеты. Что интересно, (уже тогда) в прочих купе курить разрешалось только с согласия других пассажиров. Не выбиваясь из образа добропорядочной публики, мы неспешно двинулись к своему вагону. Минут через десять после того, как мы заявились в купе, поезд тронулся. В купе стоял мягкий диван с подъемной спинкой и подвижной столик. Этот столик мог использоваться в качестве лестницы на верхние спальные места. Так как нас было трое - мы, занимая два купе, открыли раздвижную дверь и превратили их в одно четырехместное. Соответственно, у нас был попутчик.

Стук колес сразу же изменил восприятие окружающего мира. Мне в поезде всегда кажется, что я вываливаюсь из обычного времени и пространства. Откуда-то уже уехал, но никуда ещё не приехал... Ни там - ни там... Вроде как не принадлежишь ни месту, ни времени. Кто-то очень хорошо сказал: 'Для людей в вагоне нет проклятого настоящего, что в тисках держит мысль, - быть может, оттого люди в вагоне и становятся философами'.

Обстановка располагала к беседе. В собеседники нам достался какой-то железнодорожный чиновник, озабоченный шириной колеи строящейся Сибирской дороги. Найдя в моем лице слушателя, он пустился в монолог:

- Я считаю, что и Сибирскую железную дорогу, стоимость которой исчисляется, в среднем, шестьюдесятью тысячами рублей верста, надо строить по типу узкоколейной Архангельской дороги.

Для поддержания разговора я иногда вставлял свои 'пять копеек':

- А какая собственно разница?

- Как это - какая?! Она не уступает ни в чем по силе и провозоспособности лучшим ширококолейным, но стоит всего тридцать пять тысяч рублей верста! И не только не уступает, но во многом превосходит, потому что, при той же, например, подъемной силе вагонов, узкоколейный вагон легче на двести пудов, что, при пятидесяти вагонах в поезде, уменьшает непроизводительный груз поезда на десять тысяч пудов. Это ведь почти, тридцать процентов! При общем нашем двухмиллиардном грузе, вместо этих излишних шестисот тысяч миллионов пудов, мы могли бы перевезти шестьсот тысяч миллионов пудов настоящего груза! То есть, другими словами, мы могли бы платить на тридцать процентов дешевле за перевозку - это шестьдесят миллионов в год! - и эта одна экономия уже могла бы явиться неиссякаемым источником, фондом для новых и столь необходимых нам дорог.

Видимо, больная тема для человека. Очень уж он хотел высказать свою точку зрения об этой проблеме. Не перебивал. Только кивал и поддакивал, в нужных местах. Вёрсты и пуды напрочь выбивали меня из канвы повествования. Мозг все время порывался пересчитывать в тонны и километры. Наконец, выдав мне наболевшее, он перешел на вопросы:

- О! Что это я всё о своем и о своем... Я, как понимаю, вы сопровождаете китайских граждан?

- Да. Мой хозяин - доктор, а они в этом много понимают. Неплохо, кажется, освоил их язык, вот хозяин и поставил меня сопровождающим.

- Слышал, слышал... Все говорят, что они умеют лечить без таблеток. А то, последнее время, все больше таблетками, да таблетками. А трудный язык?

- По мне - так не очень. Способность имею.

- Всегда завидовал тем, кто иностранные языки знает. Мне это трудно дается. В гимназии с трудом осилил латинский и французский. Латинский - уже успешно забыл. На французском, по необходимости, ещё изъясняюсь. А, что китайский, что птичий - для меня едино.

В это время Киса напомнила о себе. Нетерпеливый 'мяу' оповестил о том, что забытая животина желает выбраться на свободу. Я вытащил переноску на свет и выпустил Кису. Та, выйдя, встрепенулась и, укоризненно взглянув на меня, взобралась на диван. Покрутившись там, снова посмотрела на меня, давая понять, что хотела бы к окну.

Обратившись к попутчику, я спросил:

- Можно, я кошку посажу к окну? Я ей газетку подстелю. Она у меня любит созерцать.

- Да, конечно, - ответил он, разглядывая котиную переноску. - Очень у вас интересная конструкция для перевозки кошек.

- Французская... - соврал я и, положив газетку, водрузил Кису к окну. - Можно не только кошек перевозить, но и мелких собак.

Чинно усевшись у окна, Киса принялась внимательно разглядывать проплывающий за окном пейзаж.

Почти семнадцать часов в пути для меня было напряжно.

В начале прошел официант и дал нам билетики на обслуживание в вагоне-ресторане. Точнее - в вагон-салоне. Обычно, как он объяснил, обслуживание посетителей шло по сеансам и по стандартному меню. В нашем же случае желающих посетить вагон-ресторан оказалось немного, и нам обещали обслуживание по карте-меню. По этому поводу, поинтересовался у чиновника информацией по вагону-ресторану. На что получил от него следующую, довольно исчерпывающую, мини-лекцию:

- В штат вагонов-ресторанов входят повара, официанты и буфетчики. На последних возлагается обязанность следить за порядком в ресторане, отвечать за все неполадки, за состояние всего имущества: столового белья, мебели, посуды и всего прочего. Именно буфетчик является начальником вагона-ресторана, он отвечает не только за работу кухни и поведение официантов, за кассу, за качество продуктов, но и за состояние ватерклозетов, отопления и освещения в вагоне, за служебную документацию и прочая, прочая... Абы кого на эту должность не берут. От буфетчика вагона-ресторана требуется не просто грамотность, но и свободное владение иностранными языками: французским, английским и немецким, а, кроме того, - крепость телосложения и хорошее здоровье, а также некоторый капитал, поскольку при вступлении в должность, буфетчик должен внести в Общество денежный залог в размере 400 рублей.