Василий Давыдов - Духодар

Револьд пожал плечами. Не хотелось сразу отвечать. Хотелось сначала помучить этого сверхразумного гада, а то уж больно деловой у него вид. Это ж надо, столько времени дурачить добрых людей. И все какой-то благородной целью прикрываются. Умники.

— Только что узнал, что я подопытный кролик, — усмехнулся ученый, — я и сам подобные вещи проворачивал. Работа у меня такая. Да только с животными, не с людьми. У вас очень жестокие методы, ребята, слов нет. По идее, надо бы послать вас всех куда подальше. В воспитательных целях. И выкручивайтесь, как знаете…

— Но… — подтолкнул его Биф, — Эговары и твоя проблема, так ведь? Именно ты помог им вернуться. Так что мы пока союзники, я думаю. Решим проблему, пошлешь нас как захочешь. Мы не обидимся.

Как же хотелось ученому расквасить этому хитрецу нос. Но он прав. Этот гад все-таки прав: проблему нужно решить.

— Какой план? — с нажимом поинтересовался Револьд, — мы же не рванем в саму заварушку без плана, да?

Биф оскалился.

— Вообще-то, именно так я и планирую сделать, — пояснил он, — если я чего-то задумаю, то вы можете случайно все сорвать. Нет, я буду принимать решение прямо на месте. Я это умею, не переживай.

Револьд фыркнул. Знаем, видели. Да только можно ли ему доверять? В этой хитрой голове существуют сразу куча мыслей. Вдруг он решит пожертвовать ученым для достижения своей важной цели? Рев все больше убеждался, что нет у Бифа ни жалости, ни сострадания. А с таким человеком, как известно, опасно. Ни в чем нельзя быть уверенным.

Яркая вспышка прервала разговор двух давних товарищей на «приятной» ноте. Неожиданный свет ослепил всех секунд на десять, но Биф с Револьдом уже знали, что это. Из крупного шара вышли на мягкую зеленую траву две фигуры.

— Давненько я не вдыхала свежий воздух, — с наслаждением произнес совершенно лысый человек женским голосом. Позади него, помогая себе знатным кряхтением, поднимался Варин. Он с ненавистью посмотрел на исчезающий шар и шумно, с облегчением выдохнул.

— Озанна! — поприветствовал лысого человека Биф, — я смотрю Лаготу совсем некогда отвечать за свое тело. Ты так мило взяла всю работу на себя. Добро пожаловать к нам, в живые леса.

Лысый человек поджал губы и хмуро посмотрел на парня из Грилмуф.

— Давай без иронии, человек Круга, — грубо перебила Бифа Озанна, — сейчас мы с тобой в одной лодке, хоть ты мне и не нравишься. Совсем.

Рука Лагота крепко сжала лук.

— Смотри-ка, Биф, — вмешался Револьд, — ты прям молодец, умело заводишь друзей. Что я, что Озанна тебя просто обожаем. Не удивлюсь, что и Варин нас поддержит.

Не удержался ученый. Захотелось отплатить Бифу его же монетой. И такая отличная возможность представилась. Нельзя было упустить. Впрочем, парень из Грилмуф пропустил сарказм мимо ушей.

— Бенегер вам все рассказал? — поинтересовался Биф, — нас ждет знатное приключение, братцы. Оторвемся по полной.

После того как все расположились на траве и Револьд развернул карту, человек Круга решил все-таки посвятить товарищей в планы. Хотя, этот хитрец наверняка чего-то утаил. Из вредности. В принципе план оказался простой и даже немного сумасшедший, но других все равно не было. Когда идешь шпионить в тыл к врагу, сложно даже предположить, как все сложится. А уж тем более, если это тыл Эговаров. Уродливых, чокнутых, бесчеловечных колдунов, настолько злобных, что и свет-то таких не видывал. Даже если план накроется тазом, дело надо будет доделать. Любой ценой. Это слова Бифа. Хренов оратор.

Через час Озанна уже натягивала тетиву лука. Она выпустила три стрелы прямо перед собой, вызывая три крупных ярких шара. Еще три стрелы улетели далеко вперед и скрылись за горизонтом. Как и ранее, шары начали раскручиваться и притягивать все вокруг. Путь в тыл врага открылся.

— Рев, — подал голос Биф, пожимая руку ученому, — будь осторожен. На тебя вся надежда. Карту свою не забыл? Ты уж не обессудь, я над тобой часто шутил, ну характер у меня такой, честно слово. Но знай… я уважаю твои убеждения. Ты стоишь за них насмерть. Не побоялся бросить все, что есть, желая помочь людям. Мы в Круге ценим это. Если выживем… если останемся в живых, для нас будет честью принять тебя, Револьд, в наши ряды. С Бенегером я сам договорюсь. Клянусь Маяком Тиммера.

Ученый даже дар речи потерял. Ну не ожидал он такой человечности от этого умника. Это как снег на голову в июле. Разве можно так пугать-то? Но с другой стороны, ему, конечно же, было приятно. «Будет честью». Звучит неплохо. Если не сказать хорошо. Теперь даже захотелось во что бы то ни стало вернуться.

— Спасибо, — с трудом выдавил из себя Рев, — сначала разберемся с Эговарами. Сделаю все, что могу, брат.

И он шагнул вперед. Прямо в левый из шаров. Образ его исказился, растянулся и буквально провалился внутрь, исчез за пару секунд. Только что был человек, и вот нет от него даже тени. Озанна отлично знала свое дело.

Биф обернулся назад и взял из рук Варина небольшую фляжку.

— Помнишь, что нужно сделать? — спросил он у бывшего старосты, — ты можешь отказаться… вдруг рука не поднимется.

Варин покачал головой.

— Нет уж, я все сделаю, — уверенно заявил он, — что угодно, лишь бы навредить этим извергам.

— Человек Круга, ты уверен, что готов пожертвовать Дымом Альвина? Если тебя постигнет неудача, он попадет в руки Эговаров! — грозно поинтересовалась Озанна. По-видимому, она переживала за собрата-духодара. Достаться Эговарам — самая жуткая участь, на ее взгляд.

Биф пожал плечами.

— Если все накроется, то это будет уже неважно, — произнес парень, — рано или поздно гады доберутся до всех вас. Когда сделаешь все, что планировали, лучше беги. Прячься, пока не поздно. Нам ты уже ничем, скорее всего, не поможешь, дорогуша.

Последнее слово он произнес, чтобы позлить девушку. Ну и чтобы обстановку разрядить. Правда ведь не на прогулку собрались… Но паниковать да раскисать раньше времени Биф не намерен. Напротив, когда страшно, лучше всего с песней навстречу своему ужасу. И тогда, кто знает, чья сила возьмет верх.

— «Не просто бывало, да я не слабак: по мне лучше двигаться с боем…» — затянул свою любимую парень из Грилмуф и смело шагнул в затягивающий шар. Краем глаза он успел заметить пропадающего Варина. Теперь все отправились выполнять свою роль в маленькой пьесе Бифа, которую никогда не покажут на подмостках захудалых театров, но от которой, возможно, зависит жизнь на Брошенных землях. Одна лишь Озанна осталась на месте: ей была отведена иная роль.

В тоннеле в голос петь не вышло. Здесь, как и прежде царила тишина. Никаких движений, звуков. Даже думать получалось как-то не очень, отрывочно. Впрочем, думать уже и не о чем: все давно спланировано до мелочей. Уж кто-кто, а Биф в своих мозгах уверен. Думать умеет, что и говорить.