Евгений Малинин - Магистр

Увидев, что я с недоумением разглядываю сервировку, карлик довольно захихикал:

– Это они устраивают, чтобы посуду у них не перли… А я спер… Пусть теперь новую ложку с дыркой делают…

Здесь он спохватился, вспомнив, видимо, об обязанностях хозяина.

– Ну ладно, давай по первой, перед закуской!…

В руке у него оказалась покрытая пылью бутылка. Он ее быстро обтер неизвестно откуда взявшейся тряпкой, ткнул пальцем в горлышко, от чего пробка провалилась внутрь, а наружу плеснул густой темно-бордовый фонтанчик, облизнул обмоченный фонтанчиком палец и набулькал содержимое в большие бокалы.

Я элегантно взял свой бокал за ножку и с улыбкой посмотрел на хозяина, ожидая тоста. И дождался! Карлик, едва видневшийся над столом, ухватил свой бокал, радостно буркнул:

– Ну, будем… – и лихо опрокинул его себе в глотку. Сморщив свою и без того сморщенную физиономию, он приложил к своему носяре рукав и шумно втянул воздух. Затем, грохнув пустой бокал на стол, схватил с дальней тарелки соленый огурец и принялся его с удовольствием хрумкать, разбрызгивая рассол.

Увидев, что я все еще держу свой бокал в руке и не свожу с него круглых глаз, он махнул огурцом, тоже сделал круглые глаза и гостеприимно заорал:

– Ну! Ты чего тянешь! Давай, давай опохмеляйся! – Я поднес бокал к губам и ощутил чудесный аромат старого выдержанного сухого вина. Сделав первый маленький глоток, я покатал его за щеками и с наслаждением проглотил. И тут же чуть не подпрыгнул на своем стуле!

Карлик соскочил со своего места, подбежал ко мне и, дождавшись, когда я попробую вино, хлопнул меня по плечу:

– Ну?! Правда, редкостная кислятина?!

Я перевел дух и сделал еще глоток для успокоения, на этот раз побольше. Проглотив вино, я повернулся к сверкающим глазкам и холодновато заявил:

– Ничего подобного! Прекрасное вино с очень редким и очень богатым букетом!

Лерд Якоби повернулся ко мне спиной и отправился к своему стулу. Забравшись на него, он, не поднимая на меня глаз, проворчал:

– Я так и знал, что тебе понравится… Тот тип, который его подает в ресторане в Холме, всегда при этом талдычит: «Это вино для истинных целителей!…» Так вот я сразу понял, что ты – целитель…

Я не выдержал и рассмеялся:

– Наверное, не для целителей, а для ценителей?!

– Ты чего, хочешь сказать, что я еще к тому же и глухой?… – сразу окрысился Якоби. – Я что, по-твоему, целителя от ценителя не отличу?!

И вдруг он спохватился:

– Э-э-э, между первой и второй промежуток небольшой!… – И снова схватился за бутылку. – Ты еще не допил?!

После такого возмущенно-осуждающего возгласа мне было уже не до смакования букета. Я выплеснул в себя остатки из бокала и подставил его под свежую струю.

Но из бутылки он налил только мне, а сам потянулся к закупоренному сургучом высокому узкогорлому кувшину. Любовно взяв его на руки, карлик погладил ему бок и заявил:

– Кому-то нравится кисленькое, а мне горяченькое! Вот мы чего употребим с удовольствием.

Он провел ногтем мизинца по горлышку кувшина и отломил верхушку. Затем аккуратно наклонил кувшинчик над своим немытым бокалом и до краев наполнил его прозрачной жидкостью.

Я сразу узнал запах водки.

– Хлебное вино!… – подтвердил мою догадку карлик. – Ну, со знакомством!… – И он лихо опрокинул бокал, а потом повторил операцию с рукавом и огурцом.

Я, пригубив понравившегося мне вина, положил на свою тарелку кусок курицы, тушенной в сливовом соусе, и, отправляя в рот отлично приготовленное мясо, подумал, что надо как-то уговорить коротконогого лерда съесть еще что-нибудь, кроме огурца. А то сегодня мы в его оружейную не попадем.

А тот, словно прочитав мои мысли, уже набулькал себе очередной бокал и посмотрел на меня ясным взором завзятого трезвенника.

– Ну ты чего, есть, что ли, сюда пришел?! – предложил он очередной тост, приподнимая свой хрустальный сосуд.

– Слушай, ты бы закусил!… – в свою очередь предложил я.

– Я до четвертой не закусываю! – объявил гордый лерд.

– А огурец?… – ехидно поинтересовался я.

– А огурец – это не закуска!… – высокомерно заявил малорослый алкоголик. – Огурец – это символ!…

И он, подняв над собой свой огурец, посмотрел на него как на символ.

Я плеснул немного из бутылки в свой недопитый бокал и, потакая нездоровой страсти своего хозяина, приподнял его в приветствии.

Якоби тяпнул очередную дозу и, понаблюдав с отвращением, как я смакую свое вино, заговорил:

– Вот ты уже наверняка решил, что я тривиальный алкаш!… А ведь это совсем не так!

Я отрицательно помотал головой:

– Нет, ты не тривиальный алкаш!

Маг бросил на меня короткий, совершенно трезвый взгляд, пытаясь определить, насколько я серьезен, а затем продолжил свою исповедь:

– Да! Я не тривиальный алкаш. Я просто стараюсь рассмотреть и понять мир во всех его проявлениях…

– И водка в этом помогает?… – перебил я его, потянувшись за хорошим куском копченой семги.

– Да! И не надо по этому поводу ерничать!… – Его глазки снова вспыхнули внутренним огнем. – Я могу с гордостью сказать, что свои наиболее интересные находки я сделал именно в подпитом состоянии. Вот ты видел мою лазейку?

Маг мотнул головой куда-то в сторону, но я сразу догадался, что он имеет в виду свое замечательное зеркало.

– Я до сих пор не могу разобраться с тем заклинанием, которое я наложил на это старое зеркало! А почему?! А потому, что в состоянии легкого подпития моя гениальность возрастает до небывалых высот! Вот если бы к тому моменту, как ты сюда прибыл, я успел бы тяпнуть пяток рюмочек, – он ласково погладил свой стопятидесятиграммовый бокал, – фиг бы ты попал ко мне на башню!…

Я в ответ на это наглое утверждение только улыбнулся.

– И напрасно ты лыбишься!!! – тут же взвился карлик. – Я пьяный – страшен!!!

И вдруг он как-то обмяк.

– А вообще-то я добрый… Вот когда я уничтожу эту гниду и стану правителем, меня все мои подданные знаешь как любить будут?…

Он посмотрел на меня, стараясь угадать степень моего доверия к его словам.

– Это какую же гниду ты собираешься уничтожить? – живо поинтересовался я.

– А ту, которая присвоила себе звание Оранжевого магистра! – снова окрысился карлик, потеряв сразу всю свою доброту.

Едва вспомнив об Оранжевом магистре, Якоби быстро наполнил свой бокал и залпом его выпил. Правда, после этого он живо положил себе полную тарелку какого-то салата и принялся усиленно жевать, от чего его речь потеряла свою четкость.

– Вааще-фа я эфу ованвэвую ‘атину вавно мох вы азтавить… – Он проглотил свой салат и добавил: – Только жду удобного момента…

– И за что же ты его так залюбил? – полюбопытствовал я.

– А ты не знаешь?! – Он на секунду забыл о своем салате.