Владилен Суворов - Эльфийская жесть [Калибрятина]

- Их слишком много, - Игорь опять услышал этот странный шипящий голос "нужно улетать", он инстинктивно запрокинул голову вверх. Предполагая, что этот кто-то должен

находиться в небе, сосредоточиться на поиске странного обладателя голоса было тяжело. Последняя стрела улетела, и он схватился за рукояти своих мечей, чувствуя, как тело

охватило странное оцепенение, и лишь тепло этих клинков внушало что-то похожее на далекий отблеск былой уверенности, губы непослушно произнесли вопрос, - ты слышала это?

Паника резко вырвалась из подсознания, сжимая сердце в ледяных тисках страха, он почти потерял над собой контроль, осознавая, что сейчас мечтает лишь об одном, о том, чтобы

проснуться вновь в своей далекой и безопасной тюремной камере. В мире, где не едят живой плоти...

- Что, - Игорь смотрел на Мэй и видел в ее глазах отражение своего ужаса. И в этот миг ему стало настолько стыдно, что его зубы чуть не заскрипели в жестком прикусе, - "тряпка...

ну и каково теперь считать себя мужчиной... увидел реальную смерть и решил сдаться, правильно тебя судили и держали за скота... жалкое дерьмо, придурок и тряпка..."

- Не знаю...

Убьют, ну и пусть, он смотрел в это прекрасное исказившееся страхом лицо рабыни, что не знала лучшей жизни, и ощущал, как что-то в нем изменилось, нечто спокойное и

холодное поднималось из глубин души, это была чистая готовность встретить смерть, готовность с привкусом легкого спокойствия и тщательно скрываемой странной радости.

- "Ну, вот ты и отмучился Игорь. Там тоже хорошо, там ты встретишь родителей", - удар тела об тело, опрокинул их на землю, Мэй что-то кричала, но он ее не слышал, ощущая, как

над землей проносится волна жарящего пламени, до них дошел лишь поток горячего воздуха.

- Это Дракон, - Мэй лежала на нем, упираясь локтем руки прямо в грудь, если и можно было каким-то образом сбить тот самый героический настрой, то ей удалось это совершить.

Сейчас, когда ее острый локоть неприятно давил на нежный сосок груди, и эту остроту не заглушали несколько слоев его одежды, все эти мысли внезапно приобрели совсем другой

злобный оттенок. Он еле сдержался, чтобы не накричать на эту дуру, "инстинкты", да... в который раз он с трудом удерживает инстинкты этого тела в подчинении.

- Сдурела? Слезь с меня, - Мэй испуганно слезала с его тела, какая же она была тяжелая, - "чуть легче меня по весу, почти моя весовая категория, чуть не раздавила, зараза".

- "Надеюсь, ваша смерть будет быстрой и безболезненной".

Опять эта шипящая мысль, дракон или кто бы он там ни был, он мог бы быть не таким громким. Голова звенела как колокол. Но потом с осознанием смысла сказанного - пришло

другое чувство, это была плохо сдерживаемая сознанием смесь гнева, ярости и обиды, ядовитый коктейль чувств бурлил и стремительно поднимался от пупка к голове.

- "Какое знакомое ощущение", - как он мог забыть о своем даре магии, если в прошлый раз ему удалось воспользоваться магией, пусть даже на интуитивном уровне, что мешает

повторить эту попытку вновь, - "ничто не мешает, пусть я умру, но мне не будет стыдно за свои поступки, я использовал все свои шансы..."

Дикари уже шевелились, и эти шевеления набирали свою активность, после атаки дракона враги потеряли едва ли пять-шесть особей. Драконы это не авиация, и то, что он видел, было лучшим доказательством этого утверждения.

- Они еще не мертвы, рано радуешься, - Мэй смотрела на него восхищенно расширив свои и без того огромные глаза, - "о черт, капюшон упал..."

Странно, но такое внимание к своей персоне было необъяснимо приятно, как будто его волосы вновь оказались под ласковыми руками матери в призрачно давнем и далеком раннем

детстве.

- "Теперь нет смысла скрываться", - он смотрел в ее глаза, и ощущал, как будто между ними тает невидимая преграда, внизу живота вновь скрутило все от восхитительных

волшебных спазмов, а по ногам прошлась незнакомая волна слабости и легкого ватного онемения.

Новая психика вновь одаряла его своими изощренными подарками, какой нормальный человек будет испытывать подобное возбуждение в момент смертельной опасности. Игорь

осознал, как пульсирующий источник приближается к голове. Это мощное чувство уже было где-то у солнечного сплетения, в этот раз оно поднималось не так быстро как тогда в

ущелье или в лесу, оно двигалось не торопливо.

- "Как перед извержением вулкана", - сила прорастала изнутри с такой неумолимой уверенностью, что часть этой решимости поневоле передалась и порядком расшатанному

последними событиями сознанию.

- Куда смотришь? За спину смотри...

Незлобливо бросил он шатающейся от слабости девушке и их глаза вновь встретились.

- "О черт... как же она красива", - эти синие глаза на фоне бронзового загара, и вздымающаяся в возбуждении высокая полная грудь, обнаженная грудь... каким слепцом он был

раньше, это ли не повод для драки, теперь понятно, почему в караване поднялся такой скандал. Он будто прозрел, с его глаз упала мутная пелена, по телу гуляла странная волна

ощущений, а в районе пупка летали те самые бабочки. Нужно отвести взгляд в сторону иначе он потеряет голову окончательно.

- Быстрой и безболезненной говоришь, - Игорь поднял в небо взгляд и счастливо улыбнулся, пространство над головой было пустым, его глаза искали дракона, но видимо было уже

слишком поздно, эти слова нельзя воспринимать как эпитафию, это подсказка. И он зашагал к встающим и хромающим после огненной атаки дракона местным психопатам.

Он шел, и с каждым шагом его сила была все ближе к моменту своего высвобождения.

- "Как же я вас ненавижу", - он смотрел на этих существ и видел в них, все то плохое, что пришлось поневоле испытать в своей жизни, вся злоба, вся несправедливость, все обиды.

Казалось, все его воспоминания перебраны кем-то с мягкой, но настойчивой деликатностью, и теперь вся эта смесь горела и переливалась в груди кипящей лавой дикой силы.

- Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять...

Последние слова он произносил почти шепотом, ощущая, как начинают гореть от притока горячей крови сухие губы.

- "Не я разбудил это..."

То, что поднималось из глубин сознания - было неописуемо, это был сплав всех ужасов сознания человека иного мира, все страхи, вся боль и все страдания. Это не может

освободиться без последствий, но как раз в этот момент Игорь предчувствуя эту мощь, и не думал о том, что будет с ним позже, не думал об изменениях, что должны были неминуемо

отразиться на его сознании. Он шел вперед, он жил этим восторгом, ощущением приближения собственного могущества. Он горел, сверкая изнутри всеми красками души, и эти

краски обращались в потоки силы и овеществленной стихии.