Владислав Бобков - Целитель

- Знаешь. - Начал он, после того, как мы оба промочил горло принесенным лично трактирщиком пива: - Веришь или нет, но я даже огорчился, когда узнал от парня о твоей смерти. В этой дыре даже поговорить толком не с кем.

Лишь твоя речь отличается в лучшую сторону от...

Клык сделал тупую гримасу: - Босс мы дык... Он сам... Ну мы и.... А мне разбираться, дебилы, пусти им молнию Гвин в *?:*(:. - Однако Клык не закончил:

- Думаю, тебе не нужно говорить о том, что распространяться о том, что мы с тобой обсуждаем. Все же человек доживший до столь преклонных лет не может быть глупцом понимает ценность слов. -

Я лишь кивнул внимательно смотря на собеседника. Тот удовлетворившись увиденным продолжил: - Веришь, нет, но я совершенно не думал, лет так десять назад, что мне придется перебираться в Карим из Шивы. Но вот я здесь и не бедствую, закруглил он мысль.

В нашем мире, одна из вещей, что может помочь объединится, это общие тайны.

Я рассказал часть своей истории я жду того же и от тебя. - Он выжидающе посмотрел на меня.

Я тяжело вздохнул. Рассказывать о своем иномирном прошлом... Опасно. Я не знаю, как здесь относятся к пришельцам из иных миров. (От автора, знал бы он, что всем здесь плевать)

- Клык... - Не увидев возражения насчет фамильярного обращения, я продолжил: - Я уже очень стар. на данный момент мне девяносто пять лет... - Глаза главаря расширились: -... и когда я почувствовал планомерное отсутствие аппетита я решил, что пришло мое время... - Закончил рассказ я расслабился.

Будь, что будет, теперь я не в силах ничего изменить: смысл тогда паниковать и нервничать?

- Я что-то подобное и подозревал... Сказочник. ты когда-нибудь слышал о немертвых? -

- Немертвых... - Глупо повторил я.

- Да о тех, кто получил темную метку и теперь бессмертен. О тех, кто в сражениях получает души убитых им существ, благодаря чему становятся сильнее. -

- Да. - С трудом вытолкнул из себя ответ. Это звучало полным бредом, но я внезапно стал догадываться о том, где оказался.

- Скажи Клык, а ты молишься Гвину?

- Нет. - Покачал он головой: - Я все же не воин, мне ни к чему. А почему ты спрашиваешь? -

Я прикрыл лицо рукой и тихо засмеялся.

В тот день мы с Клыком неплохо посидели в трактире. Он немного расслабившись рассказал несколько смешных историй о своей родине.

Из его рассказов я понял, что Шива — это сплав сразу нескольких земных культур: Японской и ближнего востока. Вспоминая, то что помнил по игре, я выделил катаны и своеобразный кодекс поведения.

Тонкости культуры и местные обычаи в большей степени походили на мусульманские страны.

Я же тоже рассказал историю о Али-Бабе и сорока разбойниках. Клыку история понравилась, что подтвердило мои мысли о близости культур.

Клык не стал делать никаких предложений. Он понимал, что становится воином я не буду, да и поздно уже, следовательно, становится бессмертной машиной для убийств тоже. А значит я для него в этом направлении бесполезен.

Мы хорошо попрощались, после чего я продолжил заниматься своими делами, а Клык своими. Мы изредка встречались в том же трактире и отрешались от повседневных хлопот в компании хорошего собеседника. Конечно, наши положения в обществе были разные, но "немертвость" и возраст убирали этот недостаток при личном общении. В обществе же мы вели себя как должно.

В глобальном плане я так и остался обычным сказителем, который мало-помалу набирал популярность в ближайших трактирах.

Людям нравились мои рассказы. Я знал, когда публику нужно развеселить или приободрить особенно под вечер после тяжелого трудового дня. Смешные комедии, переработанные под местные реалии пользовались популярностью.

Особенно, как я отметил, своего рода американский юмор был особенно интересен. Шутки про секс и говно были, видимо, ближе этому времени, поэтому в моих выступлениях всегда было место и для них. Звучит, конечно, неприятно, но если ты живешь в средневековье брезгливость уменьшается.

С другой стороны истории про любовь: трагическую или счастливую, также занимают свою нишу в сердцах публики.

В отличии от средневековой Европы, где женщины почти никуда не ходили и вечно сидели по домам здесь, женщинам не давали никаких скидок.

Поэтому в трактире можно было увидеть, как мужчин, так и женщин.

Будучи мужчиной я с трудом вспоминал все, что знал про любовные истории. В моей памяти накрепко стоял лишь вечный Шекспир со своими Ромео и Джульетой. Для чего-то большего приходилось насиловать память.

Женщины и немногие девушки заворожено слушали даже мои первые, неловкие рассказы, когда я еще не набил руку. А их влюбленные взгляды вначале останавливались на мне, но по причине возраста скользили дальше, пока не останавливались на Бене и там и зависали.

Надо ли говорить о его вечных проблемах с рогатыми мужьями, женихами, друзьями и людьми "Которые не смогли пока что признаться в своих чувствах, а он так нагло поимел их объект воздыхания".

Бит он был не раз, но толи дуракам везет, толи люди здесь были не столь злобливые (В этом я если честно сомневаюсь), но Бен смотрел в будущее с оптимизмом и изменять своим привычкам не собирался.

К слову, его навыки игры на местном варианте гитары - лютни (Герой не разбирается в музыкальных инструментах) начали улучшаться, и я даже ему разрешил наигрывать мелодии посложнее.

К моему удивлению парень, не смотря на свой возраст, восемнадцать лет, так и не пытался со мной спорить. даже по мелочам! Все же это достаточно необычно: непреклонность в суждениях, желание оспорить авторитеты. Все это было, я это видел в разговорах с ним. Но ко мне это не проявлялось.

Видимо его отношение ко мне было более доверчивым, чем я считал ранее.

Дни, сменялись месяцами, а я выискивал в себе тот изъян, что сделает из меня бессловесного монстра.

Или не монстра? Что я знаю о пустых? Это люди, которые не справившись с влиянием темной метки сошли с ума и потеряли себя.

Появляется два закономерных вопроса: как метка добилась этого и что делать?

Учитывая, что в игре говорилось, что для удержания разума у человека должна быть цель в жизни. Она может быть нелогичной и глупой, главное, чтобы человек всей душой желал ее и стремился к ней.

Всей душой... Значит ли это, что метка действует постоянно? И лишь имеющаяся цель о которой немертвый думает постоянно нивелирует воздействие.

Надежда, упорство и стремление - эмоции, что дают защиту. Вполне возможно, что если отталкиваться от этой теории нужны сильные эмоции. Радость, счастье, да хоть гнев! Главное не отчаяние, которое появляется под планомерным и все накапливающимся воздействием метки.

Но мои рассуждения всего лишь гипотеза, строящаяся на домыслах и нескольких фактах, в чью правильность, я не могу верить полностью.