Джиллиан - Слепой охотник (СИ)

У окна, в кресле, сидел неизвестный мужчина. Ирина сидела на корточках, почти у его ног, и обыскивала нижний отдел какого-то комода.

На шелест в дверях она обернулась и прикусила губу, глядя на Женю со странным раздражением: "Ну вот, увидел!" и тревогой. Мужчина в кресле не шевельнулся, сидел неподвижным изваянием, и удивлённый Женя чисто машинально сказал:

- Здравствуйте.

Ирина встала с большой папкой в руках, покосилась на сидящего, а потом вздохнула, глядя на Женю.

- Он не ответит. Это мой брат. И... третий глухарь.

Женя опять машинально нащупал на кисти браслет и только после этого движения подошёл к сидящему. Вгляделся в лицо, равнодушное и больше похожее на лицо статуи... Ну да. Волосы у обоих светло-русые.

- Это про него ты сказала, что я могу помочь, но не захочу? - медленно спросил он.

- Немного не так, но в целом... - Она запнулась и отвела глаза. - Я видела, каково тебе, когда ты впадаешь в транс автописьма. А ведь там только упыри. Я просто подумала, каково тебе будет, если ты... - Она снова глубоко вздохнула и бесцветно предложила: - Пойдём в другую комнату. Там стол удобный.

Когда он вошёл в этот зал следом за нею, она стояла у стола, шуршала листами, но выглядела как-то так, что он немедленно подошёл, сбросил наконец куртку и осторожно положил ладони на её напряжённо приподнятые плечи.

- Сначала найдём Нину Григорьевну. Потом попробуем с братом. Как его зовут?

- Гриша, - прошептала она, и её плечи вздрогнули под его руками. - Григорий.

Чувствуя себя обескураженным Карлсоном ("Спокойствие! Только спокойствие!"), Женя промолчал, не умея утешать, но руки на её плечах держал, пока они не опустились. Когда понял - успокоилась, обошёл её взглянуть на стол.

- Карандаши есть?

Она кивнула, не глядя.

- Вот.

Она дала ему выбор - цветные карандаши или акварельные мелки. Выбором он воспользовался. Карандаши отодвинул, мелки высыпал из пачки.

- А, ещё фотку Нины Григорьевны, - вспомнил он. - На всякий случай.

Ещё она включила люстру и добавила к нему настольную лампу, направив поток света строго на лист акварельной бумаги. Несмотря на общий свет, казалось, что стол очутился в замкнутом пространстве. Когда всё было готово, Ирина без слов отошла в сторону, откуда виднелся стол с листами, а Женя снял браслет. Некоторое время колебался, какой мелок брать...

Автописьмо нахлынуло волной, накатывающей заметным холодком. От стола Женю отшатнуло ненадолго, а потом он свободно склонился над ним, балансируя на грани между беспамятством и реальностью, прорывающейся мгновениями осознанного контроля за тем, что он делает и как это выглядит на листе. Пропало всё, кроме чувствительного подёргивания мышц. А ещё в мгновения просветления он успевал поразиться возникающему рисунку.

Из-под быстро чередующихся разноцветных мелков возникало нечто странное. Женя поймал осознанную секунду - увидел, скосившись на движение, изумлённое лицо Ирины при взгляде на лист. Такого она точно не ожидала. Впрочем, как и он...

На листе появлялась странная округлая большеглазая птица - с круглой же головой и маленьким кривым клювом. Такие же округлые крылья распялены - нет, не распялены, а будто вывернуты. Странно, но за рисунком птицы Женя чётко видел Нину Григорьевну... Новый провал в мутный туман - и новое понимание: это сова. Да, он старательно вырисовывал сову. Серые, чёрные и белые мелки - оперение. Потом жёлтые и коричневые - глаза, клюв и когти. Потом он схватил красный мелок и старательно замазал полкрыла, словно ставя яркое пятно. Словно ставя клеймо?..

Внезапно пальцы вцепились в чёрный уголь - Женя машинально отметил, что уголь у Ирины из лучших - чешский.

Провал сознания - из которого на этот раз он выбирался трудно и тяжело дыша. А потом увидел, что делает: ломаными и дёргаными линиями заштриховывает сову, порой скользя углем по мелковым следам. Ирина, уже не боясь помешать, стояла у стола и с беспокойством следила за порывистыми движениями его руки.

Уголь продолжал зачёркивать сову, когда левая рука Жени будто без его желания схватила следующий лист.

Уголь отброшен. Снова мелки - по чистому пока и белому... Лист за листом. Волк, словно бездыханно лежащий на боку; змей, чьи кольца бессильно распустились; медведь, всем телом, плашмя, словно рухнувший с вершины обрыва; лисица носом в луже чёрной жидкости; чайка с изломанными крыльями; кажется - горностай, чью зимнюю белую шкурку пятнают тёмные подпалины; ворон с безжизненно мутными глазами и окровавленным клювом; ещё одна хищная птица с переломанными крыльями - и всех их безжалостно зачеркнула чёрная паутина, сквозь которую краснели яркие пятна...

- ... Акварельной бумаги больше нет, - донёсся до сознания виноватый голос, когда левая рука лихорадочно шарила по столу в поисках следующих чистых листов.

В ушах оглушительно звенело, и этот звон уходил томительно и болезненно. Женя сглотнул несколько раз, чтобы прийти в норму. Проморгался, чтобы убрать мутную плёнку и чтобы сухие от напряга глаза начали видеть. С силой потёр лицо ладонями. Взглянул на листы. Выбрал два.

- Ч-чёрт... - прошипел он, с изумлением вглядываясь в змея и волка. Вместо прозрачно-синих глаз змея - тусклые, белёсые. Вместо энергичной волчьей желтизны - погасший мутно-серый. И обернулся к девушке. - Ирина, звони своим. Ярославу и Красимиру. Узнай, всё ли с ними в порядке, или как. Начни с Красимира. Просто спроси, как он себя чувствует.

Она не стала задавать лишние в ситуации вопросы.

- Красимир?.. Да, я. У тебя всё в порядке?.. Что?.. Когда? - Она испуганно взглянула на Женю. - Он говорит - сегодня приехал дед. Недавно он ушёл куда-то - сказал, с кем-то встретиться хочет. И пропал. Его мобильный не отзывается, хотя "симка" у него здешняя и должна сразу... И дед не сказал, куда уйдёт. Они уже всех знакомых обзвонили... - И добавила, растерянно глядя на Женю: - Как я обзванивала... Да, Женя здесь. Это он сказал, чтобы я тебе позвонила. - Она уже вопросительно взглянула на Женю: - Он хочет приехать.

- Пусть приезжает, только... - Женя снова взглянул на рисунки и вдруг покачал головой. - Нет, пусть приедет. Звони Ярославу.

Ярослав откликнулся сразу. У него приезжала бабушка, которая тоже сказала, что торопится увидеть кого-то из своих знакомых. По дороге к этим знакомым она позвонила раз. Потом ещё - предупредить, что задержится. А потом до неё пытались дозвониться родители Ярослава - и тот же деловой женский голос отказывал в соединении. Узнав, что Красимир собирается к Ирине, Ярослав тут же напросился приехать.

- Ты хочешь сказать, что это портреты... - начала Ирина, забрав листы у Жени, и сбилась. - Ты уже писал Ярослава и Красимира! - сообразила она. - Когда я сказала тебе, что нужно научиться видеть внутреннюю суть человека, ты попробовал? Волк - это Красимир, да? Похоже... Он хорошо чувствует запахи, - задумчиво проговорила она. - А Ярослав видит. Змея.