Мосян Тунсю Mo Xiang Tong Xiu - Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi)

Любой человек, едва успевший переступить городскую черту, мог ощутить, что призраки и демоны пускаются здесь в разгул.

По дороге к входу Вэй У Сянь внимательно осмотрел окрестности, а добравшись до него, произнес: « Фэншуй тут просто ужасен».

Лань Ван Цзи неспешно кивнул: «Бесплодные горы и бурные реки».

Город И со всех сторон окружали обрывистые скалы, а их вершины странным образом клонились к центру селения, устрашающе нависая и подавляя своими размерами, словно готовые в любой момент обрушиться. Навечно опоясанный мрачными массивными горами и окутанный холодным сумрачным туманом, город этот казался более демоническим, чем сами демоны. Даже простая прогулка у его ворот заставляла чувствовать панику и удушье, не говоря уже о витающей в воздухе угрозе.

Испокон веков известно выражение «благодатный край», однако есть и прямо противоположное высказывание. В некоторых селениях из-за неудачного расположения или рельефа местности фэншуй крайне неблагоприятен. Жители города, запертые в естественной сырости и затхлости, обречены на раннюю смерть и всевозможные неурядицы, а если же и все их предки обитали здесь, то невезение преследовало их по пятам. Стоит также упомянуть и о из ряда вон выходящих явлениях, коих было предостаточно в подобных местах, например, о живых мертвецах или возвращении душ. Город И, очевидно, принадлежал к числу неблагодатных краев.

Селения такого рода обычно находились в захолустных районах, лежащих вне сферы влияния какого-либо ордена, но будь они даже в подконтрольном им регионе, заклинатели все равно не спешили бы на помощь. В конце концов, хлопот эти города доставляли немало, даже больше, чем бездонный омут, ведь его, по крайней мере, можно было вытравить. Но изменить фэншуй практически невозможно, и, если никто не рыдал под дверями глав кланов, ордены закрывали на происшествия глаза и делали вид, что им ничего не известно.

Для населения же лучшим решением являлось уехать из города. Однако некоторые семьи из поколения в поколение проживали в оторванных от мира землях, и для них было чрезвычайно трудно собраться с духом и покинуть родные места. К тому же, даже если пятеро или шестеро человек из десятка скоропостижно умирали в молодом возрасте, то, значит, трое или четверо оставались в живых, и с таким раскладом уже можно смиряться.

Мужчины остановились у городских ворот и обменялись взглядами.

Двери, неровно висящие на скрипящих петлях, неохотно отворились.

Их взору предстал не оживленный людской поток и даже не разгневанные мертвецы, а лишь заслонявшая собой все и вся белая дымка.

Плотность тумана в городе была в несколько раз больше, чем за его пределами, едва позволяя разглядеть прямую, длинную улицу перед ними. На ее обочинах отсутствовали любые следы пребывания человека, если не считать угрюмых домов.

Мужчины, не сговариваясь, на несколько шагов приблизились друг к другу и вошли в город вместе.

Стоял день, но в городе господствовало безмолвие: не слышалось ни человеческих голосов, ни лая собак, ни криков петухов. Все здесь представлялось крайне странным.

Однако, справедливости ради, именно сюда привела их призрачная рука, и обычное течение дел в этом селении было бы еще более странным.

Мужчины уже довольно долго шли по улице, и чем сильнее они углублялись в город, тем гуще становился туман, словно темная энергия пропитывала воздух. Поначалу они могли хоть что-то разглядеть на расстоянии десяти шагов, потом чуть заметные очертания предметов стали едва различимы на пяти шагах, и в конце концов, мужчинам уже не удавалось увидеть свои собственные вытянутые вперед руки. По мере продвижения к центру Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи все сильнее прижимались друг к другу, пока не оказались плечом к плечу, и только так возможно было рассмотреть лицо идущего рядом. В голове Вэй У Сяня промелькнула мысль: «Если кто-то решит воспользоваться туманом и прокрасться между нами, стать третьим в нашем ряду, то неизвестно, заметим ли мы или нет».

Внезапно нога Вэй У Сяня обо что-то споткнулась. Он посмотрел вниз, однако ничего не разобрал. Тогда он крепко схватил Лань Ван Цзи за руку, чтобы тот не ушел без него, наклонился и сощурил глаза. Резко прорвав белую дымку, перед его взором возникла голова с парой гневно глядящих глаз.

Голова эта принадлежала мужчине с большими глазами, кустистыми бровями и необычайно острыми скулами, размалеванными румянами.

Споткнувшись о череп, Вэй У Сянь едва не запустил его в полет, и сей факт натолкнул его на мысль, что тот весил не более килограмма. Такая легкая голова точно не была человеческой. Вэй У Сянь поднял ее с земли и с двух сторон сжал. Большая часть лица мужчины немедленно провалилась внутрь черепа, а румяна размазались.

Голову изготовили из бумаги.

Бумажная голова оказалась весьма искусной работы, с тщательно вылепленными чертами лица, и, несмотря на преувеличенно-театральный макияж, голову невозможно было отличить от головы настоящего человека. Впрочем, город И как раз-таки славился производством погребальных принадлежностей, поэтому, безусловно, и бумажных манекенов здесь изготавливали высшего качества. Среди подобных кукол встречались и заместители, которые, по верованиям людей, будучи сожженными для усопшего, страдали в преисподней за него, например, восходили на гору ножей или варились в масляном котле; и красавицы-служанки, которые ухаживали за покойным в загробном мире. Но, безусловно, все эти манекены сжигались лишь для того, чтобы хоть немного облегчить скорбь живых. Эта бумажная голова, скорее всего, принадлежала «Силачу Преисподней».

Как ясно из его имени, «Силач Преисподней» являлся бойцом, который, по слухам, защищал усопшего от нападок демонов и вероломных паньгуаней или не позволял другим подлым душам отнять ритуальные деньги, сожженные для покойного его родичами. К найденному черепу, без сомнения, присоединялось крупное и крепкое тело, также изготовленное из бумаги. Похоже, кто-то оторвал голову от туловища и бросил на дорогу.

Волосы на черепе были черного как смоль цвета и весьма блестящими. Вэй У Сянь коснулся их, и выяснилось, что пряди намертво крепились к «коже», словно и в самом деле росли на голове. Он подумал: «Работа действительно очень искусная. Интересно, они берут настоящие волосы и сажают их на клей?»

Неожиданно мимо них проскользнула худая тень.

Тень эта оказалась крайне странной. Она пробежала мимо, вплотную задев плечо Вэй У Сяня, и мгновенно растворилась в густом тумане. Би Чэнь обнажился сам по себе, преследуя призрачную фигуру, но вскоре вернулся обратно в ножны.

То, что проскочило мимо Вэй У Сяня, двигалось слишком быстро – человек ни за что не достиг бы подобной скорости!