Сергей Лысак - Наследник Барбароссы [litres]

– Хасан, тебе ходить по городу опасно. Услышат османскую речь – как бы за шпионов не приняли. Арабского ты не знаешь. Говорить на французском или снова изображать немого дурачка, – еще больше внимания привлечем.

– Значит, Хасан исчезнет. Появится гяур-наемник. Ты обратил внимание, что на улицах довольно много гяуров?

– Обратил. Говорят, что с кораблей Черной Бороды. Да и раньше здесь наемников хватало.

– Вот я и стану на время одним из них.

– Ты хочешь прямо сейчас переодеться гяуром?

– Другого выхода нет. Иначе ко мне могут обратиться на арабском, а я не смогу ответить. И лучше нам ходить порознь, а то гяур-наемник и местный араб – слишком заметная и необычная парочка…

Иван сбросил с плеча сумку, которую захватил с собой для выхода в город, и извлек из нее европейскую одежду, типичную для наемника. Но не какого-нибудь быдла, а благородного дворянина, хоть и в небольших чинах. Изображать из себя большое начальство все же не стоит – возраст не соответствует. И вскоре перед Давутом предстал щеголеватый француз. Янычар лишь восхищенно покачал головой.

– Ну, ты даешь, Хасан!!! От настоящего гяура не отличишь!

Иван довольно усмехнулся и ответил на хорошем французском:

– Нет больше Хасана, месье Давут. Есть французский дворянин Анри де Монтеспан, подданный короля Франции, сейчас временно находящийся на службе у великого и мудрого Али-бея, чтоб ему в аду гореть. Но пока эта наглая обезьяна, увешанная золотом и изумрудами, хорошо платит, так и быть, моя шпага в его распоряжении.

Ответом ему был хохот. В конце концов Давут, смахивая слезы, выступившие от смеха, тоже ответил на французском:

– Вы бы с такими речами здесь поосторожнее, месье де Монтеспан! А то, не ровен час, услышат местные дикари, кто французский знает. Ну, Хасан!!! То есть Анри!!! Тебе никто не говорил, что ты настоящий артист? Ведь так сыграть – уму непостижимо! Даже я поверил! Кстати о шпагах. Ведь у тебя сейчас сабля, а не шпага. Для дворянина не подходит.

– Ничего, мы не в Европе, а здесь у наемников шпаги не особо в ходу. Даже у дворян. Тем более я дворянчик – так себе. Одно название. Были бы деньги, сюда бы в жизни не полез. Поэтому приходится подстраиваться под местные реалии, в том числе и в оружии.

– Ладно, не будем терять время. Сейчас расходимся, но постарайся вернуться до заката. Возможно, сегодня все выясним и тогда рано утром уйдем…

Из безлюдного укромного места они вышли с небольшим интервалом во времени. Давут ничем не отличался от жителя Туниса, а вот Иван вполне сошел бы за французского дворянина даже на улицах Парижа. Вел он себя соответственно. Шел не спеша, с интересом поглядывая по сторонам. Мальчишки пытались улюлюкать вслед гяуру и попрошайничать, но он их упорно не замечал и шел вперед. Несколько раз в малолюдных переулках на него косились подозрительные личности, но то ли длинная сабля на перевязи, то ли категорический приказ Али-бея не трогать наемников-гяуров возымели действие, однако никто не сделал попытки напасть на европейца, рискнувшего разгуливать по глухим местам Туниса в одиночку.

Сейчас Иван решил не рисковать и взял ту саблю, что купил в Истанбуле. Трофей же здесь лучше не показывать. Что-то не так с этим трофеем. Тщательно обдумав происшествие в Беджайе, он уже не сомневался, что причиной такого «внимания» к его скромной персоне стала именно сабля Айхана. Вот и пусть клинок пока что полежит на «Кирлангич» и не смущает здешних правоверных. А то как бы опять какой-нибудь мутный тип на него охоту не устроил.

То, что он подбросил Давуту идею разделиться и действовать каждому самостоятельно, было продумано Иваном уже давно. При Давуте трудно применять свой дар характерника так, чтобы он ничего не заметил. А теперь все останется в тайне. Добыл Хасан важные сведения? Добыл! А как – никого не касается. Везет просто ушлому малому Хасану! Говорят же, что сам Аллах к нему благосклонен!

Добравшись до оживленных центральных улиц города, Иван первым делом отправился на базар. Ведь наемники тоже там частенько бывают, и можно узнать много интересного. Увидев соотечественника, вряд ли станут проявлять неприязнь. Здесь не Европа с ее нескончаемыми распрями, в том числе и на религиозной почве. Здесь Магриб, где царит ислам. И для местных жителей нет никакой разницы между католиками, протестантами, лютеранами, православными и прочими представителями христианских конфессий. Они для них все одинаково гяуры – неверные. Именно это и заставляло наемников забыть хотя бы на время свои религиозные противоречия и держаться вместе. Впрочем, подобная публика и так была далека от теологических споров и поклонялась лишь одному божеству – золоту. Вспоминая о Боге лишь тогда, когда здорово припекало. До следующего случая.

На кастовую сплоченность наемников и рассчитывал Иван. На большом тунисском базаре в любое время обязательно встретится десяток-другой европейцев, которые не преминут поболтать с соотечественником, тоже оказавшимся среди «дикарей». А предложение «пропустить стаканчик» и вовсе пройдет на ура. Об этой новости Иван узнал только сейчас. Оказывается, Али-бей, рискуя разругаться с представителями духовенства, все же пошел на уступки своим европейским «друзьям» и разрешил в некоторых местах торговлю спиртным. Правда, с соблюдением ряда ограничений, но разрешил. И теперь там регулярно собираются наемники. Так где еще лучше можно узнать обо всем, что происходит в Тунисе, как не за столом с доброй выпивкой?!

Тунисский базар встретил нескончаемым шумом. Народу хватало, однако на завернувшего сюда европейца хоть и косились, но держали свое мнение при себе. Во всяком случае, откровенной агрессии Иван не ощущал. Так – обычное любопытство. Пройдя по рядам и оглядев предлагаемый товар, понял, что здешним жителям грех жаловаться. Торговля шла бойко, и в числе прочих присутствовали товары явно европейского происхождения. Кто-то в Европе всерьез нацелился на такой лакомый кусок, как Тунис, вот и пытается застолбить здесь делянку. И последние события с захватом власти Али-беем как раз укладываются в общую картину. Ничего удивительного, тринидадцы рассказывали ему о подобной тактике. Берется какой-нибудь туземный царек и прикармливается, подготавливая почву для прихода своих «благодетелей». Если царек окажется слишком упертым или не в меру жадным – не беда, его можно заменить на более управляемого и предсказуемого. Что фактически и произошло в Тунисе. Неизвестно, понимает Али-бей свою роль в этом кровавом спектакле или находится в блаженном неведении, это не суть важно. Важно, что он делает именно то, что от него требуется. Начальный этап операции проведен успешно – Тунис взбунтовался против власти султана. Но вот что будет дальше… У желающих нарушить статус-кво были бы все шансы на успех, ибо в свете грядущей войны со Священной Римской империей у Османской империи не хватит сил, чтобы противостоять врагу в Европе и одновременно с этим привести к покорности свою мятежную провинцию в Магрибе. Но появился неожиданный фактор – тринидадцы. И судя по тому, что удалось от них узнать, спокойно смотреть на эти политические игры они не собираются. Алжир они уже прибрали к рукам. Вот будет номер, если сразу же за Алжиром последует Тунис… Ладно, это дела несколько отдаленного будущего. А пока надо делать то, для чего он сюда прибыл. И поскольку хождение по базару не дало ничего в плане подслушанных слухов – вокруг звучала только арабская речь, Иван направился к любимому месту встречи всех гяуров, которых жажда золота занесла в Тунис.