Михаил Булыух - Аццкий Хай [publisher: 1С-Паблишинг]

– А, ну с трупа еще ладно. С трупа можно, это по-нашему, по… Какого еще брата? Их что, двое?

– Да, Этнарх. Вот, на левой руке у меня Адамчик, обретший новое тело, а на правой – его брат Сам.

Повисла тишина. Старый слепой Атлант молчал. Риммон тоже. А что говорить?

– Я жду.

Золотой Змей откашлялся.

– СаламМир – козел.

Эвенор расхохотался.

– Да, это ты… – он отсмеялся и продолжил. – Конечно, ты. Ну, здоров будь во веки вечные Жучара-Лжец, Жучара-Вор.

– И тебе, великий Эвенор, здоровья, новых глаз и всех зубов.

– Каким ты был, таким ты и остался. Но где же брат твой?

– Не сторож брату своему, и уж тем более не рот. Он скажет сам.

– Да, сам скажу. Ведь я же Сам, стало быть, я сам могу сказать. Он брат мне, я ему, мы кровью связаны вовек, и души слиты будто в бронзе, медь и олово, в одном… ЧЕРТ! Я от вас уже заразился! Можно без стихов? Давайте к делу!

– Да, вы похожи. Не важно, кто как выглядит, ваши души сто крат переплелись. Ну, Жучара… Ты пришел за своим добром? Забрать желаешь в этот миг?

– Да, Этнарх. Уже пора.

– Да будет так, – старик громко хлопнул в ладоши, от чего Риммон и Тварюшка подскочили метра на полтора. – Эй, кто-нибудь! Несите Ключ от сундука, шкатулки, ящичка, футляра! И поскорее разгильдяи, мне время уж творить, подать сюда пяток секретарей!

Прибежал гигантский сорокаметровый мальчик и, почтительно поклонившись, подал слепцу Ключ. Один. Зато какой! Любой Буратино бы обзавидовался.

Ключ размером с три Риммона, явно золотой. Такая тончайшая резьба ни Атланту с его лапищами, ни Человеку с его отсутствием понимания истинной красоты ни в жизнь не удастся.

Эвенор с кряхтением поднялся с трона и вполне целенаправленно, уверенно, ни на что не натыкаясь, зашагал к выходу.

– Я буду скоро, вам тут ждать велю событий,

Достойных воспеванья… в скрижалях… А, тьфу, чтоб ты провалился со своими скрижалями! Ждите!

– Слышь, Палкосуев, а он что, шизик?

– Апалко-Суеф.

– Ага, я так и сказал. У него шиза, да? То как нормальный себя ведет, то клинит его.

– Великий Этнарх очень стар. Он родоначальник всех Атлантов, мы все его дети, внуки, правнуки… Чтим его. Так что будь вежлив, прошу тебя.

– А все же?

– Ну… Когда Эвенор в битве за…

– Опять эти сплетни??? НЕ БЫЛО НИКАКОЙ БИТВЫ! Было предательство, измена!

– О, Этнарх, прости, я не видел, как ты вошел.

– Не видел? А глаза, глаза тебе зачем даны, безмозглый ты баран!

Величье мира постигать, и замечать, и примечать, и видеть!

А более всего, смотреть на старшего обязаны они, величье мудрости

Чтоб запечатлеть в скрижалях… ДА ЕПЕРНЫЙ ТЕАТР!!!

Старик, чем-то сильно огорчился и рухнул в свое неудобное, каменно-холодное кресло.

– Вот. Забирай, – и он протянул слегка дрожащую руку. Посередине ладони стоял огромный, ну для Риммона огромный, а для атланта крохотный, фиолетовый чемодан на колесиках, облепленный со всех сторон стикерами и самоклейками с непонятными то ли логотипами, то ли рунами, то ли еще чем-то.

Золотой Змей осмотрел чемодан со всех сторон, понюхал, лизнул и кивнул обеими головами.

– Да, это он. Брат, возьми его, пожалуйста.

Риммон не стал препираться и взялся за выдвижную ручку. Чемодан тут же уменьшился до приемлемых, пригодных к транспортировке размеров.

Тварюшка перепрыгнул на руку Эвенору и пополз к плечу. Долез до уха, и что-то горячо зашептал. Этнарх молча кивал. Потом хмыкнул и сказал лишь одно слово: «Хорошо».

Золотой Змей полез обратно, но неловко оступился на пока еще слабых лапках и кувырком скатился куда-то в складки одежд старца-великана.

– Ночевала змейка золотая, на груди атланта-великана… – в полголоса продекламировал Риммон и улыбнулся. Ручка чемодана приятно лежала в ладони. Дело было почти сделано.

Тварюшка выпутался, выбрался из складок и, извиняясь, засеменил в сторону протянутой полемархом ладони.

– Апалко, прими у Адамчика тринадцать драгоценных песчинок, и спрячь понадежней. Это волшебные песчинки, за каждую отвечаешь головой. Не повтори судьбы Меркулоха.

– Слушаюсь, Этнарх.

– Все, мне действительно пора. Да и вам, я думаю, тоже. До встречи, о, странные братья, скованные цепью времен,

Ваши пути много раз на земли Атлантов ведут.

Вы же, ступая, держитесь друг друга, будьте родными по духу,

Я же о вас пропою и память оставлю в скр… ААААААИИИ!!!

– Все, братишка, поехали, деда снова понесло.

– Да. Держись за крыло. Повыше, там шипов меньше. Готов?

– Да.

Темнота. Портал.

…

Пришла в голову гениальная мысль.

Не нужно никуда идти, никого искать. Нужно ждать игроков на респе, рано или поздно – появятся.

Этим Беерри и занялась. Ожиданием.

И действительно, не прошло и часа, одна из могил окуталась серебристым светом, из которого соткалось тело орка. Тело было в черно-зеленых доспехах. Черно-зеленом фашистском штальхельме. Черно-зеленых латных рукавицах и сапогах. Но без черно-зеленых штанов.

– А, суки!!! ПОНОЖИ!

Иззабибель в облике вороны сидела на надгробной плите и рассматривала потенциального связного.

– Суки, суки, суки!

М-да, словарный запас невелик. Но и выбора-то особого нет. День, видно, не базарный. Сидит уже почти час, а только первый неудачник отреспился. Она перекинулась в женское тело… Роскошную фигуру молочно-белого цвета прикрывали лишь длинные седые копны волос.

Бебегтр Бутпрык Биовульф. О, ипать, надо же было такое придумать?

– Привет.

– Прив… О, е-е-е…

– Что?

– Тебя, нах, совсем раздели, нах!

– А, это… Можно и так сказать.

– А с меня только… Ой.

Орк стыдливо дернулся, и принял позу футболиста в стенке.

– Штаны сняли, нах. Адамантитовые, чтоб их сук, сетовые, почти новые…

– Бывает.

– Тебя что, пэка с респа не выпускают?

– Нет, у меня другая проблема.

– Хуже пэка?

– Да.

– И какая, нах?

– Ну… как тебе сказать… Хочешь много-много денег, семисотый уровень и вообще все?

– Чего?

– Хочешь стать крутым?

– Как ты что ль? Да ну нах!

– Ну как я у тебя вряд ли выйдет… Но… как тут говорят… супермеганагибатором?

– А ты кто вообще? Полог тебе нах?

– Полог… Да уже, наверное, и не нах. По привычке. А звать меня… Хм… Зови меня Бадб.

– Это вроде раса такая, жутко дорогая?

– Точно. Нах.

– Эмм…

– Что?

– Мне… Ну знаешь. Неловко, нах. Стыдно. Без штанов, нах. Ты – девушка. Голая.

– И что? Хочешь меня?

– Ну… Да.

– Ну спрячься вон, за камушек. Прими меры. А потом поговорим. НАХ.

– Я это… я… сейчас.

Орк, вопреки ожиданиям, не побег за камушек, а покопавшись в мешке, вытащил какую-то красно-зеленую клетчатую тряпку. Одел ее и стал очень похож на этнического шотландца, вступившего в гестапо.

– Килт, нах, – зачем-то пояснил он происхождение тряпки. – Знаешь…