Ярослав Васильев - Этот мир наш. Часть I

Внезапно встала Лида, сидевшая рядом со «спорщиками»: несколько капель сока всё же попали ей на блузку, и теперь на белой ткани расплывались апельсиновые пятна.

— Я, пожалуй, тоже пойду. Извиняюсь, но застирывать прямо здесь — время года не то. Кинехеах, проводишь? Темно уже, да и скользко.

Лида подхватила парня под руку и пошла вместе с ним в сторону гардероба. Глядя на удаляющегося богатыря и стройную, гибкую девушку, приятели восхищённо зацокали: из этих двоих неожиданно получилась красивая пара. Даже ростом — Лида была ровно на пол головы ниже принца, и цветом волос — толстая медовая коса лихо покачивалась в такт пшеничному хвосту до плеч. Неприязненно вслед посмотрел лишь Володя, но сказать хоть что-то не осмелился.

Когда Кинехеах и Лида отошли от кафе примерно квартал, принц остановился и спросил:

— И зачем нужен был этот спектакль? Не спорю, ты удачно воспользовалась моментом, чтобы запачкать блузку, и теперь он больше в твою сторону не взглянет. Да, Володя в своих мечтах дошёл до момента, когда запросто может полезть целоваться силой. Неужели твоя охрана не справится?

С лица девушки мгновенно пропало весело-дурашливое выражение, милое большеглазое лицо перестало казаться чуть детским, взгляд наполнился стальной холодностью.

— Откуда ты знаешь про охрану? — резко бросила Лида и сделала маленький шажок чуть назад.

— Да брось, — усмехнулся принц, — не строй из себя наивную девочку. Это для них, — Кинехеах махнул рукой в сторону кафе, — мой титул — что-то вроде бутафории из сказок или мультфильмов. Ты-то всё понимаешь.

— Что я должна понимать?

— Некоторые издержки общественного положения. Ты ведь не просто дочка состоятельных родителей. Ты — двоюродная сестра господина Гальбы, а слово твоего отца, хоть он больше не сенатор, до сих пор весит в правительстве очень и очень много. Не обеспечить тебе охрану было бы, скажем, недальновидно. Да что ты, в самом деле, — рассмеялся Кинехеах. — Я пока жил в столице — с пелёнок под точно таким же колпаком, иначе рисковал не дожить и до второго дня рождения. А дядя Редвалд, он у нас занимает примерно ту же самую должность, что и твой двоюродный брат, учил не только замечать свою охрану, но и видеть чужую. Потому-то на твоих я и обратил внимание почти сразу. Это если не считать фамильного сходства с господином Гальбой. Узнаваемо, если знаешь, куда смотреть.

— Для остальных — не очень, — недовольная раскрытым инкогнито, ответила Лида. — Гай для них личность далёкая и страшная. В лицо именно генерала Гальбу, сам понимаешь, мало кто видел. Для всех Гай просто мой брат и всего лишь помогает отцу с бизнесом — так его в университете и мои знакомые знают. Репутация именно у генерала…

— Репутация у руководителя Управления безопасности та ещё. Должность обязывает. Не переживай, про дядю Редвалда слухи ходят не менее интересные. Он их даже коллекционирует. А про тебя не бойся, не скажу.

— И на том спасибо. Но проводишь всё равно до самого дома. Володьку и права жаль, не дай Бог рискнёт увязаться. Года три с небольшим назад через меня то ли пытались надавить на папу, то ли денег хотели выманить за снимки. Не знаю уж, зачем тебе рассказываю. Я тогда познакомилась с шикарным мужиком, улизнула от телохранителя, которого мне папа навязал. Гордая собой была — до идиотизма. Парни Гая ворвались, когда я уже сидела на кровати и расстёгивала блузку… ну и ревела я, когда мне показали аппаратуру в соседней квартире. Отец с Гаем тогда, помнится, орали на меня здорово, и дурь выбивали вместе. И рассказали про охрану. Но с тех самых пор внешнее наблюдение, — Лида усмехнулась, — нервное. Всё! Хватит с нас рассуждений, — девушка переступила с ноги на ногу, — хорошо вам, мужикам. А у меня поверх капронок хоть и шерстяные, но тоже колготки. На улице же, между прочим, если верить градуснику, уже минус пятнадцать. Так что бегом, пока я не закоченела окончательно.

Когда они почти дошли до дома, Лида пригласила спутника к себе.

— Пошли, рыцарь, хоть погреешься. Чаю налью, с блинчиками и с мёдом.

— Не глупи.

— Папе всё равно доложат, — махнула рукой девушка. — А ты приставать не будешь. Я в тебя верю. К тому же, спорю — ты замёрз. Дубак на улице знатный, вон у тебя аж нос посинел.

— Всё равно не стоит. Я считаю, это несколько неразумно. Да и не так уж холодно. Когда я первый раз ушёл в поход — а было это десять лет назад — было куда тяжелее. Вы просто слишком привыкли к удобствам и комфорту.

— Не спорю. Но всё равно пошли. Просто так, без повода. Вот не хочется сидеть одной, — Лида вздохнула. — Мама сегодня у старшей сестры, к племяшкам уехала. Папа допоздна… и, может, тоже к Надьке уедет потом. Если бы не дурацкая Володькина выходка — я бы сегодня тусовалась до утра. А так хоть ты компанию составишь. Пошли, — девушка решительно схватила Кинехеаха за руку и потащила за собой.

За три года жизни среди землян принц уже привык, что в открытую кичиться богатством, отгораживаться от остальных высоким забором и охранниками с собаками, считается признаком дурного тона и полного отсутствия вкуса. Уже не показалось странным, что семья Коржевых жила в обычной многоэтажке. К тому же двор отделяла двухметровой высоты загородка плюс будка вахтёра, который проверял кто, куда и к кому идёт. И наверняка высотка находилась под негласным наблюдением каких-то охранных служб. А вот то, что комнат насчиталось всего пять, хотя отец Лиды, не заметив трат, мог купить хоть весь дом, Кинехеаха удивило. Девушка в ответ на вопрос пожала плечами: «А куда нам больше? Обе сестры давно замужем. На троих хватит две спальни, гостиная, библиотека и кабинет». Дальше принц расспрашивать постеснялся, хотя слова Лиды и поставили его в тупик.

За разговорами они засиделись почти до трёх ночи, когда Кинехеах всё-таки собрался и ушёл. Лида попробовала его отговаривать тащиться через полгорода ночью в мороз. Да и возможность заночевать была — отец позвонил и сказал, что уехал к старшей сестре, а в гостиной имелся неплохой диван. Принц категорично отказался, заявив, что вот «это» точно окажется шагом неблагоразумным. После чего, как было принято на родине с равными по положению дамами, вежливо поцеловал на прощание руку — в полумраке лестничной площадки не заметив, как непривычная к таким «комплиментам» девушка густо покраснела.

А через три дня Лида неожиданно позвонила.

— Приветище. Все уехали, я осталась дома. Сижу и скучаю, и неплохо бы кое-кому составить ей компанию покататься на лыжах.

— У меня вообще-то были планы на сегодня…

— Точно знаю, что ничего срочного. А я, между прочим, из-за тебя осталась. Ты не поехал — я не поехала. Так что собирайся, через полчаса с лыжами буду у тебя. Где живёшь знаю, рядом, если помнишь, Центральный парк. Там есть шикарная горка.