Владимир Мисечко - Ледяной меч [СИ]

— Мы же, кажется, уже всё обсудили? — удивлённо посмотрел на архимага Алекс.

— Ты прав, но у меня складывается такое впечатление, что в последний момент, нам постараются помешать.

— Кто?

— Ты разве забыл, о своём противостоянии с Феофаном, — напомнил Эльтурус.

— Он не посмеет здесь появиться, а если и посмеет, то…

— Вот, вот, Алекс, если он всё-таки посмеет это сделать, что ты тогда будешь делать?

— Зачем тогда вы? — переводя свой взгляд с одного на другого, спросил Алекс. — Да и побоится он, ко мне приближаться.

— Это почему? — поинтересовался Октавиан, держа в руке бокал и пока не прикасаясь к нему.

— При мне будет меч!

— А вот здесь ты ошибаешься, — заговорил Эльтурус. — На коронации его при тебе не будет.

— Это почему?

— Не положено по этикету, — ответил архимаг. — Меч останется здесь!

— Но ведь Феофан этого не будет знать?

— Этого никто не должен знать, — произнёс архимаг. — Но ты не забывай, что Феофан может поменять своё лицо и тогда он может беспрепятственно попасть на коронацию.

— Да, а вот об этом я и не подумал. Ну и что нам делать? — поинтересовался Алекс, напрочь забыв про вино.

— Вот это нам и надо решить и как можно быстрее, — произнёс Эльтурус и пригубил из бокала немного вина, словно пробуя его на вкус.

— На церемонию никто оружие не пронесёт, я распорядился на счёт этого, — заговорил граф. — Всех досконально будут проверять при входе в зал.

— И женщин тоже? — спросил Алекс, взглянув на Октавиана.

— Да, женщин в первую очередь, ведь на них не подумаешь. Ты пойми, Феофан может принять любое обличие и женщины не исключение.

— Тогда о чём нам беспокоиться?

— Вот этого мы и не можем понять, — бросил архимаг. — Просто на душе, как-то скверно и очень не хорошо. Там словно скребутся кошки и пытаются вырваться наружу.

— А если, откинуть все правила этикета и взять на коронацию меч, — произнёс Алекс, посмотрев по очереди на мужчин. — Ведь будущий король, может это себе озволить.

— Нет, — бросил Октавиан. — Охрана не нарушит мой приказ и в зал, где будет происходить церемония коронации, никого с оружием не пропустит.

— И даже меня?

— Да, принц, они это никогда не сделают, будь перед ними даже король.

— Или королева, — добавил, сделав несколько глотков, Эльтурус. — Господа, давайте же решать, что нам делать?

— Ничего не надо делать, — выпалил Алекс, — на месте всё и решим.

— Но? — открыл рот граф.

— Никаких но, господа. Пускай всё идёт, как мы договорились, — продолжил Алекс. — А теперь, ступайте и займитесь последними приготовлениями, а я через час к вам присоединюсь.

Архимаг и граф развернулись и, поставив бокалы на стол, удалились.

К часу дня (на это время была назначена церемония коронации на престол Аросии новоиспечённого принца) Феофан уже проник во дворец.

Поменяв обличие (теперь маг был с лицом Эльтуруса), он перехватил в коридоре графа Октавиана и они отправились с ним в комнату графа, чтобы напоследок переговорить, кто и чем будет заниматься во время коронации. Немного поговорив с ним о всяких пустяках, он убил графа и вытянул у него из головы, все его действия, во время церемонии, кто и где должен стоять и что делать.

Оставив мёртвое тело графа в комнате, он принял его обличие и, закрыл дверь на ключ, отправился в Голубой зал, где всё должно и происходить.

Охрана, тщательно обыскав "графа Октавиана" на предмет оружия и ничего не заподозрив в подмене, пропустила в зал.

— Молодцы ребята, — похвалил их "граф", — я не забуду вас и, как следует, награжу, после окончания этого мероприятия.

Охранники в один голос поблагодарили его, отдав, как положено перед графом честь.

К назначенному часу все уже собрались, только ждали, когда Эльтурус (это было поручено архимагу) приведёт принца.

В Голубом зале стоял небольшой гул, от тихого разговора, собравшейся в нём высшей знати королевства. Всё присутствующие здесь, кроме графа Октавиана и ещё двух или трёх человек, никогда не видели в лицо принца и поэтому задавали друг другу нелепые вопросы.

"Как выглядит их будущий король и откуда он взялся?"

Но на этот вопрос, никто не мог дать вразумительного и полного ответа, а те, кто видел Алекса и с ним уже успел познакомиться и пообщаться, помалкивали.

Назначенное время, для коронации, истекало, а архимаг с принцем так и не появлялись.

По залу вновь пошёл небольшой гул и все присутствующие в нём стали нервно переглядываться и перешептываться между собой, на предмет, что здесь что-то не так. "Октавиан", тоже не находил себе места, временами поглядывая на заветную дверь, из которой должны появится Эльтурус и Алекс, но она всё не открывалась и не открывалась.

Прошло тридцать минут (так поздно церемония ещё никогда не задерживалась) и вот наконец-то дверь в Голубой зал отворилась, и охрана пропустила архимага и принца внутрь.

Гул голосов и перешёптывание моментально прекратились, и все присутствующие устремили свой взор на три появившиеся в дверях фигуры.

Архимаг Эльтурус с молодым светловолосым парнем вошли первыми, а за ними появился третий человек, с ног до головы закутанный в плаще. Лица его тоже не было видно из-за опущенного капюшона.

"Октавиан" затаив дыхание (по его спине побежали мурашки, а на лбу, от напряжения, выступил холодный пот), уставился на третью фигуру. Настоящий граф ему про это ничего не поведал, видно тоже этого не знал.

Потоптавшись на одном месте, он не решался подойти к Алексу и подвести его к месту, где стоял в ожидании священник, который и будет вместе с ним, производить коронацию.

Видя замешательство "графа", Эльтурус тихо произнёс:

— Ну, что стоишь столбом, подведи принца к патриарху Ферникаполису и начинайте церемонию.

Но "Октавиан" продолжал молча стоять, не сводя глаз с кутавшейся в плащ фигуры, не понимая, мужчина это или женщина и зачем архимаг привел её сюда, ведь постороннего человека не должно быть на коронации.

Увидев, что граф не обращает на него внимания, Эльтурус повернулся к закутанной фигуре и, что-то прошептав, отступил на пару шагов, пропуская её вперёд.

Все, ничего не понимая, затаили дыхание и уставились на третью фигуру, что-то выжидая от неё.

Сделав пару шагов, неизвестный скинул плащ и всем присутствующим в зале, предстала во всей своей красе живая и невредимая королева Виктория.

По Голубому залу прокатилась волна удивлённого шёпота, но королева не обратила на это никакого внимания, а повернувшись к уставившемуся на неё "графу", громко произнесла, чтобы все услышали:

— Прошу вас граф Октавиан, подведите принца Алекса к патриарху Ферникаполису и начинайте церемонию.

Стоявший рядом с "графом", тихонько толкнул его в бок и произнёс: