Джиллиан - Концепция силы. Юлька (СИ)

— Юля, Юля, — вполголоса повторяла мама, потряхивая её за плечо — за здоровое. — На работу не опоздаешь? К какому тебе уроку?

— Всё, мам, проснулась, — зашептала Юлька и сморщила рот, лицо — разреветься сейчас и немедленно: спать хочется! — Спасибо, мам. Который час?

— Восьмой, десять минут. Успеешь собраться? Что тебе приготовить на завтрак?

— Чайник поставь. Остальное — сама.

— Хорошо. Юля, ты точно встанешь? Снова не заснёшь? Как ты поздно вчера…

— Встану-встану. Ты иди, мам, чайник поставь.

Маму Юлька выпроваживала на кухню из опасения, что увидит она синяк на плече — испугается: в какую историю дочь попала ночью?.. Мама вышла. Юлька мгновенно, с мысленными воплями и стонами, оделась, помчалась в туалет, в ванную комнату. Ворвалась на кухню, стукнулась ладонью о холодильник. В другое время внимания бы не обратила — теперь взвыла, зашипела.

— Сильно, что ли? — встревожилась мама.

— Неожиданно, — тонким, ломким голосом объяснила Юлька.

Посочувствуй мама — и девушка сразу бы обрыдалась. Знала за собой: рёв чаще бывает от сочувствия или от обиды, от боли — реже.

Но у мамы на сочувствие времени нет. Услышала причину — отвернулась домазать масло на хлеб. И Юлька волей-неволей собралась с силами, села за стол. Первый же глоток горячего кофе смягчил и расслабил скованное намёком на плач горло.

— Кофе да бутерброды, — осуждающе сказала мама. — Испортишь желудок.

— Мне худеть надо, — сказала Юлька, вспомнила меню этой недели, хмыкнула. — Я колбасный сыр хочу купить. Какой лучше взять — потемнее или посветлее?

— Аванс получила? Не слишком ли щедро тратишь? До зарплаты опять локти кусать будешь. А сыр — на твоё усмотрение.

Кофе был хорош, горький и чёрный. Пусть сегодня времени заварить молотый не хватило, зато растворимого полно.

Мама вышла из кухни. А девушка пила кофе и улыбалась. Какой сыр выбрать… Она ещё помнила время, когда решила с каждой получки приносить домой колбасу, и мама причитала над этой колбасой, отрезая по кусочку и с наслаждением поедая: «Ну зачем ты её опять купила! Ведь дорого! Все деньги на продукты изводишь! Припрятала бы, накопила бы да вещь какую-нибудь себе купила крупную… Надеть нечего, а она колбасу покупает!..» А счастливая её воркотнёй и аппетитным поеданием Юлька делала бутерброды для отца, который тоже бюджетник и который тоже неизвестно когда ещё получит зарплату…

— Половина! — напомнила мама. — Может, с собой возьмёшь?

— Куда… У меня три подряд. Времени не будет.

— Как ты теперь — невыспавшаяся?

— Как это невыспавшаяся? Пару часов перехватила — уже счастье!

Когда Юлька вставала, мама шагнула между холодильником и раковиной сполоснуть чашку и начать готовить завтрак для отца. Поэтому не видела, как девушка с гримасой схватилась за поясницу и с трудом перевела дыхание.

Пространство было пронзительно бездонным, как очищенное окошечко на обледенелом окне. Иногда оно вздрагивало и тогда походило на пустой аквариум, который кто-то старается повернуть в такт движению Юльки, но не всегда выходит ровно и точно.

Юлька семенила по лестнице, пыталась не обращать внимания на оживший воздух. Больше всего она боялась, что у почтовых ящиков встретит компанию псевдо… Псевдо кого? Псевдопьяниц — людей, которые зачем-то изображают алкоголиков. Врунов, в общем.

Врунов у ящиков не оказалось.

Приближаясь к подъездной двери, Юлька опять напряглась.

Никого.

Зато наверху, на детской площадке стояла не только машина соседей, но и Олега. Юлька мигом одолела лестницу и осторожно подошла, заглянула в окошко.

Олег спал. Серая мгла октябрьского утра обволакивала улицы, но Юлька достаточно хорошо рассмотрела, что он неудобно прислонился к боковому стеклу.

Разбудить или оставить, пусть выспится? И так, и так жалко. Девушка подняла ладонь и остановилась. Может, пусть спит себе дальше? Но в таком положении… Потом всё тело болеть будет. И легонько, подушечками пальцев, Юлька забарабанила по стеклу. Олег не шевельнулся. Ну ничего себе — поспать человек!

— Олег! — Одновременно Юлька шлёпнула ладошкой по стеклу.

Парень медленно развернулся, начал было опускать окошечко — совсем проснулся, открыл дверцу.

— Доброе утро! — сердито сказала Юлька. — Поезжай-ка ты домой отсыпаться. А я побежала в школу — и так опаздываю. И чего остался на ночь? Ладно, пока!

— Я помню чудное мгновенье, как от меня сбежала ты, — услышала она за спиной хриплое бормотание и невольно улыбнулась: ага, значит, он на неё не злится.

Около калитки в детский сад, там, где её вчера врасплох застала галлюцинация, Юлька твёрдо сказала себе: «Не оборачиваться!» И тут же обернулась. Спокойная, мирная картина дремлющего на рассвете дома, сухая серая дорожка с чёрными кустами по бокам…

— Здавствуйте, Юль Михална! А мы сегодня директорскую контрольную пишем? — пристроился рядом светловолосый отрок.

— Директорскую в конце полугодия, а сегодня обычную, по законченной теме. Здравствуй, Женя.

— А Серый сказал — директорскую.

— Потому он у вас Серый, а не Сергей, что говорит много, а знает мало.

— Здравствуйте, Юль Михална! — пропели две девочки, которых Юлька с Женей обогнали.

Женя старался не отставать. Он любил поболтать с Юлькой, пока поблизости нет ребят, которые, считал мальчик, могут помешать серьёзной беседе.

— Юль Михална, а когда нам четвертные выставят?

— В следующий четверг.

— А уроки в четверг будут?

— Каникулы у вас с пятницы, так что в четверг вы ещё учитесь.

— Вы тоже с пятницы отдыхаете?

— Каникулы у школьников. Для учителей это обычная работа.

— А что делать учителям в школе без детей?

Вопрос, честно говоря, надоел. А задаёт его всякий, кому не лень. И кто в школе не работал. Почему-то думают, что и учителя в каникулы отдыхают. Как бы не так! Конец следующей недели пройдёт в суматохе: не все предметники выставят четверные оценки, классные руководители будут бегать за ними дня три-четыре. А те, пожалуй, ещё объявят, что на субботу пригласили должников и сдающих зачёты. А ещё нужно заполнить ведомости, и все оценки сначала выставить в конец журнала, потом — в ведомость. Раньше такого не было — ведомостей по классам. Но несколько лет тому назад одна бедовая головушка решила одним махом избавиться от всех проблем, выкинув классный журнал куда подальше. С тех-то пор оценки и дублировались. Учителя ворчали, но в прошедшем году ситуация повторилась, ведомость выручила — ворчать продолжали, но уже не на администрацию, а на своих, вовремя не выставивших.

В понедельник, первый день каникул, наверняка поставят семинар классных руководителей. Вторник — работа по кабинетам с последующим их осмотром команды завучей и завхоза. Среда — предметники соберутся по объединениям. Четверг — традиционный педсовет. В пятницу учителей обязательно разгонят тоже по объединениям предметников, но уже в районном масштабе — а значит, по другим школам. Ну, суббота и есть суббота. Придумает директор что-нибудь — ту же работу по кабинетам или, как в прошлом году, выставку-конкурс методического или раздаточного материала. Лишь бы сказала вовремя, чтоб подготовиться успеть… А раньше, при прежнем директоре, последний день каникул объявлялся методическим: «Отдохнуть, привести себя в порядок и чтобы в первый рабочий день быть в полной боевой готовности!»