Нина Новолодская - Шанс. Глоток жизни

version="1.0" encoding="utf-8"?> sf_fantasy love_sf Нина Новолодская 319224 Шанс. Глоток жизни

Если ты молодая девушка, волею судеб проведшая в инвалидном кресле десять лет, не печалься — и в новом мире ты сможешь даже танцевать!
Если у тебя нет никаких особых «сил», не опускай руки — и ты станешь лучшей на курсе, обретешь могущественных и смелых друзей!
Если ты чувствуешь себя одинокой и никому не нужной, верь — и мужчина мечты будет только твоим! Дай себе ШАНС.

v 1.0 — создание fb2 — (Инквизитор)

v 1.01 — оптимизация обложки и дополнительное форматирование — (Colourban)

Подошвы сапог скользили по полу и неумолимо приближали меня к повороту в конце темного коридора, упирающегося в дверь кабинета тора Хаэра.

В последней надежде остановить движение я кинулась в сторону скамьи у стены. Знала, что она намертво прикручена к полу за кривые кованые ножки, так как еще пару недель назад пьяный в дупель Тирас, самый сильный студент нашей академии, безуспешно пытался на спор отодрать ее от пола.

Рухнув на скамью всем телом, обвила ее руками и ногами, уже почти расслабившись и решив, что уж отсюда меня ничто не сдвинет и будет время подумать и решить, как поступить дальше. Но невероятная сила, словно магнит, тянула мое тело дальше. Обхватив ногами сиденье, начала стягивать куртку и расстегивать рубаху и вдруг почувствовала, как скамейка подо мной шевельнулась. Дернулась. Дрогнула еще раз и жалобно заскрипела.

— Черт! Только не это! — Скамья, подпадая под чары заклятия, наложенного на меня еще вчера, тоже устремилась к кабинету ректора, готовясь утащить меня за собой.

Приняв безумное решение, торопливо сняла рубашку, осторожно сползла со стонущей скамьи и отдалась во власть заклятия, не забывая при этом раздеваться дальше: сидя попой на куче шевелящихся и скользящих по полу вещей, судорожно стягивала с ног сапоги и штанины брюк.

Еще немного… Готово, теперь все…

К последнему повороту я приближалась, королевой восседая на живой куче. На мне остались только носки и нижнее белье, довольно скромное по земным и не очень — по местным меркам. Как хорошо, что белье я ношу свое, а оно, не являясь собственностью академии, не было обязано являться по прямому приказу пред ясные очи тора и оставалось на мне.

Обняв руками ком, из которого то и дело тряпичными змейками вырывались то брючина, то рукав форменной куртки, поднялась на ноги, повернула за угол и встала перед входом в кабинет. Прижав шевелящийся узел с одеждой к груди, ждала, когда на меня соизволят обратить внимание. Ректор сидел за широким столом лицом к открытой настежь двери и, склонившись, изучал разложенные перед ним документы. Свой форменный сюртук Эллор снял, оставшись в белой рубашке.

— Прекрасно, Армар, а говорили, что не можете почтить меня своим присут… — Тор оторвался от изучения бумаг и прервался на полуслове, узрев меня в одном белье и носках, сжимающую в одной руке комок ожившей академической формы, змейками всех рукавов и штанин рвущейся к новому главе академии, и пару тяжелых, подбитых серебряными пластинами сапог — в другой…

Глаза ректора стали просто огромными, рот открылся в немом удивлении.

— Простите, тор Хаэр, но, к сожалению, в этот прекрасный выходной день я не смогу составить компанию своей форме и провести этот вечер в вашем, без преувеличения, высокородном обществе… Засим прошу меня извинить, и до встречи на занятиях в первый день недели.

Сначала я выпустила из рук одежду, которая пушечным ядром рванулась в сторону обалдевшего мужчины. Следом полетели сапоги.

Автоматически поймав форму и один сапог, второй тор Хаэр пропустил. Тот со свистом пролетел мимо его головы, гулко стукнув о спинку высокого кресла, рухнул на пол, а затем, судя по звукам, доносящимся из-под стола, пополз к хозяину.

Тор Хаэр начал приподниматься из кресла, а я, прикоснувшись правой рукой к левому плечу, сделала глубокий, с размахом, чисто русский поклон, представляя себя в этот момент в сарафане и кокошнике перед барином. Повернула кольцо на указательном пальце — и через мгновение уже приземлилась на матрас в своей комнате академического общежития под громкий и дикий, но уже затихающий вопль тора «Арма-а-ар!», донесшийся до меня эхом из закрывшегося над головой перехода.

Я захохотала. Сама от себя такого не ожидала. Во что выльется моя невероятная выходка, предстояло узнать в ближайшее время. Понятно, что расплата будет страшной, но у меня не было выхода и надо было торопиться.

Поспешно схватила свой наряд для танцев, не менее соблазнительный, чем белье на мне, но гораздо более закрытый, и парик из длинных иссиня-черных волос. Снова крутанула кольцо и оказалась в маленькой темной гримерке. Впереди меня ждал тяжелый вечер с воссозданием иллюзии полета и ночного звездного неба для многочисленной публики самого большого ресторана Хароса, да еще и с танцами. А после сегодняшнего спарринга, что устроил Хаэр, ныло все тело.

Натягивая расшитые бусинами шаровары с разрезами по бокам, глянула на хрустальную сферу, любезно оставленную на столе Марком. Та уже на три четверти была заполнена темной дымкой, значит, до начала осталось не больше четверти часа, — в этом мире были приняты такие подобия магических часов. Вздохнув, выпрямилась, надела лиф поверх своего, на голову водрузила парик, расчесала. Встала перед большим зеркалом и критически оглядела девушку в отражении.

Стройная, красивая, неуловимая, неузнаваемая… Длинные смоляные волосы скрывали мои абсолютно белые, глаза из карих стали золотыми под цвет костюма. Я сделала пару танцевальных движений, и тишину гримерки нарушил перезвон многочисленных тонких браслетов, одновременно дополняющих образ восточной чаровницы и выполняющих вполне приземленные функции: один из них скрывал ауру, остальные накапливали резерв, преобразуя в энергию эмоции, вызываемые мной во время представления.

Еще одно па, разворот — и я в который раз поразилась, насколько магия может менять даже походку и мимику. Такой меня не узнавал никто. Такую меня нельзя было забыть, но и вспомнить и описать тоже невозможно.

С тоской подумала о ректоре. Ничего, недолго осталось. Получу лицензию, переведу все сбережения со счета Марка на свой и смогу спокойно уехать. Ото всех. В том числе и от Эллора, дальнего кузена, который, по сути, им не являлся, поскольку я была приемной племянницей его дяди и тети, но он отчего-то вцепился в меня как клещами. Желая не то любить, не то убить.