Дина Лампитт - Уснуть и только

– Я слышал, ты бежал, переодевшись в женское платье, Эдвард.

Контрабандист немного порозовел.

– Мэри, сестра моего друга, которая живет неподалеку, ссудила меня своей одеждой.

– И она же свидетельствовала, что Роджерс готов был взять назад обвинение в обмен на взятку?

– Ваш план дискредитировать Роджерса и Джекилла сработал просто блестяще, – вступил в разговор Кит. – Вы превзошли самого себя, сэр.

Откашлявшись, Лихой положил одну обтянутую шелком ногу на другую.

– Но это не может продолжаться бесконечно, джентльмены. Мистер Линдфилд уже получил выговор, что отпустил тебя, Эдвард; ему также поставили на вид освобождение Фрэнсиса Хэммонда и его приятелей. Боюсь, что если кого-нибудь из вас поймают еще раз, суда уже не избежать.

– Ладно, ведь нас еще не поймали, – вспыхнул Кит, но в его голосе прозвучала нотка неуверенности.

– Вы должны быть очень осторожны, – жестко продолжал Лихой. – В течение месяца – никаких операций. Это ясно? Не ошибитесь, как я уже много раз говорил вам, недооценивая Джекилла и Роджерса, а также Джарреттов. Послать вас на виселицу или на каторгу для них теперь – вопрос чести. Так что притаитесь и не высовывайтесь, слышите?

Переминаясь с ноги на ногу, братья угрюмо закивали.

– И кстати, Эдвард, – уронил Лихой, вставая и собираясь уходить, – пока что никаких поездок к твоему милому дружку в Вест-Чиллингтон.

Кит ухмыльнулся.

– Помилуйте, сэр. Если Эдвард хочет потихоньку навестить Мэри Диннадж, что в этом плохого?

– Я говорю не о Мэри, – отрезал Лихой, холодно глядя на них. – Речь идет о ее братце Джоне. Доброй ночи, джентльмены.

Он вышел, успев заметить, как Кит с самым угрожающим видом повернулся к Эдварду.

В то время когда Лихой покидал дворец по подземному ходу, Генриетта, в свою очередь, воспользовавшись наступившими сумерками, пешком направилась к воротам, поскольку боялась привлечь к себе внимание, если возьмет лошадь. Выскользнув за ограду, она повернула налево, на улицу, известную под названием Флетчин-Стрит.

Николас велел, чтобы она ждала его в задней комнате трактира «В объятиях плотника», и Генриетта, чувствуя себя весьма неуютно под подозрительным взглядом хозяина, торопливо поднялась по внутренней лестнице и вошла в тусклую, мрачную ком натку, где, к своему огромному облегчению, увидела лейтенанта Грея. Генриетта так обрадовалась, что устремилась прямо в его распахнутые руки.

– Чаллис придет сюда? – спросила она, на что Николас ответил:

– Нет, это слишком опасно. Он не может так рисковать, за его голову назначена награда. Я отвезу вас к нему в Когин-Милл.

– Он по-прежнему живет у Лиззи Пирс?

Николас озабоченно покачал головой.

– Да, но только потому, что искать новое пристанище было бы еще опаснее.

– Мне казалось, что этой женщине нельзя доверять.

– Вы правы, она ненадежна, но пока что он платит ей достаточно, чтобы она держала язык за зубами.

– Чем скорее он оттуда уедет, тем лучше.

– А вы по-прежнему уверены, что хотите уехать вместе с ним, родная моя? – спросил Николас, вновь заключая Генриетту в объятия.

– Как вы можете задавать такой вопрос? Вы же знаете, что я люблю его. Ведь не станете же вы становиться между нами?

Николас выпустил ее.

– Я и не мог бы так поступить. Видите ли, ведь я люблю и его тоже.

Сидя в душной комнате под крышей рядом с Генриеттой Тревор, Джейкоб Чаллис окончательно осознал, что они никогда не должны разлучаться, что с самого начала, с первой встречи они обречены были быть вместе.

– Это судьба, – прошептал он. – Мы никогда не сможем покинуть друг друга.

– А ты уже хочешь покинуть меня? – тихо спросила Генриетта. – Теперь, когда я ношу твоего ребенка?

Он сильнее прижал ее к себе.

– Я неудачно выбрал слово. Я хотел сказать, что наши жизни, наши судьбы, наши души неразрывно переплелись. Мы всегда будем вместе.

– Но как же Николас? Он тоже всегда был с нами. Неужели теперь мы должны расстаться с ним?

– Нет, он тоже должен уехать с нами. Ему нельзя здесь оставаться после того, как он помог сбежать преступнику.

– Но куда же мы поедем? Что нам делать?

– Мы должны отправиться в Дил, и там сесть на любое судно, идущее в Америку. Американским колониям нужны новые поселенцы. Мы начнем там новую жизнь, и наш ребенок родится в мире и безопасности.

Генриетта притихла, и Чаллис нежно поцеловал ее.

– Эта мысль пугает тебя, моя хорошая?

– Нет, я не боюсь. Просто я подумала о том, что надо будет навсегда проститься со всем родным и близким, покинуть Глинд, Суссекс, бросить нашу прекрасную Англию ради чужой, незнакомой страны.

– Но я буду с тобой – и Николас тоже.

– Как это было всегда…

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись, и на мгновение оба увидели трех хохочущих мальчиков в туниках, скачущих под ярким солнцем по безбрежному песчаному берегу.

– Наше прошлое, – сказала Генриетта, – со всеми его чудесами и тайнами.

– Наше будущее, – ответил Джейкоб, – и все, что лежит впереди.

За час до рассвета кто-то громко застучал в двери Стрим-Фарм, и в дремлющем сознании Кита Джарвиса раздался сигнал тревоги. Этот назойливый стук не означал ничего хорошего. Выпрыгнув из постели и поспешно натянув штаны, Кит спустился вниз. Там, приоткрыв дверь, он увидел всего лишь босого, бедно одетого мальчишку, и, облегченно вздохнув, мысленно окрестил себя дураком.

– Что такое? – осведомился Кит. – Откуда ты, мальчик?

– Из Бурваша, сэр, – сообщил ребенок. – Наш дом стоит рядом с домом вашей матушки. Ей очень плохо, мистер Джарвис. Вы должны приехать как можно быстрее.

– Клянусь кровью Христовой, так я и знал, что что-то неладно, – выругался Кит и распахнул дверь. – Подожди здесь, пока я оденусь и позову брата. Так что с ней?

– Не знаю, сэр. Но моя мать боится, что она вот-вот помрет.

– О, Господи! – воскликнул Кит, взбегая вверх по лестнице. – Эмми, Тед, вставайте, да поживсе! Мать заболела, нам надо немедленно ехать к ней. – Никто не откликался, и он закричал что есть силы: – Да просыпайтесь же, ради всего святого!

Послышались шаги, и в дверях появилась зевающая Эмили.

– Что случилось, Кит?

– Этот парень прискакал из Бурваша. Говорит, что мать при смерти. Одевайся поскорей, Эмми. Я разбужу Теда.

– Его нет, – спокойно ответила Эмили. – Я заглянула в его комнату, когда спускалась. Его постель не разобрана.

– Черт возьми! – Кит пришел в ярость. – Значит, этот недоносок все-таки убежал. Не может жить без своего хорошенького дружка. Пусть только попадется мне, я вздерну его за…

– Кит! – остановила его Эмили. – Здесь же ребенок! Пойди оденься.

Она повернулась и пошла наверх, Джарвис заторопился следом, и не прошло и десяти минут, как они уже сидели верхом. Мальчишка примостился впереди контрабандиста, оставив пастись несчастную древнюю клячу, на которой он сюда добрался.