Мара Вульф - Гнев ангелов

– Спасибо, что ты заботишься о Тициане и Стар.

Мне и не нужно больше ничего говорить. Феникс и так бы это делал. Если я не справлюсь с испытанием и умру, он их не бросит.

Парень отмахивается.

– Это меня не обременяет. Я люблю Стар и сделаю все для нее. И для Тициана, конечно, тоже, – он криво улыбается. – Даже для Алессио.

Сесира смотрит на Феникса так, будто он центр вселенной, и для нее, наверное, так оно и есть. Парень отвечает ей таким же взглядом. Найду ли я когда-нибудь мужчину, для которого буду так много значить? Это всего лишь праздные размышления, потому что ничего подобного не произойдет. Уже слишком поздно.

– Пойду спать, – говорю я, вставая из-за стола. – Солнце скоро встанет.

Стар обнимает меня.

«Так прекрасно, что ты здесь. Было мило со стороны Люцифера отпустить тебя к нам. Алессио рассказывал, что он совсем не такой жестокий, как говорится в Священных Писаниях».

– Люцифер, и в самом деле совсем другой, – признаю я.

Жестокий он только со мной. Но ей необязательно об этом знать, я не хочу лишний раз ее беспокоить.

Так странно снова лежать в своей кровати. Хотя я провела почти все свое детство в этой комнате, она кажется мне какой-то чужой. Я сажусь на диван под окном и смотрю на пиацетту. Здесь я спала в ночь, когда притащила Кассиэля домой. Это было, кажется, миллион лет назад.

– Нам нужно возвращаться во Дворец дожей, – говорит Наама после завтрака. Они с Алессио вместе пришли на кухню, а на ней та же одежда, что и вчера. Я поднимаю бровь и смотрю на друга, который одной рукой обнимает Нааму. Выражение ее лица какое-то застенчивое, и оно совсем ей не подходит.

– Мне нужно в больницу, – говорит Алессио. – Тициан уже ушел в школу?

– Полчаса назад. С тех пор я ждала вас, – я не могу воздержаться от комментариев.

– Ты, наверное, не можешь дождаться встречи с Люцем, – отражает Наама мою атаку. Она кладет палец на губу так, словно задумалась о чем-то. – Ах нет, ты же игнорируешь его уже много дней, потому что обиделась.

– Я вовсе не игнорирую его. Он архангел, а я просто веду себя покорно.

Наама громко смеется:

– То, что ты вообще знаешь это слово, просто невероятно. Только ему не говори, а то он веру потеряет.

Алессио качает головой.

– Береги ее, – говорит он Нааме и целует ее в губы. – Увидимся позже.

Он машет мне на прощание, а затем дверь за ним закрывается.

Наама подходит к столу и рассматривает скромный завтрак. Овсяная каша, хлеб, немного сыра и пара помидоров. Он в подметки не годится тому, что накрывают во Дворце дожей.

– Хочешь чего-нибудь? – спрашиваю я.

– Нет, спасибо, я позже поем.

Она все же берет в руку маленький кусок хлеба, садится рядом со мной и начинает отрывать от него мелкие кусочки.

– Почему ты никому не рассказывала о своей сестре? Почему ты сказала, что она мертва?

Отрицать что-то, вероятно, бессмысленно. Я медленно жую, чтобы выиграть время.

– Это разве не очевидно?

– Для меня нет.

– Я не хочу, чтобы с ней что-то произошло. На улице она находилась бы в опасности и не выжила бы. Она слишком красивая и слишком особенная. Я пообещала матери, что присмотрю за ней. А лучший способ защитить Стар, на мой взгляд, – спрятать ее. Никто не знает, что она жива.

– Она никогда не умела говорить, или с ней что-то произошло?

Если Наама считает, что немота Стар как-то связана с возвращением ангелов, я могу ее успокоить.

– Нет, никогда, хотя я надеялась, что однажды она заговорит.

– Должно быть, она очень скучает по тебе.

Я пожимаю плечами:

– Мы никогда не разлучались. Ни на один день с момента нашего рождения, но теперь у нее есть Феникс. Думаю, она в порядке.

– А ты в порядке? – спрашивает Наама непривычно мягко.

– Он хорошо за ней присматривает, и я ему доверяю, – при этом я не отвечаю на ее вопрос. Ответа на него я и сама не знаю. Я рада нести ответственность за Стар, но иногда чувствую себя подавленной.

– Нам надо идти.

Как и обычно, в это время Стар еще спит, и я не хочу будить ее. Кроме того, я не знаю, где спит Феникс. Явно не на диване в гостиной. Я оставлю записку с обещанием скоро вернуться.

– Будет здорово, если ты никому не скажешь про Стар, – прошу я Нааму, когда мы идем к Дворцу дожей. – Мне будет бы спокойнее, если о ней никто не узнает.

– Не волнуйся об этом. Я никому не раскрою твою тайну. Тем не менее, подумай о том, чтобы рассказать о ней Люциферу. Он защитит ее лучше Феникса. У него не лучшая репутация в городе.

Значит, Наама и об этом знает.

– Лучше не буду, – отвечаю я. Мне предстоит участвовать в последнем испытании, и у меня, возможно, все же есть шанс справиться с ним. После этого ангелы начнут искать оставшиеся ключи в другом городе. Тогда Стар будет вне опасности, а Люцифер не узнает о ней, ведь он улетит отсюда. Наама хочет сказать что-то еще, но мы подходим к воротам Дворца дожей. У меня уже нет времени переодеваться на тренировку. Наама прощается со мной и направляется в наши покои. В проходе, ведущем во двор, я сталкиваюсь с Кассиэлем. Если бы я его не знала, я бы подумала, что он ждал меня там.

– Мун, – приветствует он меня. – Ты была дома?

Сопротивление бесполезно, ведь он наверняка видел, как я выходила из библиотеки.

– Хотела увидеться с Тицианом, – признаюсь я. – Люцифер разрешил мне сходить к нему.

– С твоим братом все хорошо? – Кассиэль берет меня за руку и тащит меня в тень.

– Феникс и Алессио присматривают за ним, – нейтральным голосом отвечаю я. – Так и не поблагодарила тебя за то, что ты нам помог, – добавляю я. – Очень это ценю.

– Я не смог помочь тебе больше, – ангел выглядит сокрушенным. – Мне так жаль, – тихо говорит он. – Я должен был сказать тебе тогда, что являюсь охотником за ключами. Ты спасла мне жизнь, а я солгал тебе, – Кассиэль тяжело сглатывает. – Я не знал, что Люцифер бросит тебя в темницу.

– Но случилось то, что случилось, – отвечаю я. – И мы не можем это изменить.

Ангел кладет руку мне на щеку.

– Нет, не можем.

Еще мгновение мы просто стоим и смотрим друг другу в глаза. Я вижу сожаление в его взгляде и верю ему, что бы ни говорили о нем Наама и Семьяса. Каждый из нас носит маску, чтобы другие не узнали о том, какие мы на самом деле. Мы играем свои роли и делаем то, что от нас ожидают. Он утратил те мальчишеские черты, которые я находила такими привлекательными. Возможно, он тоже изображал себя так, чтобы я не боялась его. Чтобы я подала ему свое сердце на блюдечке с голубой каемочкой.

– Я просто выполнял свои обязанности. Но я возвращался к тебе не только потому, что считал тебя ключом, но и потому, что не хотел с тобой расставаться.

Кажется, по панцирю вокруг моего сердца пошли трещины, хотя это признание уже не имеет никакого значения.