Лилия Бернис - Жнец поневоле [СИ]

version="1.0" encoding="utf-8"?> sf_fantasy network_literature Лилия Бернис 315277 Жнец поневоле [СИ]

Я добрался до проклятого артефакта, сумел уничтожить опасный орден и вернуть себе имя. Но все произошло совсем не так, как я надеялся! Мало того, что имя вернулось ко мне не полностью, и оно теперь сокрыто где-то внутри моей энергоструктуры, так я еще и кольцо это проклятое умудрился проглотить! И не стал рабом, как полагалось в таком случае, а заполучил себе серьезную проблему в виде сильнейшего ангела Света, попытавшегося меня там же убить. Хорошо, что мой покровитель вступился и не дал умереть своему вассалу. Но в короткой стычке с могущественным Старшим ангелов мой духовный клинок оказался сломан. А мне нужно срочно добраться до Непознаваемой, которая втравила меня во все эти проблемы. Только она может достать из меня проклятую штуковину и вернуть мне полноценное имя! Но она отказалась принимать меня в своем мире до тех пор, пока не восстановлю свой меч. Но как мне это сделать?

v 1.0 – создание – (Лилия Бернис)

v 1.01 – дополнительное форматирование – (Colourban)

Бездна распахнулась в полутора метрах над землей, и я закономерно свалился с этой высоты прямо на обеденный стол гостиной в особняке Зареченских. Запутавшись в проклятой мантии, я инстинктивно забил крыльями, тут же сверзив на чистый паркет всю декоративную посуду. Раздался звон, на который начали сбегаться жители особняка. На появление удивленно взиравшей публики не я обращаю внимания, так как имею дела поважнее. Два черных маховых пера с правого крыла оказались чем-то защемленными. Капюшон мантии упал на глаза, окончательно закрыв весь обзор. Как эти жнецы ходят в этой гадости?! Когтистой рукой срываю капюшон, стараясь рассмотреть, что же защемило мне крыло. Оказалось, я так его вывернул, что сам же уселся на самые длинные перья. Вернее на служебную косу, заменившую мне с некоторых пор меч, а она сверху и защемила крыло. У-у-у, проклятый птичий атрибут! Как же я скучаю по своим кожистым, симпатичным и очень удобным крылышкам!

– Мать моя, женщина! Да это же смерть! – услышал я восклицание Жени.

– Это Игорь! – не согласился голос Сергея. Ну да, кому как не ему меня узнать?

– И-игорь? – изумленное Маришкино.

Сумев высвободить свою птичью конечность из-под пятой точки, я поднял, наконец, взгляд на собравшихся людей.

– Фига-се, ну и глаза у тебя! – отозвался Сергей. – Абсолютно черные, словно Тьмой залитые! Да и весь вид твой навевает мысли о кладбище или крематории. Ты зачем в это недоразумение превратился?

Я нервно дернул пострадавшим крылом и тихо зарычал, сползая со стола. Сам знаю, что выгляжу глупо! Могли бы сделать вид, что не заметили!

Здоровый молодецкий ржач со стороны дверного проема заставил меня набрать побольше воздуха в свою немертвую грудь, чтобы высказать все, что я думаю о всяких смеющихся личностях. И тут же сдуться, выпустив набранный кислород сквозь зубы.

На полу катался на всех четырех крыльях ехидный ангел Тариил. Не могу я на него злиться, не в этом моем состоянии!

– Добро пожаловать в общество пернатых! – икая от смеха прохлюпал херувим. – Интересно, как отнесутся к твоему преображению остальные демоны?

Гр-р-р! Ощипаю гада!

– Это временно! – возразил я. И тон получился каким-то жалобным, вызвав новый взрыв смеха, к которому присоединились и остальные люди. – Хватит издеваться! У меня не было другого выбора! Марина! – обратился я к утиравшей слезы ведьме. – Где Яга? У меня очень мало времени!

– Игорь, это точно ты? Почему ты так выглядишь? – начала задавать она вопросы, но, увидев, что я прихожу в ярость, перешла к интересующей меня теме. – На Арбате себе салон открыла. К ней все политики съезжаются теперь. Считают новой Вангой. Знали бы они, что наведываются к легендарной бабе Яге! – все еще весело похихикивая, ответила Маришка.

– Мне нужно, чтобы ты срочно спросила ее….

Договорить я не успел. Очередной портал призыва распахнул подо мной свой зев.

– Нет! Я не выдержу! Дай мне хоть в себя прийти! – взвыл я к потолку, всеми когтями цепляясь за паркет.

Коса слетела со стола и настойчиво втиснулась в правую руку, буром выворачивая когти из паркета. Над головой раздался звонкий ледяной смех, от которого всех присутствующих пробрала дрожь. Лица людей резко побелели. Изящная бледная и холодная женская ручка возникла из провала призыва и потянула меня за ногу внутрь. Эта рука только казалась хрупкой и женственной. Сила, с которой меня поволокло в портал, была сравнима с поездом, выволакивающим за привязанный к нему хвост мышь из норы.

– Азигайль! Ты сволочь! – еще успел провыть я, вызывая новую порцию заливистого ледяного смеха, прежде чем портал поглотил меня, схлопнувшись над головой.

А ведь тогда, в Сергиевом Посаде, я и подумать не мог, к чему приведут мои последующие действия… Лучше бы остался безымянным!

Я смотрел, как ангелы и демоны, забирая своих освободившихся сородичей, не успевших преступить основы мироздания, и добивая тех, кто не мог больше вернуться в свои миры, постепенно уходят в порталы. На глазах ангелов, поднимающих мечи на своих сородичей, блестели горестные слезы. Это была самая печальная духовная битва из всех, что когда-либо бушевали в Мироздании. Сегодня нам пришлось убивать своих. Тех, кто когда-то стоял вместе с нами в одном строю, с кем плечом к плечу приходилось сражаться. И не столь ужасно было делать это в бою, как вот так, когда твои друзья и соратники стоят перед тобой на одном колене и смотрят в твои глаза с немой мольбой. Смерть – единственное, что им остается. Жить проклятыми, заблокированными в этом мире навеки – никому не пожелаешь такой судьбы. Были, правда, и те, кто решил жить дальше, намереваясь помогать в работе со смертными и выполнять иные задачи в этом мире. До поры. Однажды, каждый из них попросит избавления. Ведь жить без дома, без надежды, без единого шанса вернуться – невозможно.

Я тоже не удалился от работы палача. Среди порабощенных духов были мои вассалы. Отказать им в такой просьбе я не имел права. Десятки раз мое жало вонзалось в сердца своих подчиненных. Десятки ярких энергетических костров, рассыпающихся прахом. Так красиво и так печально. Этот день я не забуду до самой своей смерти. Такое невозможно забыть, невозможно остаться равнодушным к подобному. Разумеется, мне и ранее приходилось не раз уничтожать своих вассалов за серьезные провинности. Но это было другое. Совсем другое.