Евгений Демидюк - Вишенка на торте

- Так, Боб, сейчас мы этому блаженному начнем отрезать ушки, потом пальчики. Сначала на левой руке, чтобы мог послать СМС-очку. В общем, пока не согласится, - приторно улыбаясь, озвучил свой ответ Винер.

Боб оскалился, он явно был солидарен со своим шефом. Зачем один миллион, когда есть возможность заполучить гораздо больше - и притом без особых усилий.

Что здесь что-то не так мистер Винер не догадался. Такая мысль в его голову не пришла. Там вообще было не слишком много места. Как только он смог задумать и провернуть такой теракт - было не совсем понятно. Видимо, в окружении был кто-то поумнее. Может даже и связанный с какой-нибудь спецслужбой...

- Блаженный говорите. Ладно, не будем больше 'ля-ля', будем считать, что на меня натурально Святой Дух снизошел, - разозлился я. - Не верите? Тогда и на вас сейчас снизойдет. Я только что потяжелее найду, и вы мигом ангелов узрите. С крылышками!

- Шальной, прострели ему коленки. Потом поговорим дальше. А то мистер Фишер задумал что-то нехорошее. Ишь как ругается, - с весьма самодовольным видом приказал Винер.

К сожалению, мой акт доброй воли похерили с особым цинизмом. Так что - как говорят во всех достойных историях - план 'Б'. Попробуем с минимумом спецэффектов!

Рука с пистолетом начала подниматься. Небольшое смещение вправо. Берем под управление тело Боба. Поднимаем его со стула и заставляем сделать шаг влево.

Таким образом, сектор обстрела у Шального перекрывается. Но так как это сделано очень быстро, то Шальной не успевает сообразить, что выстрелив, он попадет не в меня, а в Боба. Одновременно с нажатием курка Шальным, Боб (то бишь я) запускает в полет свой фирменный ножичек.

Грохот выстрела. Боб начинает падать, а через секунду - Шальной получает тесак прямо в горло и валится с громким бульканьем и фонтаном крови из почти обезглавленного тела.

Оборачиваюсь.

Выпученные от увиденного глаза и общий секундный стопор.

Хорошая реакция у Винера - его левая рука начинает открывать ящик стола, а правая собирается достать оттуда пистолет. Перехватываю управление телом его подручного. Благо очень хорошо стоит. В смысле - легко дотягивается до толстостенной бутылки виски из бара (в тридцать две унции, литр по-нашему). Хороший виски. Хорошая бутылка. Стекло толстое. Движение одно.

Хватаем бутылку и со всей дури бьем Винера по голове. Аут. Винер - под столом, а подручный с удивлением таращится на горлышко разбитой бутылки в своей руке. И ещё с большим - на подымающиеся руку практически обезглавленного Шального. В глазах- ужас от увиденного и ещё больший - от понимания, что сейчас умрет. Вспомнил видимо, бедняга, фильмы о зомби. Выстрел. Ещё одно тело на полу. Надеюсь, последовательность выстрелов никто не определит.

Подхожу к Винеру. Касание вены на шее. Мертв. Дух-искин подтверждает - все мертвы. Приказ на роспуск внешней охраны. Выхожу.

И, знаете, терзаний не ощущаю. Либо милосердие и совесть куда-то слиняли, либо не осуждают. Может, потом что и удумают, но сейчас молчат.

Чем определить стоимость жизни? Наверное, всё-таки - двумя жизнями. А в данном случае - может, и сотнями...

Я вас всех тут научу сапоги чистить с вечера и утром надевать на свежую голову, наркобароны сраные...

То, что силовые структуры выйдут на меня, я не сомневался, но что столь быстро, - впечатляло. Для них у меня был отдельный пряник, даже не пряник, а целый торт.

Когда я подходил к своему номеру в гостинице, дух-искин предупредил - в номере два вооруженных человека.

- ЦРУ, мистер Фишер, - лениво представился один из них, развалившись в моем кресле и не снимая со стола свои ноги.

Именно на такую фамилию у меня был паспорт, который я предъявил, когда заселялся в гостиницу.

- Не знаком. Если не затруднительно - расшифруйте, пожалуйста, что значат эти буквы, - входя и закрывая дверь в номер, буркнул я.

Пахло моими сигарами. Борзота! Привыкли к безнаказанности.

- Не зарывайтесь. Вы прекрасно знаете расшифровку, ну, а если вдруг всё-таки не знаете - 'Центральное разведывательное управление', - стряхивая пепел сигары на ковер, процедил сквозь зубы второй визитер, сидевший на диване.

- Ну... если вы от столь грозной, но все же государственной организации, то позвольте поинтересоваться - как она относится к незаконному вторжению в жилище? - осведомился я, усаживаясь во второе кресло.

- Если гражданин подозревается в преступлении - положительно, - авторитетно заверил меня нахал в кресле.

- Так, значит, я уже в ранге 'подозреваемого... ' Тогда, позвольте, ваши удостоверения, - я протянул к нему свою руку, ладонью вверх. - И хотелось бы услышать, что-то типа: 'Вы имеете право на молчание... ' и прочие 'бла-бла-бла'.

- Это - не арест, - он с сомнением посмотрев на меня (явно оценивая насколько серьезно я говорю), все же вынул удостоверение из внутреннего кармана пиджака и положил его на мою ладонь.

На левом развороте красовалось его фото и печать. На правом развороте значилось: 'ЦЕНТРАЛЬНОЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, Соединенные Штаты Америки', несколько подписей и дат, а также фамилия владельца: Филл Гордон.

- Теперь - вы, - обратился я к сидящему на диване.

Того звали Энтони Фирбок.

- Что же... Очень приятно познакомиться. И, конечно, хотелось бы узнать, чем моя скромная персона заинтересовала столь уважаемое ведомство, - возвращая документы, осведомился я.

- Очень просто. Наше уважаемое ведомство следило за Креем Винером. А вы его вчера посетили. Что, само по себе, уже интересно, - пристально глядя на меня, заявил Филл Гордон. - Данный господин с посторонними не общается, а если и общается, то только после очень въедливой проверки. Вы просто не могли пройти дальше внешней охраны, но прошли.

- Хотя это не самое главное, - раздалось со стороны дивана. Энтони Фирбок, покинув диван, медленно приближался ко мне. - После того, как вы вышли, эта самая внешняя охрана тоже разошлась, что нас чрезвычайно удивило. Естественно, мы решили выяснить причину такого феномена и посетили Креея Винера.

- Так вот, два его личных телохранителя, его подручный и он сам были... мертвы, - как ему казалось, эффектно подчеркнув последнее слово, завершил мистер Гордон.

- Меня подозревают в убийстве? - разыгрывая удивление, спросил я и, с совершенно невинным выражением на лице, уставился на него.

- Нет. Если бы подозревали, вы, со вчерашнего вечера, уже сидели бы в камере. Совершенно точно установлено, что они сами перебили друг друга. Но вы - тот, кто видел их живыми последним... Так что, мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

- А если я откажусь отвечать, то это будет расценено как противодействие следствию, с соответствующими последствиями? - все так же строя невинное выражение лица, спроси я.