Анастасия Суворова - Багорт. Том 1

Они шли по тропкам и через буераки где ветви расходились, открывая проход, брели вдоль пригорка по извилистой дорожке, мимо вязкой топи и, наконец, прибыли к Лад озеру. Вокруг него уже собралось видимо-невидимо живности: звери, птицы, русалки.

Озерные девы облепили весь пологий берег. Их кожа светилась белизной, в волосы были вплетены кувшинки и у всех горели красным цветком, приоткрытые от удивления и восторга губы.

Ян залился краской, и хотел было отвернуться, потому что все они оказались обнажены. Но посмотрев на Вайеса и лекаря, понял, что для русалок нагота была в порядке вещей, а значит и местные могли разглядывать их не стесняясь. И Ян разглядывал, пока не поймал на себе заинтересованный взгляд Деи.

Он смущенно потупился, но смотреть за происходящим не перестал. Дея сделала маленький шажок к воде, поколебалась, не решаясь подойти ближе, и только когда все девы приветственно склонили головы, а две из них подплыли к берегу, толкая перед собой ладью, она набралась храбрости и приблизилась к ним. Отстегнув свой плащ, Дея бросила его на землю, затем вступила в лодку, и та увлекла ее на середину озера. Все сидевшие на берегу девы, кинулись за ней и вскоре водную гладь заполнили украшенные цветами девичьи головки.

Озеро было большим, и ладья издалека казалась крошечной, если бы не яркое пятно Деиных волос, Ян так и не понял бы, что там происходит. Русалки плотно обступили ненадежное суденышко и стали раскачивать его, а потом Дея исчезла. Не понимая, что происходит, Ян побежал к озеру, скидывая на ходу плащ. Он был готов нырнуть, даже не подумав, как будет отбивать у русалок свою подругу (если конечно доплывет до нее). Но на его счастье Вайес оказался достаточно проворен и силен для своих лет и смог остановить горячую голову. Он догнал парня и ухватив за край рубахи рванул на себя, прямо перед прыжком.

— Не лезь, — просипел он, — просто смотри.

— На, что? — грохнул Ян.

— На таинство истинного посвящения, — с трепетом произнес Вайес, и Ян стал смотреть.

Деи не было видно добрых полчаса, и Ян извелся весь, проклиная бездействие Верховного Хранителя. Он периодически приставал к нему с расспросами, но тот лишь отмахивался и велел смотреть. Вероятно, и сам не знал, чего ждать. По началу-то Ян, конечно, смотрел, но потом терпение покинуло его и он принялся мерить берег нервными шагами, злобно оглядывая притихших зверей. Но вот в очередной раз обернувшись к озеру, он выдохнул с облегчением — маленькая рыжая точка, снова покачивалась над водой.

Дею одели во что-то светлое и переливающееся перламутром. Ян тревожно вглядывался в даль, не понимая, что происходит, но потом догадался, что ее наградили одним из атрибутов Хранителя. Головокружительный восторг и внезапный испуг вдруг обрушились на него. В смятении он заозирался на Вайеса и лекаря, что наблюдали за всей этой картиной вместе с ним. Он надеялся увидеть их спокойные сосредоточенные лица, придающие уверенности, но они, как и Ян были ошарашены происходящем. Рты их приоткрылись в немом удивлении, глаза округлились, а торсы подались перед настолько, что казалось они от-вот упадут.

У Яна и без того голова шла кругом, а когда озерные девы стали раскачивать лодку, что-то напевая, он и вовсе обомлел. Мелодия была невообразимо лиричная и нежная. Со всех концов доносились струнные переборы, перекаты свирелей и совершенно неземная музыка небесной арфы. Все озеро пело:

О, Госпожа, в твоих глазах сиянье сильмарилл.

В твоей груди горит звезда прекрасней всех светил.

Волшебный лес из стройных лип и дивный яблонь цвет,

Приносит пряный аромат из дали Халимед.

И в этот день встает звезда в знак дружбы и любви.

О, Госпожа, приди сюда и силы подари.

Срывает листья ветер прочь, уносит вдаль печаль.

И рассыпает небо в ночь в честь Госпожи хрусталь.

О, Госпожа — звезда моя, в твоей груди орел.

Он смотрит вдаль, меня маня на светлых гор простор.

А в тех горах на мох ложась, сверкает солнца луч,

Растет душистая трава и вереск вьется с круч.

О, Госпожа, ты так нежна, в твоей груди свирель,

Она звучит под сенью ив, рождая новый день.

И распускаются у ног чудесные цветы,

А их волшебный лепесток небесной красоты.

Дивные голоса Озерных дев смолкли, и Ян стыдливо смахнул слезы умиления и трепетного восторга. На главу Мрамгора и Гория уже не оборачивался, просто смотрел как приближается к берегу ладья окружённая шебутными русалками. От возбуждения и радости его всего лихорадило, но он так и не мог поверить в то, что все произошедшее правда, пока нос ладьи не ударился о берег, и он не поймал на себе взгляд Деи. Только увидев свою подругу в блеске, полную величия, он осознал все в полной мере. Она только, что прошла обряд инициации. Не тот, что был у него. То была дань традициям, просто некие семантические действия, засвидетельствованные другими членами братства. Увиденное им сейчас было таинством, мистерией, волшебством! Вероятно, так же происходили инициации первых Хранителей — трогательно и волнительно.

Дея ступила на берег и Ян, наконец, разглядел ее новый плащ; тяжелый, с перламутровым отливом, весь усеянный жемчугом, словно бы вросшим в него. Плащ не был рукотворным, его создало само озеро — это Ян понял сразу, а еще он понял, что это лишь один из атрибутов власти; семейный кулон Ладгальд, подаренный им, был из того же жемчуга.

«Не удивительно, что она выбрала именно его», — подумал Ян, проследив за Деиным взглядом. Девушка смотрела на низенького исхудалого человечка в изодранных лохмотьях, он приближался к ней неуверенной, пошатывающейся походкой. Дея разметала полы накидки и присела перед коротышкой на корточки. Он протягивал к ней ладонь и смотрел с таким обожанием, что Ян невольно заревновал. А когда Дея вместо того чтобы взять то, что лежало в руке лешего (а это несомненно был он), протянула пальцы, и тот надел ей кольцо, мягко сверкнувшее жемчугом, у Яна даже судорога по скуле прошлась.

Он хотел было отвернуться, чтобы Дея не заметила столь не уместного при таком событии гнева, но опоздал. Она будто кожей ощутила впихнувший в нем огонь, и бросив короткий взгляд, встала.

Прятаться было поздно, Ян смотрел ей в глаза, пока она шла к ним, и старался унять сердцебиение. Не вышло. Но Дея, похоже, не злилась, она подошла вплотную, подняла на него свои волшебные глаза и посмотрела с такой любовью, что он чуть не задохнулся от счастья.

Улыбнувшись, Дея отстранилась, чтобы взглянуть на Вайеса и Гория, о которых Ян уже и позабыл вовсе. Все это время, они наблюдали за происходящим затаив дыхание, лекарь глуповато улыбался, Верховный Хранитель восторженно сложив руки на груди.

Дея подошла к ним и, поблагодарив за сопровождение, выказала желание остаться наедине с лесом.