Лара Ингвар - Академия пяти дорог [litres]

Его глаза казались двумя льдинками на надменном лице, я положила ладонь ему на голову, волосы под моей рукой оказались мягкими и очень густыми.

– Ну почему? – протянула я, понимая, что вот-вот буду проглочена сном.

– Хотел позвать одну дуреху на свидание, да только она явилась вся в крови и без одежды, – со вздохом ответил он мне. – Спи, котенок, спи.

Словно эти слова были магическим заклинанием, я действительно провалилась в сон, вот только вместо объятий Морфея я оказалась в его объятьях.

Когда я проснулась на следующее утро, то увидела, что солнце уже давно встало. На тумбочке возле кровати лежала записка, я развернула ее и увидела аккуратный почерк главы академии:

Сегодня ты освобождена от физических тренировок, не перенапрягайся. Трижды в день пей по ложке кровевосстанавливающее. Меня сегодня не будет, твоим заданием станет изучить книгу, что лежит под твоей кроватью. Никому ее не показывай.

Роах

Первым делом я нырнула под кровать и обнаружила до безобразия старый переплет «Двенадцати сказок» – книги, которую каждый ребенок в королевстве знал от корки до корки. Видимо, Роах решил надо мной подшутить. Несмотря на то что злость пустила в мое сердце свои ядовитые корни, я открыла книгу. Первая же история насторожила меня своей жестокостью. Знакомая сказка о добром волшебнике воды оказалась совсем иной.

В книге описывались ранние годы этого мага воды, пробуждение силы в нем в двадцать два года. Описывалось, что он, как очень сильный маг воды, не был принят миром и оттого его преследовали различные неприятности, когда в нем просыпалась сила. Множество испытаний выпало на долю этого мага, и все их он прошел с достоинством. Смерть любимой девушки стала последним испытанием, «он разозлился на нее, кричал, и кровь ее полилась из глаз и ушей, кровь ее больше не желала находиться в ее теле. Она упала куклой безвольною, и не было в ней жизни, и стала она мертва. Он поднял на руки ее тело мертвое и слезы полились из глаз его. И стали слезы силой. Силой величайшего мага воды, родоначальника королевского рода» – таковы были последние слова сказки. Я закрыла книгу – я помнила описание их любви из детской версии этой книги, но такого жуткого окончания этой истории не могла даже представить. Мне захотелось выйти на улицу, солнечный свет должен был помочь разогнать обуявшее сердце дурное предчувствие.

Как раз подходило время занятий с Ану, я вспомнила его имя – это он стал лучшим на всех экзаменах. Кто бы ожидал подобного от восточного кочевника. Я шла по улице медленно, жмурясь от яркого солнца. Сил совсем не было. Сколько же крови я вчера потеряла? Рана выглядела вполне сносно, хотя я впервые в жизни получила ножевое ранение.

Когда я зашла в аудиторию, урок уже был в самом разгаре. Солнечные лучи падали на смуглую кожу Ану, золотя ее. Место по правую руку от него оставалось пустым, мое место. Я прошмыгнула и села около него, парни не рисковали даже поглядывать на меня, все отводили глаза. Я залюбовалась тем, как свет играл на коже и лице нашего отличника. Мы повторили весь материал предыдущего урока. Когда один из парней ответил неверно на вопрос Ану, тот щелкнул пальцами, и парень вскрикнул – на руке его образовался крохотный ожог.

– В моей культуре за неправильные ответы не принято ругать, но так ты запомнишь, что «я купил» на языке тиурь звучит как «ати кауфи», а не «ати кафе», – Ану говорил размеренно, глядя по очереди на каждого из нас.

Я смущенно отвела глаза, встретившись с его взглядом. Глаза у него были необыкновенные – темно-зеленые, с затаившимся внутри светом. Ану напоминал мне ожившего персонажа из таинственной истории про магов, одного из героев «Двенадцати сказок».

Парень закивал, потирая обожженную кожу. У Ану явно появился враг, но ему было все равно. Он так же точечно обжигал каждого, кто допускал ошибки. Я слушала куда внимательней, вовсе не хотелось лечиться потом мазью от ожогов.

После урока, когда все спешили на обед, он вдруг положил мне ладонь на плечо, как и у всех магов огня, кожа его была очень горячей.

– Роах сказал, что накажет каждого, кто тебя тронет. Сегодня на собрании, – он говорил с вызовом. Глаза его заблестели. Затем продолжил: – Я тоже накажу, если кто-то обидит тебя. Тронуть женщину – поступок, мужчины недостойный.

Я растерянно его поблагодарила. Самой стало интересно, что же Роах сказал студентам. Я подбежала к своим друзьям, стоявшим поодаль. Укр покосился на Ану и загородил меня своей спиной. Роман обнял меня так, что едва кости не затрещали:

– Утром Роах устроил собрание. Троих учеников выгнал из академии с позором. Эльдар в деталях описал, как они на тебя напали и как ты их отделала. Как ты себя чувствуешь?

– Отлично, – промямлила я. Удивительно, что Роах собрал всех студентов ради моей скромной персоны. Я хотела бы, чтобы это не выходило на суд общественности.

– Их опозорили на все королевство, – добавил Самар. – Роах сообщил в деталях их родителям, за что их исключили.

– В общем, скандал колоссальный, – подытожил Роман.

Мы сели за свой стол в шумном зале. Голод вовсе меня не терзал, хотелось разве что пару яблок и немного воды. Я увидела Ану, удивительно, как я не замечала этого раньше, но он всегда ел в одиночестве. Мне хотелось смотреть на него, захотелось коснуться этой заморской красоты. Я помахала Ану, он удивленно махнул рукой в ответ.

– Не общайся с ним, – сказал мне Укр. Он выглядел напряженным, восточные народы никогда не ладили между собой.

– Почему? – спросила я с вызовом.

– Они людей едят, – сказал мне Укр.

– При мне он никого не ел, – мой ответ был твердым. Достаточно в своей жизни я сталкивалась с предвзятым отношением к себе из-за того, что училась в школе Танцующих леди. Я помахала Ану, он медленно подошел к нашему столу. Присел на стул. Выглядел гордым и отстраненным, словно делал нам одолжение. Но я знала это поведение, по себе знала. Атмосферу накалил Роман:

– Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты людей ешь.

Ану дернулся, он решил, что его позвали для издевок:

– Это пережитки прошлого, – сказал он нам, вздернув узкий подбородок.

– Вообще не пробовал? – протянул Роман. – А я так хотел узнать, вкусно ли…

Рыжий вздохнул так натурально, что скопившееся напряжение сняло как рукой. Ану тоже улыбнулся. Оказалось, что прикус у него неровный и передние клыки знатно выдаются. Невольно задумаешься о каннибализме…

Мы начали общаться, оказалось, что Ану – сын вождя, и отец его давно мечтает сплотить племена не ради войн, а ради мира. Ану – младший из его шестнадцати сыновей от разных жен. Но из них в живых осталось только семеро и с каждым годом становится меньше, потому что они убивают друг друга. Ану рассказывал об этом легко, не испытывая глубоких эмоций. Для нас его слова казались описанием ужасной жизни, но он ее таковой не считал.