Анастасия Суворова - Багорт. Том 1

— Образованность и врожденная пытливость ума — не одно и тоже. И потом ты забыла, что меня люди не особо интересуют.

— И все же тебе хочется с кем-то поделиться, понимаю.

— Не с кем-то, а с тобой. Это разные вещи.

Дея кивнула в знак того, что понимает, о чем он говорил, но на самом деле понимание это было очень смутным и плавало где-то на самом дне ее подсознания.

— Тогда идем? — сказала она.

— Идем, — согласился Влад, и они вошли внутрь.

Он подвел Дею к центру, который был отмечен небольшим плоским камнем, а сам прошелся по периметру, смыкая огромные зеркала, одним лишь щелчком пальцев. Правда на этот раз его движения не были вальяжны, он стал чрезвычайно собранным и подтянутым, все жесты приобрели резкость, четкость, строгую выветренность. Продолжая перемещаться по периметру образовавшейся зеркальной комнаты, он делал какие-то пасы руками, и Дея стала постепенно ощущать невероятный прилив энергии.

Все происходящее и завораживало, и пугало таинственностью. Благодаря тусклому, дневному свету, лающемуся сверху, можно было видеть многократно умноженные отражения, уходящие в бесконечные зеркальные коридоры — статичная Дея и динамичный, порывистый Влад.

Но вот их отражения сменили вначале неясные, а затем все более отчетливо проступающие картины прошлого, и у Деи закружилась голова. Влад по-прежнему передвигался по периметру, взмахивая руками, и на кончиках его пальцев вспыхивали белые искры.

Находящийся среди творений своего беспредельного разума, он воплощал стихийную мощь, грозную и мистическую. Вопреки своей воле Дея залюбовалась им, и ее внезапно охватило чувство прорыва в нечто неведомое. Хотя может быть виной тому было выпитое вино? Она закрыла глаза и потерла виски, а когда открыла их картины обрели четкость, и даже послышались звуки, доносящиеся, словно эхо из глубины времен.

Вот вдоль Лимонной реки несутся устрашающего вида всадники в шлемах и латах. А вот Лад озеро в Синем лесу и близ него идет кровавое сражение — русалки утаскивают орущих и отбивающихся людей в свои воды. Какая-то немолодая женщина с растрепанными золотыми волосами, воздевает руки и на сражающихся обрушивается столб воды, поднятый из озера.

Картина сменяется на мрачное подземелье, по его каменным коридорам разноситься гул приближающихся шагов. С десяток человек пытаются пробраться к обшитой деревом двери, что закрыта тяжелым засовом. Им преграждает путь горбатый юноша, обрушивая потолок и замуровывая себя, но, не давая преследователям подобраться к двери.

Вот снова переход — просторная равнина, а на ней творится невообразимая вакханалия — звери и птицы, на которых восседают люди, сражаются все с теми же воинами в доспехах. Повсюду сверкают красные, зеленые и белые вспышки, исходящие от людей в черных мантиях, при этом бушует ураган, а небо стремительно заволакивают черные, пузатые тучи, готовые извергнуть тонны воды на бьющихся в безумной агонии людей.

Снова смена картины — та же равнина, но теперь на месте сражения курган, вокруг которого немыслимое количество народа, многие с цветами и почти все плачут.

Дея почувствовала, что силы против воли покидают ее, тяжелые веки опустились на глаза. Она попыталась найти опору руками, ладони наткнулись на грудь Влада, и она ощутила прикосновение его рук. Ей неожиданно вспомнилось прозвище, которым его одарил народ — «мраморный Влад». Он действительно был крепок как камень, но в отличие от мрамора он был горяч. Под тонким батистом она ощущала исходящий от него жар и легкое покалывание как от электрического тока, а еще бешеное сердцебиение.

Она с трудом открыла глаза, он смотрел на нее, улыбаясь. Картины уже начинали таять и поверх сменяющих друг друга пейзажей, стало накладываться их отражение.

Дея попыталась сделать шаг, но тут же поняла, что переоценила свои силы. Последнее что она увидела, прежде чем погрузиться в беспамятство было отражение в зеркале: Влад ловко и осторожно подхватывает ее на руки и уносит прочь из зеркальной комнаты.

День не задался с самого утра. Вайесу пришлось снять с задания Сеслава, чтобы возложить на него новую миссию, чем генерал был сильно не доволен. Этот юный Сагорт неплохо сражался на мечах, к тому же его волк был довольно свиреп. Генералу не хотелось лишаться такого ценного кадра, но здесь он был нужнее.

Еще некстати послы из Серварга прибыли, для налаживания торговых отношений. Глава Мрамгора готовил этот союз много лет и ждал, когда соседний континент поймет, что взаимный обмен товарами и знаниями будет всем только на пользу. Но они приехали в самый не подходящий момент. Если он срочно не разберется с накопившимися проблемами в Мрамгоре, то с надеждами на хрупкий союз, можно будет распрощаться. Ни одни торговые суда не согласятся зайти в порты на границах Багорта, если послы узнают, что в самой столице разгуливает неизвестный Вед, которого опасается сам Верховный Хранитель (и скорее всего не напрасно).

Если верить описанию, то этим Ведом, мог оказаться Ихаиль — старинный знакомый Вайеса. Беспринципный, лживый, мстительный и невероятно сильный противник, вслед за которым неотступно следовала беда.

Его появление не на шутку встревожило главу Мрамгора. Слишком много тщательно хранимых тайн, могло открыться с его появлением. Но больше всего Вайеса беспокоил вопрос — с кем он здесь связывался? Ведь пройти в Багорт незамеченным, можно только получив приглашение, и простой человек его прислать не мог. Вайес был почти уверен, что появление Ихаиля связано с его юными подопечными. Но опасался он не только этого; Верховный Хранитель боялся, что его самые страшные подозрения насчет личности предателя, оправдаются.

За этими тревожными думами его и застала Дея, пришедшая к нему за Великаном. Ему нравилась эта не по годам проницательная и самоотверженная девушка. Но он чувствовал, что она еще всех удивит, включая и его самого, и это беспокоило главу Мрамгора. Было в ней что-то очень знакомое, нечто такое, с чем он сталкивался большую часть своей жизни и никак не мог понять.

С тяжелым сердцем Вайес отпустил ее на встречу с Владом. Но разве мог он ее удержать? Как не старалась Дея скрыть причину, по которой решилась на свидание, от Вайеса она все же не утаились, и сейчас он почти ненавидел Веда за то, что тот выбрал такую неподходящую девушку.

В том, что эта троица не даст ему скучать, Верховный Хранитель не сомневался. Но заботила его не собственная судьба — эти молодые могли натворить в Багорте таких дел, которые он не в силах будет исправить. И тогда всех их может ждать суровое наказание.

Проводив Дею, глава Мрамгора отправился на встречу с послами, и долгожданное сообщение от Великана, которое прислали ему вскоре после ухода девушки, он получил спустя три часа. В нем говорилось, что Влад встретил Дею у ворот сада, и они направились в его дом. Следующее послание ему доставили прямиком в трапезную, поэтому он прочитал его тут же. «Сидят в гроте, пьют, едят и разговаривают», было нацарапано неровным почерком Сеслава. Вайес немного расслабился и набросал на обратной стороне, — «для передачи новых сообщений, ищите меня в городе»