Ирина Матлак - Десятая жизнь [litres]

Ничего-ничего, мы еще посмотрим, кто на чьих нервах играть будет!

Федя пробыл у меня весь свой обеденный перерыв. Его компания была мне приятна, и хотелось верить, что это взаимно. Мы пили вкусный травяной чай, ели лепешки и болтали ни о чем. Ничего полезного Федя больше рассказать не смог, но зато я расспросила его о Морегорье, местных жителях и их нравах. Со слов парнишки, народ здесь жил простой, за последнее время в городке ничего интересного не происходило. Самое крупное преступление последнего года – ограбление местного ювелирного магазина. Тишь да гладь… до вчерашнего дня. Пока не появилась я.

– А как же эти происшествия на погосте? – отхлебнув чай, задала я еще один уточняющий вопрос. – Разве раньше ничего такого не случалось?

– Случалось, – кивнул Федя. – У нас тут всегда находились желающие нервишки пощекотать. Подростки в основном.

Последнюю фразу он произнес с такой снисходительностью и пренебрежением, что я невольно фыркнула. Сам-то небось школу только недавно окончил!

– Ведьмы, опять же, на кладбищах всегда рыскают, – добавил Федька. – Кто по регистрационному талону, кто нелегально, но таких мало, мы их быстро отлавливаем. Только вот такого сильного магического фона, как вчера и сегодня, после них никогда не оставалось. Это уже на простое баловство не похоже…

Заговорившись, Федя забыл и про великую-ужасную меня, и про время. А когда вспомнил и бросил взгляд на наручные часы, подскочил как ужаленный и, воскликнув, что опаздывает, заторопился уходить. Я проводила его до калитки, пожелала удачного окончания рабочего дня и подумала, что часики мне тоже не помешало бы прикупить. А то ориентироваться приходится как в допотопные времена – по солнцу.

Вернувшись в мастерскую, я еще немного посидела за чашечкой любезно оставленного мне чая. Смотрела в распахнутое окно, слегка щурилась от проникающего через него солнца и нежилась в теплых лучах. Так и хотелось негромко мурлыкать. Все-таки многие кошачьи привычки были со мной всегда: любовь к теплу и солнцу, нелюбовь к воде и бесконечное обожание всего молочного. Хотелось надеяться, что жажда ловить мышей у меня не появится… а если появится, то исключительно с намерением от них избавиться, а не чтобы слопать.

Старший зерр зашел ко мне, когда солнечные лучи стали приятно рассеянными и на окружающий мир легли вечерние краски. Воздух был чистым и звонким, ветер, казалось, спускался с самых гор, принося с собой запах свежести и умиротворенной прохлады. Наверное, поэтому я уловила приход Норта еще до того, как он отворил калитку. К запахам я стала очень чувствительна, и его приход не остался незамеченным.

В отличие от Феди, долго быть здесь и чаи со мною распивать он не собирался. Игнорируя мой недовольный взгляд, осмотрел мастерскую, заглядывая во все углы – хотя те очевидно были пусты, – и даже потрудился обойти двор, после чего зашел в дом.

– Можете еще на второй этаж подняться, – съязвила я. – Как раз крепость лестницы проверите.

Наверное, он бы и поднялся, но нетронутый слой покрывшей ступени пыли, говоривший о том, что лестницей давно не пользовались, его удовлетворил. Задерживаться старший зерр явно не собирался, и я уже сомневалась, стоит ли расспрашивать его о фамильярах. Можно было удовлетвориться словами Феди, да и приятельство Норта с Лафотьером играло не в мою пользу, но я решила, что попытаться в любом случае стоит.

– Господин старший зерр, – обратилась я по форме, когда он, обойдя весь первый этаж, вышел в прихожую. – У меня есть несколько вопросов. Вас не затруднит на них ответить?

Норт выжидательно на меня посмотрел, как бы говоря, что он весь внимание.

– Меня интересуют взаимоотношения фамильяра и его… работодателя с юридической точки зрения, – тщательно подбирая слова, произнесла я. – Скажем, если фамильяр силен и разумен, закон его как-то защищает? Или он находится в полной власти ведьмы или мага?

На лице старшего зерра отразилось неприкрытое удивление.

– Решили податься в фамильяры?

– Просто ответьте на мои вопросы, – с нажимом произнесла я. – Пожалуйста.

– Все зависит от договоренности между фамильяром и призвавшей его стороной, – спустя недолгую паузу ответил Норт. – Насколько мне известно, существует несколько видов связывающих их ритуалов. В зависимости от того, какой именно будет проведен, и определяется степень влияния хозяина на фамильяра. Здесь много нюансов, нужно рассматривать каждый конкретный случай. Если вас интересует эта тема, можете сходить в городскую библиотеку. Справочники с подобной информацией находятся в открытом доступе, вы можете с ними ознакомиться.

Идея была неплохая – даже очень неплохая! – и я решила ею воспользоваться. Со слов старшего зерра, библиотека закрывалась уже через двадцать минут, но я была твердо намерена попасть в нее этим вечером, даже если вдруг ее унесет в другое измерение.

Узнав у Норта нужный адрес, я попрощалась с ним до завтра, снова заперла мастерскую и заторопилась в нужном направлении. Несмотря на спешку, попутно отмечала, каким красивым стало Морегорье с наступлением вечера. Солнце здесь заходило рано, падая за горы, но зато небо делалось насыщенно-красным, местами розоватым и словно подсвеченным расплавленным золотом. Алые и золотые брызги падали на дороги и крыши домов, путались в древесных кронах и стелились у меня под ногами. В воздух вплетались ароматы дерева, изделия из которого продавались в палатках, встречающихся практически на каждом шагу.

Я пробыла в Морегорье всего два дня, а оно мне уже нравилось. Немного противоречивое, будто одеяло, сотканное из разных лоскутов, но оттого еще более притягательное.

В библиотеку я все-таки успела. Вскочила внутрь как раз в тот момент, когда библиотекарша намеревалась запереть дверь. К слову, библиотекаршей, вопреки канону, оказалась молодая и очень симпатичная девушка. Этакая живая фарфоровая куколка – с ровной светлой кожей, нежным румянцем, аккуратными чертами лица и белокурыми локонами. Во мне непроизвольно проснулся фотограф, и в голове одна за другой стремительно пронеслись идеи фотосессий с ее участием.

Был бы фотоаппарат…

– Простите, библиотека уже закрывается, – со смесью растерянности и настороженности проговорила девушка.

Она явно боролась с желанием пялиться на мои уши, но в этой борьбе безоговорочно проигрывала.

– Закрывается – не значит закрыта, – заметила я и без перехода выпалила: – Мне нужна литература, касающаяся ликоев и фамильяров… если есть что-то о темных магах, тоже сгодится.

Наглость – второе счастье! Но мне ведь нужна подробная информация и не когда-нибудь, а к завтрашнему утру.