Валерия Февральская - Цепные псы

— Ага, — задумчиво протянула я, — а мне казалось, что цель «Кровных уз» заключается именно в этом. Сделать фаворитов правящей кастой.

— Правда? Пламенные речи Сайфера натолкнули тебя на такую мысль? — усмехнулся Старк.

— Ну, как бы, да, — я зевнула, — он так яро вещал о человеческом скотстве и несправедливости, что я почему-то так и решила. В любом случае, Рэйвен, ты же понимаешь, что я пока отношусь настороженно к «Узам» и всем, кто в них состоит?

— Естественно, — парень улыбнулся мне, — понимаю, конечно. Но, все же, вы и нам крови попили немало. Чего только стоит Ники и покалеченная тобой команда. Они, между прочим, с той самой секунды, как вы прибыли, ищут с тобой встречи.

— Я защищалась, — отмахнулась я, — а если им так неймется, я всегда готова пообщаться.

— Акира, слушай, никого убивать не надо! Правда, — парень замахал руками и меня перед глазами, — ты же понимаешь, что наше отношение к вам такое же шаткое, как и ваше к нам.

— Да, я понимаю. Но, теперь я окончательно запуталась, — я погрустнела, — я всю свою жизнь верила в то, что «Узы» хотят посеять разруху в мире и уничтожить порядок, сделать людей своими рабами. В общих чертах, нам в приюте четко объяснили, что вы — вселенское зло. И Сайфер, в моих глазах, только подтвердил это, тем самым усугубив ситуацию, да и мое восприятие вообще. А теперь, услышав отличнейшую историю Микаэллы, прочитав письмо отца и увидев вас всех… я не знаю, во что верить теперь.

— А ты в себя верь. Решай, на чьей ты стороне и поступай так, как тебе нужно. Как ты хочешь! — жарко начал Рэйвен, — делай так, как решаешь сама!

— А что, если мое решение будет противоречить идеологии «Уз»? — хитро поинтересовалась я, — что, если мое решение таки окончательно разведет нас по разные стороны баррикады?

— Поступай так, как считаешь правильным. А я же, в свою очередь, поступлю так, как решу я. — он усмехнулся, — все мы здесь семья. Но и каждый мыслит по-своему. Мы не связаны никаким культом, никакой фанатичной верой во что-то. У нас есть общая мечта, и мы идем к ней. Вместе. И в то же время — каждый идет своей дорогой. У каждого здесь своей причины бороться.

Я задумчиво поглядела в потолок. Если так подумать, то сама идеология мне нравилась. А почему бы и нет? Никаких цепей. Равенство. Хотя это больше смахивало на утопию, но все же, красивую. Есть к чему стремится. Я решила немного нарушить правила нашей игры и задала следующий вопрос.

— Расскажи мне, пожалуйста, о Найсе. Как он здесь оказался? Как он здесь жил? Просто интересно…

На какое-то мгновение Рэйвен задумался. Пару секунд он молчал и видимо, подбирал слова, которыми можно описать все, что произошло за последние пять лет. Я начала нервничать. Наконец, он заговорил.

— Знаешь, Акира, сюда мало кого тащат силой. Обычно, Сайфер находит слова для того, чтоб в «Узы» шли добровольно. Но, когда привели Найса, мне почему-то показалось, что его волокли именно насильно. Было видно, что он побывал в драке. Правда, с кем дрался, было не понятно.

— Да уж… — я усмехнулась, — интересно.

— Ну, интересно и по сей день, что тогда случилось. Выяснить у него это в тот день не получилось. Я тогда сам только прибыл в «Узы», еще и года не прошло. Как правило, здесь оказывают радушный прием всем новеньким, но в тот раз… Сайфер был зол. Жолин нервная. Первый приказ, который получили наши стражи — это приготовить камеру и цепи. Тюрьмы у нас нет, да и не требуется она. Но, пару камер, оснащенных герайрумовыми цепями есть, так, на всякий случай. И вот случай подвернулся. Когда Найса буквально вволокли в Центральный зал, он был словно одержим. Одежда, руки, даже лицо было перепачкано кровью. Сам весь в ссадинах, порезах. И взгляд. Пустой, словно обреченный. И он постоянно что-то бормотал, словно в бреду. Смотрел на свои руки, бросался на всех. И кричал, что должен вернуться, что ее нельзя так оставлять. Кого «её» — по сей день не знает никто кроме него самого и тех, кто был на той операции.

— Найс был так обеспокоен? — я прикусила губу.

— Обеспокоен — это мягко сказано. Он был в ужасе. И в ярости. Сложно понять. Даже сейчас, вспоминая его взгляд, я до сих пор не могу понять, что больше терзало его, — Рэйвен помрачнел, — его заковали в цепи. Закованный он провел месяц. Иногда, я спускался, чтоб попытаться поговорить. Вообще, разговоры с пленниками запрещены, но, мне удалось договориться со стражниками, они позволили. И я продолжал приходить к нему почти каждый день. Он почти ничего не ел. Даже взгляд его. Он совершенно опустел и поблек. Он был похож на овощ. О нем заботилась Ники. Девица, что прибыла вместе с ним. Носилась вокруг него, кормила с ложечки, одежду меняла. Ну, сама понимаешь… Через месяц цепи сняли. Но, он оставался в камере. Не желал ни с кем разговаривать, просто днями сидел и смотрел в стену. Я приходил к нему все так же. Читал ему книги, рассказывал, что происходит сверху, про наши операции. Но, все равно, что со стеной говорил. Он не реагировал. Лишь полгода спустя он впервые посмотрел на меня и спросил, как меня зовут. Я еще подумал, «о чёрт, это удача!». Кто бы знал, что он станет такой занозой в заднице…

— В каком смысле? — поинтересовалась я.

— Да лучше бы молчал, — Рэйвен засмеялся, — ну, просто с той поры, как он со мной заговорил, меня приставили к нему как «куратора» ну или как-то так. Не знаю, как это еще назвать. Я должен был его «реабилитировать». Не знаю, почему вдруг он пошел на контакт именно со мной. Но, все же, это был мой косяк. Разумеется, я шучу, но он действительно та еще болячка. У меня ушел почти год, чтоб привести его в порядок. Сидя взаперти он значительно исхудал, но навыков не растерял. Даже в таком плачевном состоянии он был на порядок сильнее большинства наших бойцов. Он стал постепенно вливаться в наше общество. Научился жить с нами, а мы с ним. Он даже друзей завел, как мне казалось. С Рэем они были словно братья.

— Братья? — я почувствовала во рту неприятный привкус железа, — да чтоб его… брата такого…

— Тише, успокойся. Они и правда очень хорошо ладили. А еще Ники всегда была рядом с Найсом, Хотя, я никогда не видел в его глазах хоть каких-то чувств к ней. Правда, она была той еще штучкой. Характер неприятный. Она постоянно злилась и, частенько можно было увидеть, как она вылетает из его спальни с непонятными криками. Но, в любом случае, Найс ожил. В какой-то момент, мне показалось, что он обрел цель, которую потерял, когда только явился к нам. Несколько раз, я пытался поговорить с ним о том, что случилось тогда. Но, он всячески этой темы избегал. Сказал лишь, что теперь он будет жить, чтоб изменить мир, в котором она не могла быть счастлива.

Как мило… — я вздохнула, абсолютно ровным тоном — прям за душу тронуло.