Сергей Лысак - Наследник Барбароссы [litres]

Когда Иван вернулся на рыбную пристань и добрался до своей лодки, Давут не спал и ждал его возвращения. Пришлось рассказать свою версию событий в сильно урезанном виде и с привнесением некоторых моментов, которые могли объяснить получение этих сведений.

– В общем, не зря сходил. Нашу «Аль Ясат» забрали на военную службу. Сам ведь знаешь, что у Али-бея с флотом сейчас чуть лучше, чем никак. Установили на палубе дополнительные пушки, но одна мелочь. Команда явно из местных пиратов. О чем говорили, не понял, хоть и неподалеку находился, поскольку говорили по-арабски. Собрался уже уходить, но тут на палубу вышли двое и стали говорить по-французски. Похоже, из наемников. Материли местных на чем свет стоит. Из их разговора я понял, что дела в крепости неважные. Гяуры хоть и пытаются сделать из этого сброда настоящих солдат, да только ничего не получается. Вся артиллерия крепости фактически на нескольких канонирах-наемниках держится. Хотя пушки сами по себе хорошие, да только случись что серьезное, стрелять из них будет некому. Канониры из местных – никакие, а наемников-гяуров на все пушки не хватит. Сказали, что сейчас крепость всех одним своим «авторитетом» отпугивает. Но если начнется бой с серьезным противником, то долго она не продержится. Здешнее воинство привыкло грабить, а не воевать. Поэтому просто сбегут, когда запахнет жареным.

– Очень, очень интересно… Получается, что у этого самозванца все держится на блефе?

– Не совсем на блефе. Просто по-другому здесь воевать не умеют. Это грабители, а не воины. У них всегда на первом месте была добыча. Если добычи не предвидится, то воевать они будут разве что ради спасения собственной шкуры. И то только в том случае, если сбежать не удастся. Вся история Магриба говорит об этом.

– Хм-м… А ведь ты прав, Хасан… Никогда не рассматривал этот вопрос под таким углом… Как ни прискорбно, но так и есть. И эти мерзавцы тоже называют себя правоверными! Даже у гяуров есть понятия о чести, и что не все измеряется деньгами. А вот у этих шакалов – нет. Ладно, сейчас спать, а рано утром – подъем. С рассветом нам надо покинуть Тунис. А то здесь становится очень неуютно…

Отстаток ночи прошел тихо, и разведчиков никто не побеспокоил. Но едва забрезжил рассвет, Давут поднял всех и велел готовиться к выходу. Рядом суетились другие рыбаки, недовольные тем, что их не выпустили в море еще вчера вечером. Но то ли местное начальство боялось прорыва в Тунисское озеро ночью, ибо знало об уровне «боеспособности» прикрывающей вход крепости, то ли во дворце бея Туниса уже вовсю процветала паранойя, но ночью вход в канал закрывали цепью. Днем, в случае опасности, врага можно обнаружить заранее и успеть предпринять меры. А вот ночью, очевидно, Али-бей на свое «воинство» не надеялся.

Иван суетился вместе со всеми, по-прежнему изображая роль деревенского дурачка, лишь кивая на распоряжения Давута, сказанные по-арабски, а сам украдкой поглядывал по сторонам. С рыбной пристани не был виден причал, возле которого стояла «Аль Ясат», поэтому пока было неясно, обнаружили результат его ночного «визита» или еще нет. Судя по всему, вряд ли. Поскольку рядовые пираты побоятся будить своего капитана ни свет ни заря без крайней необходимости. Так что как минимум час у них еще есть. Вот наконец-то убрали цепь, перегораживающую канал, и те, кто уже был готов, потянулись к выходу. Ветер был благоприятный, и рыбацкие лодки быстро шли под парусами в сторону моря. Крепость все ближе и ближе. Уже можно рассмотреть «Аль Ясат», из этого места весь порт хорошо просматривается. Но на палубе шебеки никакой суеты нет. Значит, еще не обнаружили. Ну и ладно. Счастливо оставаться! Еще немного, и крепость Саиф Альнаби со стоявшими возле нее сторожевыми галерами осталась за кормой. Впереди лежало Средиземное море.

Ни «Кирлангич», ни «Шахин» поблизости не было. Так и задумывалось изначально, днем они не должны приближаться к Тунису. Но вот вдали виднелся какой-то небольшой кораблик с убранными парусами. Кто именно это был, пока неясно, поскольку бинокль в этой вылазке с собой брать не стали, ибо в случае попадания в плен в момент высадки на берег объяснить наличие такой редкой и дорогой вещи у местных деревенских рыбаков было бы невозможно. Оставалось выждать время до вечера, уйдя на «рыбалку» как можно дальше от берега, а когда стемнеет, незаметно для остальных рыбаков пойти на сближение с кораблем. Если это «Кирлангич» или «Шахин», то ночью она сама подойдет ближе к Тунису и будет нести на мачтах условные огни. Если же османских кораблей-разведчиков здесь по какой-то причине нет, то предстоит длительный морской переход под парусом до Беджайи на утлой рыбацкой посудине, мало приспособленной для этих целей. Хорошо, что Иван предвидел такую возможность, поэтому настоял, чтобы провизии и воды в Тунисе взяли с собой достаточно. А то не хотелось бы еще и на берег высаживаться, чтобы запастись провиантом.

Чтобы не привлекать внимания остальных, тоже занялись рыбалкой. Легли в дрейф и забросили сети в нескольких милях от берега. Вокруг хватало и других лодок, среди которых разведчики без труда затерялись. Постоянное наблюдение за крепостью и входом в канал не выявило ничего подозрительного. Если во дворце Али-бея уже и началась паника из-за внезапной смерти Фаруха Хабиби в собственной каюте на борту «Аль Ясат», то внешне это никак не проявлялось. А паника начнется обязательно, поскольку опытный лекарь обязательно выяснит, что несчастному Фаруху помогли покинуть этот мир. Что в этом случае подумает Али-бей? Вполне может решить, что кто-то пронюхал о его играх за спиной своих французских покровителей. Ибо никакой другой причины убирать его доверенного человека нет. Если бы это был обычный грабеж или месть за старые грехи со стороны здешних врагов Фаруха, то убийца обязательно бы обчистил каюту. Ведь там было, что взять. А если не взяли ничего … То это может быть делом рук французов, которые пронюхали каким-то образом о его тайных планах, вот и подстраховались. Да еще, может, и «разговорили» Фаруха перед тем, как отправить его к Аллаху. То, что следов пыток на теле нет, еще ни о чем не говорит. Из памяти Фаруха Иван знал, что в Магрибе есть зелье, сильно ослабляющее волю человека и дающее возможность вытряхнуть из него сведения, применяя минимальное воздействие, не оставляющее следов. Пусть это зелье состоит из довольно редких составляющих и очень дорого, тем более не хранится долго – всего лишь пару недель, затем быстро теряя свои свойства, но оно существует. А ради такого дела французы вполне могли раскошелиться и найти нужного умельца в данной области «фармацевтики», поскольку о существовании таких «лекарств» тоже знают. Во всяком случае, месье Жан де Ламберт по долгу своей службы знать обязан, он в Магрибе уже давно ошивается. К открытому противостоянию с Али-беем это может сразу и не приведет, но вот холодок в их «дружбе» с взаимными подозрениями обязательно возникнет. А дальше – будущее покажет.