Киара Румянцева - Война трех [СИ]

Белый туман начал подниматься, скрывая от нее Воина Равновесия. Кьяра словно застыла в нескончаемом потоке мертвой безжизненной пустоты, которая равнодушно убивала внутри нее жизнь. Безразличие плотной пеленой сковало все чувства, обещая безграничную свободу от всего.

— И ты согласишься? — прогрохотал голос.

Кьяра никак не отреагировала, продолжая молча смотреть на проплывающий перед глазами серый туман. Возможно, раньше она бы испугалась колоссальной силы, исходившей от этого голоса, но сейчас уже было все равно.

— Ты прям серьезная такая, — хихикнул другой, немного детский голос.

— Обычно это на всех действует, — задумчиво ответил первый, пугающие нотки мощи пропали, и он прозвучал немного обыденно. — Сама попробуй, раз такая умная.

— Кьяра, смерть Лендона станет напрасной, если ты сейчас не начнешь бороться. Ты хотела знать, кто ты. Ты — создание Света и Тьмы. Именно мы вложили в тебя стремление жить, познавать, принимать…

— Воина Равновесия тоже вы создали? — безучастно спросила Кьяра, сама до конца не понимая, зачем задает вопросы, для чего продолжает цепляться за свою никчемную жизнь.

— Да, — ответил ей низкий мелодичный женский голос. — Мы дали ему ненависть к единственной цели. Воин Равновесия был вторым нашим созданием после Ангелов. Но у всего должна быть своя противоположность, антипод, то, что будет равным. И две столь разностные силы соединившись…

— Обнулятся, — горько усмехнулась Кира. — Но для чего вообще надо было создавать его?

— Ты ведь само Равновесие, неужели ты не чувствуешь, как именно оно нарушается? — поинтересовалась Тьма.

Кьяра прислушалась к себе. Вот холодный разум ненависти, который с каждой секундой отвоевывал ее сознание, вот силы Света и Тьмы, воплощенные в ее крыльях, Светлый Тэлум, пылавший в груди, словно маленькое солнце…

— Ангелы поначалу были едины, — тихо прошелестела Тьма.

— Равновесие не между Светом и Тьмой, а между всем сущим и Творцом, — ответила Кьяра.

— Да, — с облегчением откликнулась Тьма. — Когда одна половина весов начинает колыхаться с такой силой, что теряет то, что ей было дано, вторая чаша всегда перевесит.

— И тогда придет Творец. Это будет означать смерть всему?

— Да, — бесстрастно ответила Свет.

— Перенасыщение жизнью?

— Это вампиров термин, но суть та же, — хихикнула Тьма. — Он из пепла воздвигнет новый мир, — и немного помолчав, добавила, — как уже бывало раньше.

— Вы создали меня, чтобы я исправила вашу же ошибку?

— Не совсем, — уклончиво ответила Свет. — Вы были созданы одновременно. Когда Воин Равновесия покинул сознание твоего друга, мы смогли направить его в тело, сотворенное нами.

— В меня? Но зачем? — удивленно спросила Кьяра.

— Ангелы вели не просто борьбу друг с другом, их вражда касалась всего Мирозданья. Как противоположность Воина Равновесия, только ты могла удержать его. К тому моменту, когда это понадобилось, чуть больше шести лет назад, ты уже была способна с ним бороться.

— Если… если я смогу… что тогда со мной произойдет?

— Мы не знаем, скорее всего, способность пользоваться силами первичных материй пропадет, — ответила ей Свет.

— Почему Воин Равновесия сказал, что Закрытый мир исчезнет?

— Хранители оперировали накопленной мощью Тэлумов…

— Ясно, — чуть дрожащим голосом перебила Тьму Кьяра. — Они просто самоуничтожаться. А чтобы ни один иной мир не пострадал при этом, Воин Равновесия пришел в Закрытый мир, купол которого поглотит весь выброс силы.

— Да, — ответили Тьма и Свет.

— Почему их просто нельзя забрать? Ведь они принадлежат Ангелам, они умирают без них.

— Но нет Ангела, способного удержать всю силу. Взаимосвязь с Тэлумами осуществляется только Хранителями.

— А как же Айлин?

— Светлая дочь Айдинэтена… Мы не в ответе за ее действия, не мы дали ей возможности эльфов. Это лишь воля случая, распределение сил, механизм, который изначально живет сам по себе, мы не в силах влиять на него.

— Ну, теперь все понятно, — с сарказмом проговорила Кьяра, впервые за время, проведенное в этой странной пустоте, почувствовав неподдельную злость. — Света становилось меньше, как-то надо было это уравновесить. Пока Айлин убивала своих, вы стали убивать Темных, вытягивая из них Тьму.

— Айлин была очень сильна. У нее был свой противник и своя цель, мы не вправе были вмешиваться. Убей мы ее, половина миров Мирозданья просто бы исчезла. Не каждый противник должен стать именно твоим врагом.

— Ясно, — устало проговорила Кира. — Вы уже однажды вмешались, и теперь я должна отвечать за ваши действия. Больше так рисковать не хотели, поэтому решили не мешать ей. Но вы ошиблись, он сильнее меня.

— Ты — наше создание, но истинное оружие против Воина Равновесия тебе дали Ангелы.

— Я не понимаю, — тихо простонала девушка.

— Что по силе равно ненависти? Что можно ей противопоставить? Ты ведь росла среди людей, ты почти стала человеком, ты научилась чувствовать, понимать, принимать любую правду. Жить. Воин Равновесия — это всего лишь часть чего-то большего, это не просто существо, отрицающее все живое.

— Почему же вы сами его не уничтожите?

— Не существует обратного эффекта добра и зла. Но, если бы мы вмешались, Равновесие всего точно было бы разрушено. Нельзя забивать кнопки отбойным молотком, для этого существует силы равные друг другу.

— Я не могу с ним бороться, — просто сказала Кьяра.

Недавняя злость исчезла так же внезапно, как и появилась. Она понимала своих собеседниц, где-то даже была с ними согласна, но только разумом, а вот сердцем… оно уже ничего не чувствовало.

— А ты уверена, что надо именно бороться? — с любопытством спросила Свет.

— Тише ты, мне кажется… Точно! — воскликнула Тьма, и Кьяре показалось, что в ее голосе промелькнули нотки торжества.

Девушка скорее почувствовала, чем поняла, что ее собеседницы исчезли, и она опять начала проваливаться в забвение. Перед глазами замелькала цветная круговерть, медленно выцветая. Она попробовала прорваться сквозь эту серую завесу, но сил сделать это уже не было. Воин Равновесия отбил все попытки, и сейчас глушил ее сознание, замораживал Свет в Кару. Кьяра покорно закрыла глаза, в конце концов именно этого она и хотела.

Но внезапно напор чужого разума дрогнул, и Кира услышала спокойную мелодию, идущую, казалось, из самого сердца, из самых дальних закоулков ее души. Бесцветность перед глазами прорезал бледный луч, разрастаясь, он мягко ударил в грудь. Разлетелась, осыпавшись хрустальными осколками, ледяная защита, освобождая когда-то заточенную в ней Тьму. Она наполняла Кару, заставляла вспоминать жизнь, прорывала заслоны ненависти, чтобы Кьяра смогла вспомнить, вернуть то, что она добровольно пыталась убить в себе.