Евгений Шифровик - Геомаг [СИ]

– Хорошо-хорошо, не видел.

Они кивнули и ушли.

Снова взяв лоток, я решил закончить начатое, тем более, много времени на это не уйдёт. Продолжил вымывать из него камушки и воду. Вскоре остались только самые тяжёлые, небольшой горсткой на дне. Потом я достал свой стилет и начал раздвигать мелкие камушки его кончиком. Надеялся увидеть золото, которое осело под галькой.

Долгие минуты кропотливых стараний не давали никакого результата. Големы уже заскучали и начали кидать камни в воду. А я всё продолжат выбирать мелкие камушки и выкидывать их из лотка. Вдруг перед глазами, на металлическом дне, под камешками что-то мелькнуло. Я осторожно достал блестящий камушек, оказалось, что это всего-навсего крохотный кусочек кварца. Конечно, продать его не удастся, да и стоит он лишь слегка больше, чем самая большая дохлая блоха…

Но то, что в ручье есть частички кварца хороший знак. Ведь, как известно, именно этот минерал лучший друг золота. Поэтому я ничуть не расстроился и продолжил ковыряться в камушках, пока не заметил ещё один контрастный, относительно прочих. Приглядевшись, увидел мокрую золотистую песчинку.

– Вау!

Этот крохотный кусочек золота, по крайней мере я не сомневался, что это именно оно Правда песчинку едва ли можно было разглядеть. Но я как-то умудрился подцепить её кончиком стилета и закинуть в маленькую железную баночку. Голему кидали всё бОльшие камни, казалось, что они начали соревноваться, выяснять кто способен поднять самый тяжёлый и зашвырнуть подальше.

Когда я закончил возиться с камушками в лотке, промыл его и позвал големов:

– Апельсин, Орешек, идите сюда.

Снова соорудив носилки и собрав все инструменты, я отправился вниз по течению. Големы следовали за мной и смотрели по сторонам, наверное, не меньше меня восхищались дикой природой. Чем дальше мы продвигались по пойме ручья, тем шире она становилась, что логично. Весной снега и льды тают поэтому ручей выходит из берегов, и чем больше в нём воды, тем шире он становится. Очевидно, что у самого основания этот ручеёк может перепрыгнуть даже хромая курица. А, например, в том месте, где он впадает в крупную реку, его можно пересечь только на лодке.

[Пойма – это часть речной долины, затопляемая в половодье.]

Я шёл, пристально вглядываясь в ручей. Идти становилось всё сложнее, зарослей травы и кустов становилось только больше. Вдруг я заметил, что ручей разделился на два русла: основное с быстрым потоком и очень глубокое боковое ответвление, которое тянулось до самого леса. Любопытство взяло верх. Я приказал големам не входить в лес, а ждать у тихой воды. Они положили носилки и уселись на мягкую траву. После я медленно пошёл в сторону, поглядываю за ними.

Геосоздания рвали цветочки любовались ими, а затем ели. Гурманы, ага… Вдруг Орешек увидел здоровенную коричнево-зелёную жабу, он поймал её, показал товарищу, тот промычал что-то невнятное. После этого землекаменный раскрыл рот и запихал в него земноводное морщинистое существо. Пережевал его, как следует, и проглотил. После своего пиршества он продолжил играть с травкой и цветочками, а Апельсин жевал их и проглатывал.

Тем временем я зашёл в лес. Пришлось пройти какое-то расстояние прежде, чем я увидел большую заводь, похожую скорее на целое озеро. Приблизился к ней и услышал храп. В траве, между кустов, стояла тканевая палатка, в ней спал пьяный мужик. Рядом валялись пустые бутылки из-под чего-то алкогольного.

Что ж ты тут забыл? Интересно.

Затем я взглянул на заводь и увидел, что около воды лежал три удочки. Поплавок каждой из них колышется на едва заметных волнах. Я не любил воровать, очень не любил. Но жизнь вынуждала это делать. По крайней мере, именно так я оправдывался в те минуты, когда совершал тёмные дела. В итоге я стащил удочку. А чтобы чуть загладить свою вину перед незнакомцем, оставил ему железный прут и две дохлые крысы. Мда, удивиться, наверное. Не совсем равноценный обмен, да и одна из сторон дрыхнет без задних ног. Впрочем, это помогло мне совершить кражу и не чувствовать себя негодяем…

Выйдя из леса, я увидел, что големы так и сидят около тихой воды. Приказал им подняться и взять носилки. Мы вернулись к ручью, чтобы перейти его вброд по мелководью. После чего продолжили идти вниз по течению. Я старался подгонять своих приспешников, мне не очень хотелось, чтобы пьяница начал преследование, если он вообще проснулся.

Через несколько часов, когда наступил вечер, мы пришли к очень перспективному участку ручья. Я решил разбить лагерь именно здесь. Приказал големам ломать палки и складывать их в кучу, да и сам помогал им. Вскоре наступила темнота, но она ничуть не пугала. Ведь об этом лесе ходит только добрая слава, тут крайне редко пропадают люди. Всего-то около пяти-семи в год.

Я надумал развести костёр, порылся в карманах и вытащил огниво. Специально подозвал големов, чтобы показать им искры, а затем и огонь. Чем больше они будут воспринимать информации из внешнего мира, тем легче их будет обучать и «вливать» в них новые слова. Это, конечно, не стопроцентный факт, а только моя догадка.

Глава 14

[Интерлюдия.]

Городок Трелес.

Открылась старая дубовая дверь, ветхого дома. Это Рекуб, дождавшись ночи, вышел на улицу. Он хотел отправиться к домику Криса и что-нибудь с ним сделать… Но, перешагнув порог, толстяк увидел дворнягу.

— Ты ещё тута? — удивился он.

В его голосе больше не звучала злоба, скорое искреннее удивление и даже непонимание. Пару минут он смотрел на собаку, которая только увидев человека, подскочила на ноги и начала вилять хвостиком. Он заметил, что у её носа много запёкшейся крови.

— Это кто так тебя?.. Ах… это я… — давно Рекуб не чувствовал себя настолько мерзостно.

После этого схватил её и затащил к себе домой. Толстяк поставил дворняге старую железную миску и бросил в неё объедки со стола. Затем, немного подумав, дал ей кусок жаренного мяса. Пока она ела, Рекуб её гладил. Он впервые за очень много лет встретил существо, у которого не вызвал отвращения.

— Назову тебя… а, потомче придумаю.

Он вспомнил о своей ночной цели. Ещё раз погладил нового друга, вышел из дома и замкнул дверь на замок. Конечно, ему было очень приятно, что хоть кто-то увидел в нём что-то положительное. Но желание отомстить это увы никак не отменило. Чем больше он приближался к недогоревшему дому, тем больше злобы испытывал, тем сильнее краснело и хмурилось лицо. Спустя какое-то время Рекуб вышел на окраину и увидел одинокий домик, стоявший в голом поле, освещаемый лунным светом.

— Ну держись, землемес проклятый! — злобно прошептал толстяк.

Он быстро, в меру своих возможностей, пробежался по полевой тропинке. Всё-таки побаивался, что на голом поле в свете луны его могут увидеть. Конечно, лицо его вряд ли кому-то удастся разглядеть, а тем более запомнить, а вот силуэт запросто. Настолько толстых людей в Трелесе не так уж и много и в случае чего законникам не составит труда обойти их всех.