Мосян Тунсю Mo Xiang Tong Xiu - Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

— Б-б-б-брат, я… это я…

Глаза Не Минцзюэ, в которых не наблюдалось зрачков, разгневанно округлились. Он резким движением попытался схватить Не Хуайсана. Лань Сичэнь пригнулся, раздалось подобное чистому ручью звучание Лебин — и Не Минцзюэ застыл.

Лань Сичэнь воскликнул:

— Брат, это же Не Хуайсан!

Не Хуайсан:

— Брат даже меня не узнаёт…

Вэй Усянь:

— Он не только не узнаёт вас, сейчас он даже не осознаёт сам себя!

Не Минцзюэ по-прежнему представлял собой мертвеца, коим двигала затаённая злоба, сила которой захлестывала небеса. Охваченный свирепой жестокостью, он не различал, кого атакует. Вэнь Нин, приведя себя в порядок, снова бросился в бой. И всё же он не мог сравниться с Не Минцзюэ по силе тёмной энергии, да и в размерах уступал. Ко всему прочему флейта Вэй Усяня оказалась расколота, поэтому он не мог оказать Вэнь Нину поддержку с её помощью, и тот начал проигрывать.

Су Шэ с огромным трудом удалось остановить кровотечение из раны Цзинь Гуанъяо. Затем он поднялся и водрузил Главу Ордена на спину, чтобы сбежать, воспользовавшись всеобщей неразберихой. Однако это движение не укрылось от чуткого взора Не Минцзюэ. Отбросив Вэнь Нина прочь, он быстрым шагом направился в сторону Цзинь Гуанъяо.

Цзинь Лин не сдержал крика:

— Дядя! Беги!

Цзян Чэн отвесил ему подзатыльник за предостережение врага и гневно прикрикнул:

— Закрой рот!

Только после подзатыльника Цзинь Лин пришёл в чувство и понял, что сказал. Но всё же это был его дядя, который находился рядом всё время, пока он рос, и нельзя сказать, что за прошедшие годы Цзинь Гуанъяо плохо к нему относился. Поэтому теперь слова предостережения сорвались с губ, стоило Цзинь Лину испугаться, что его дядя сейчас примет страшную смерть от рук лютого мертвеца. Не Минцзюэ же, услышав крик, будто в недоумении повернул голову. Сердце Вэй Усяня сжалось.

Он тихо бросил:

— Плохо дело!

Не Минцзюэ преобразился в лютого мертвеца, и конечно, наибольшую ненависть питал в отношении Цзинь Гуанъяо. Но лютые мертвецы при определении врагов полагаются вовсе не на зрение!

Цзинь Гуанъо и Цзинь Лина соединяла весьма близкая кровная связь, а мёртвое тёмное создание могло найти в дыхании и запахе крови двоих живых людей схожие черты. Если же это создание находилось в совершенно замутнённом сознании, то ему и вовсе было трудно отличить одного от другого. На данный момент Цзинь Гуанъяо лишился руки, вместе с тем потерял немало крови, поэтому пребывал в ослабленном состоянии, почти на пороге смерти. От Цзинь Лина же так и веяло кипучей живостью. И для Не Минцзюэ, мертвеца, в голове которого отсутствовали какие-либо мысли, интерес к Цзинь Лину затмил предыдущую цель.

Лань Ванцзи вынул Бичэнь и вонзил аккурат в сердце Не Минцзюэ. Как и ожидалось, когда меч пронзил грудь мертвеца, шаги его застыли. Не Минцзюэ опустил голову и уставился на сверкающее прозрачное лезвие. Затем с рёвом протянул к нему руку, но Лань Ванцзи немедля отозвал Бичэнь и со звоном вернул в ножны, так что рука мертвеца схватила лишь пустоту. Лань Ванцзи тем временем завёл левую руку за спину, поставил перед собой гуцинь Ванцзи и, не допуская ни секунды промедления, сыграл чистую мелодию, подобную журчанию воды. Лань Сичэнь снова поднёс к губам Лебин. Вэй Усянь одним махом выбросил около пятидесяти талисманов, которые полетели к Не Минцзюэ. Однако ни один талисман не достиг цели — все они загорелись ещё в воздухе от тёмной энергии, исходящей от него, и спустя мгновение обратились пеплом!

Не Минцзюэ с яростным рёвом бросился к Цзинь Лину. Цзян Чэн с племянником прижались к стене — дальше отступать было некуда. Цзян Чэну, который всё ещё не мог использовать духовные силы, оставалось только запихнуть Цзинь Лина себе за спину, выставить перед собой Саньду и, стиснув зубы, встретить опасность лицом к лицу. Стройная мелодия гуциня и сяо уже разливалась вокруг, вот только, к несчастью, не успевала остановить атаку!

Мощным ударом Не Минцзюэ пробил тело насквозь.

Но тело это не принадлежало ни Цзян Чэну, ни Цзинь Лину.

Вэнь Нин заслонил собой угол, где они прятались, закрыл их своим телом. Обеими руками схватившись за руку Не Минцзюэ, будто выкованную из стали, он с трудом вытолкнул её из своей груди. Осталась огромная зияющая дыра без капли крови, лишь посыпались на пол чёрные ошмётки внутренностей.

Вэй Усянь закричал:

— Вэнь Нин!!!

Цзян Чэн выглядел так, будто всем сердцем желал прямо сейчас потерять рассудок.

Он пробормотал:

— Ты? Ты?!

Сила удара оказалась столь огромна, что не только грудь Вэнь Нина пробило насквозь, но зацепило и его голосовые связки. Поэтому он не мог произнести ни слова, а просто повалился на пол.

И так вышло, что упал он ровно на Цзян Чэна и Цзинь Лина. Его тело временно лишилось способности двигаться, лишь глаза остались открытыми и теперь, не мигая, пялились на них двоих.

Цзинь Лин всю сознательную жизнь ненавидел убийцу, оружие, которое одним ударом пробило сердце его отца. С малых лет он бесчисленное множество раз клялся себе, что если бы появилась возможность, он бы подверг Вэй Ина и Вэнь Нина линчи, располосовал бы их на мелкие кусочки, надрез за надрезом. Впоследствии он перестал ненавидеть Вэй Усяня, а взамен с удвоенной силой возненавидел Вэнь Нина. Но в эту секунду… глядя, как смертоносное оружие, жестокий убийца оказался продырявлен насквозь, защищая их, Цзинь Лин не мог даже грубо отпихнуть его, чтобы не позволить прикасаться к ним.

Он отчетливо осознавал, что Вэнь Нин — мертвец, и не только дыра в груди, но даже и перелом всего тела напополам не понесёт угрозу его существованию. Но по какой-то причине… слёзы неудержимо полились по щекам юноши.

После этого удара Не Минцюэ будто одеревенел, а движения его замедлились.

Лань Ванцзи и Лань Сичэнь исполняли мелодию дуэтом — звуки циня текли водами холодного источника, мотивы сяо переливались ледяными напевами ветров заоблачных далей. Мелодия раздражала Не Минцзюэ, а то, что исполнялась она сразу на двух инструментах, в разы увеличивало степень воздействия на мертвеца — его обездвиживало, будто кто-то опутывал всё его тело невидимыми веревками, которые стягивались все сильнее, раздражая больше и больше. В конце концов, гнев мертвеца вырвался наружу — он разорвал путы «Песни Истребления» и набросился на её исполнителя. Лань Ванзи, крутанувшись на месте, легко уклонился от атаки, мелодия циня при этом не остановилась ни на миг. Удар Не Минцзюэ пришёлся в стену. А когда он собрался вновь нацелиться на врага, вдруг услышал за спиной звонкую трель.

Оторвав кулак от стены, он повернулся в направлении звука.

Вэй Усянь вновь присвистнул, затем усмехнулся: