Мосян Тунсю Mo Xiang Tong Xiu - Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

И действительно, тот путь, что он избрал в прошлом, часто подвергался критике и в долгосрочной перспективе даже вредил здоровью заклинателя. Но все же было две причины, по которым люди продолжали выбирать путь Тьмы. Первая – мастерски овладеть им удавалось в короткие сроки, и вторая – не было никаких ограничений ни по способностям, ни по уровню духовных сил заклинателя. Вот поэтому всегда находились и будут находиться люди, которые широкой дороге предпочитали скользкую тропинку. Юноша заключил, что после того как Мо Сюань Юя с позором выгнали из Ордена Лань Лин Цзинь, тот последовал бесчестному пути. Для Вэй У Сяня же его заключение оказалось как нельзя кстати, потому что помогало ему избежать многих лишних проблем.

Юноша уперся руками в землю, но все равно не мог встать, сколько ни старался. Лицо его уже побагровело, и он яростно заскрежетал зубами: «Если ты меня не отпустишь, я все расскажу своему дяде, и тогда ты будешь молить о пощаде!»

Вэй У Сянь удивился: «А почему своему дяде, а не отцу? Кто, ты говоришь, твой дядя?»

Едкий и холодный голос раздался у него за спиной: «Я его дядя. Тебе есть что сказать перед смертью?»

При звуке этого голоса вся кровь прилила к голове Вэй У Сяня, а затем схлынула назад. Хорошо, что его лицо было измазано белилами, и его бледность осталась незамеченной.

Уверенными шагами к ним приближался мужчина в фиолетовом одеянии, его цзянь сю свободно развевался по ветру, а рука покоилась на рукояти меча. Серебряный колокольчик был подвешен к его поясу, при ходьбе, однако, не издававший ни звука.

Мужчина имел тонкие брови и миндалевидные глаза, в которых читалась сдерживаемая мощь, перемежающаяся с еле различимым намерением атаковать; оно молниями вспыхивало в его глазах, когда он пристально смотрел на что-то; черты лица его были привлекательны, но резки. Он остановился в десяти шагах от Вэй У Сяня, выражение его лица было подобно заточенной стреле в натянутой тетиве лука, готовой поразить цель в любой момент. Даже его поза источала высокомерие и самоуверенность.

Он нахмурился: «Цзинь Лин, почему ты так долго? Тебе и впрямь нужно было, чтобы я пошел за тобой? Посмотри, в какой недостойной ситуации ты оказался, и сейчас же вставай!»

Первоначальное оцепенение спало, и Вэй У Сянь быстро сообразил, что дело плохо. Он незаметно согнул палец внутри рукава, и бумажный человечек вернулся к нему. Цзинь Лин почувствовал, что ужасная тяжесть, наконец, покинула его, и тут же вскочил на ноги, схватив свой меч. Он встал подле Цзян Чэна и угрожающе указал мечом на Вэй У Сяня: «Я сломаю тебе ноги!»

Теперь, когда племянник и дядя стояли рядом, было ясно, что они весьма и весьма похожи, их можно было принять даже за братьев. Цзян Чэн сделал движение пальцем, и бумажный человечек вылетел из руки Вэй У Сяня и приземлился прямо в ладонь главы Ордена Юнь Мэн Цзян. Он мельком взглянул на бумажку, и враждебность появилась на его лице. Цзян Чэн сжал ладонь, и человечек вспыхнул и сгорел дотла под крики злого духа, заключенного в нем.

Он жестко отчеканил: «Сломать ноги? Что я тебе говорил! Если встретишь заклинателя, следующего такому извращенному пути, убей его и скорми своим собакам!»

Вэй У Сянь быстро отступил назад, не тратя драгоценные секунды на бесполезные попытки добраться до своего ослика. Он подумал, что после стольких лет, жгучая ненависть, что испытывал к нему Цзян Чэн, должна была угаснуть. Но она, напротив, разгорелась лишь сильнее, как будто бы это был сосуд с выдержанным вином. Сейчас его ненависть распространялась не только на него, но и даже на тех, кто следовал тому же пути, что и он!

Цзинь Лин почувствовал поддержку своего дяди и бросился атаковать еще яростнее. Вэй У Сянь запустил два пальца в свой мешочек-ловушку, готовясь что-то достать из него, как вдруг перед его глазами голубой молнией сверкнул меч. Он столкнулся с мечом Цзинь Лина, в мгновение ока высекши из него золотые искры.

Дело было не в качестве мечей, а в огромной разнице в силе людей, их державших. Вэй У Сянь уже с точностью до миллисекунды рассчитал время для своего трюка, но сияние меча сбило его с установленного ритма, и он внезапно споткнулся и неуклюже шлепнулся на землю, прямо на чью-то белоснежную обувь. Секунду помешкав, он медленно поднял голову.

Первым, что увидел Вэй У Сянь, было тонкое длинное лезвие меча, полупрозрачное и кристально чистое, сделанное будто бы изо льда.

Среди заклинателей этот меч слыл одним из самых известных. Вэй У Сянь чувствовал его мощь бесчисленное множество раз, как по одну сторону с ним, так и против него. Рукоять меча была выкована из чистейшего серебра с использованием секретной технологии; лезвие его, чрезвычайно тонкое и почти прозрачное, обдавало своих противников холодным дыханием льда и снега и в то же время могло разрезать сталь, как масло. Но хотя меч и выглядел легким как пушинка, что вот-вот взмоет ввысь, на деле он весил довольно много, и обычному человеку было не под силу сражаться им.

Он назывался «Би Чэнь».

Лезвие меча развернулось, и Вэй У Сянь услышал легкий «звяк» у себя над головой – меч вернулся в ножны. В ту же секунду раздался отдаленный голос Цзян Чэна: «А я все думал, кто же это. А это оказался ты, второй молодой господин Лань».

Ноги в белоснежной обуви обошли Вэй У Сяня и спокойно сделали три шага вперед. Вэй У Сянь поднял голову и встал. Проходя мимо своего неожиданного спасителя, он сделал вид, что оттряхивает одежду и будто бы случайно на секунду встретился с ним взглядом.

Его окружала атмосфера безмятежного лунного света. Семиструнный гуцинь, что висел за его спиной, был уже, чем другие цитры; его черный корпус высечен из дерева неярких цветов.

На голове мужчина носил белую лобную ленту с плывущими облаками. Кожа его была светлая, лицо благородное и утонченное, будто выточенное из лощеного нефрита; глаза лучились светом, словно созданные из цветного стекла, поэтому взгляд его казался отстраненным от всех сует. Мужчина этот был соткан из снега и льда, выражение его лица всегда оставалось холодным и бесстрастным, не изменившись ни на йоту даже при виде нелепого вида Вэй У Сяня.

Ни единой пылинки, ни даже слегка смятого местечка ни нашлось в его облике. С головы до пят он был безукоризнен. И все же, в голове Вэй У Сяня красным светом вспыхнули два слова.

Траурные одежды!

Траурные одежды, что же еще. Все заклинатели наперебой расхвалили одеяния Ордена Гу Су Лань, как одни из самых изысканных, а самого Лань Ван Цзи, как одного из самых невыразимо прекрасных людей, кои рождаются раз в сто лет. Но ничто не могло стереть с его лица печальное выражение, будто бы его любовь давно умерла.

По воле неумолимой судьбы пути врагов рано или поздно пересекаются, а беда никогда не приходит одна… Так или иначе, эти трое оказались в одно время в одном месте.