Ирина Матлак - Десятая жизнь [litres]

Да он что, издевается?!

– Завтра ты вернешь себе воспоминания, – нависнув надо мной и прижав мои запястья к кровати, выдохнул он. – И будешь жалеть об этой ночи. Раньше я был бы только рад причинить тебе боль, но не теперь.

Снова не дав мне осознать весь смысл сказанного, Лафотьер резко поднялся с кровати и буквально вылетел из номера.

Хлопнула входная дверь, за окнами продолжал мерно шуметь прибой. Присев, я коснулась горящих огнем припухших губ, просидела неподвижно несколько долгих секунд и, обхватив себя руками, уткнулась лбом в колени.

Рядом все еще клубилась тьма, напоминающая о своем хозяине.

От переизбытка эмоций хотелось плакать, но этого я себе не позволила.

Вот еще! Ни разу из-за мужика не ревела и сейчас не буду тем более!

Последние сомнения насчет того, хочу ли возвращать воспоминания, исчезли. Хочу. Очень хочу! Иначе мне никогда не узнать, что творится в голове Лафотьера и что, черт побери, произошло между нами в прошлом.

Рано утром мы с Лафотьером уже стояли на причале, ожидая, когда корабельщик соизволит занять свой пост. На остров Небесной кошки можно было попасть двумя способами: либо на лодке, либо на корабле, совершающем туда рейсы по запросу. Впрочем, назвать кораблем эту старую посудину можно было лишь с большой натяжкой. Скорее уж тоже лодкой, только побольше. Учитывая мои взаимоотношения с водой, садиться на этот «корабль» не очень-то хотелось. Но выбора не было.

Лафотьер, с которым мы со вчерашнего вечера не обмолвились и парой слов, был погружен в себя и, казалось, попросту меня не замечал. Я отвечала ему тем же.

Глыба бесчувственная! В благородство ему вчера поиграть захотелось… Рыцарь, чтоб его, на черном коне!

Волнение меня настигло, когда корабль отчалил от берега. До острова предстояло плыть около получаса, и для меня это стало своеобразным обратным отсчетом. Сейчас все мое существо безумно хотело туда попасть, устремлялось вперед вместе с попутным ветром.

Стоя на палубе, я смотрела вдаль и старалась не попрощаться со съеденным ранее плотным завтраком. Никогда не страдала морской болезнью, так что, видимо, это еще одна новообретенная кошачья особенность.

Лафотьер маячил где-то неподалеку, и я продолжала его игнорировать. Хотя заговорить с ним прямо-таки язык чесался, было очевидно, что толку сейчас от разговоров не будет. Вот вспомню все, тогда и поговорим. Ух, как поговорим!

– С вами все в порядке? – спросил подошедший ко мне матрос – единственный, кто плыл с нами помимо капитана.

Меня хватило только на то, чтобы отрицательно покачать головой. Вот зачем глупые вопросы задавать? Как будто не видно, что я здесь сейчас помру!

– Сейчас, погодите, у меня где-то микстурка специальная была… – С этими словами матрос принялся обыскивать свои карманы, а я в это время перегнулась через борт.

До чего все-таки скверно…

– Не нужно микстур, – неожиданно прозвучал за моей спиной голос Лафотьера, и в следующий миг мне на затылок легла его ладонь.

От того, чтобы не вывернуться и не высказать все, что о нем думаю, меня удержало лишь то, что вместе со мной в таком случае вывернулся бы и мой желудок. Зато посетившая мысль, что Лафотьер зеленеет лицом и страдает вместе со мной, немного подбодрила.

Впрочем, буквально через несколько секунд неприятные ощущения бесследно ушли.

– Не мог раньше помочь? – не оборачиваясь, проворчала я, снова чувствуя себя человеком, а не только что поднятой нежитью.

– Весь твой вид этим утром говорит о том, что, если я приближусь, ты вцепишься мне в горло.

– И с чего бы это? – съязвила я.

На этом наш обмен репликами закончился, и я услышала звук удаляющихся шагов. Не удержавшись, все-таки обернулась и… сердце подскочило, забившись где-то в районе горла.

Вокруг шумело море, Лафотьер находился ко мне спиной, и соленый ветер развевал его белоснежные волосы…

Я буквально физически почувствовала под собой шершавость корабельных досок, испачкавшую тело липкую кровь, многочисленные ссадины и ноющую боль в груди, где вместо сердца словно бы зияла черная дыра.

– Так ваш спутник – маг? – вернул меня к реальности пониженный голос матроса.

– Ага, – сбросив оцепенение, подтвердила я.

Парень украдкой осенил себя защитным знамением, что вызвало у меня смешок. Знал бы он, что сейчас с ликоем разговаривает!

– У вас в городе что, действительно всего сверхъестественного жутко боятся? – поинтересовалась я. – Вы же фактически возле кошачьего острова живете.

– Большинство боится, конечно. – Он опасливо покосился на Лафотьера. – Но находятся и те, кто ликоев до сих пор почитает. Даже к храму на остров всякие пожертвования относят. Он заброшен, вообще-то, но у нас есть добровольцы, которые иногда за ним присматривают. Ну, тропинку там расчищают, крыльцо вот недавно подлатали. Хотя сам храм на диво хорошо сохранился. Не берет его время!

Перестав сверлить взглядом Лафотьера, матрос посмотрел на меня:

– А вы чего на остров плывете? Просто как туристы или у Прародительницы попросить чего?

– Здоровьечка попросить. – Я хитро улыбнулась. – У спутника моего вон диабет, суставы без конца ломит, сердце пошаливает. Он же старик уже, даром что всю свою магию последнюю на поддержание внешности тратит.

Я даже отсюда услышала, как Лафотьер подавился. И та-а-ак на меня посмотрел… словно вцепиться в горло уже собирался он мне, а не наоборот.

– Так разве ж магу Прародительница ликоев помощь окажет? – удивился матрос. – Он же маг !

– А он у меня очень слабенький, – мстительно добавила я. – Ни на что уже не годен… и не только в плане магии. Старость, знаете ли.

Теперь я увидела, как у Лафотьера задергался один глаз. У меня даже настроение как-то сразу поднялось! Оказывается, морское плавание может быть вполне приятным.

– И часто на остров туристы наведываются? – полюбопытствовала, оторвавшись от созерцания негодующего Лафотьера.

– Редко, по правде говоря, хотя нам все равно какой-никакой заработок. Но раз на раз не приходится. Вчера вон тоже парочка на остров каталась, только у нас корабль на ремонте стоял, так они на лодке.

– Что за парочка? – заинтересовалась я, краем глаза отметив, что Лафотьер прислушивается к разговору.

– Да обычная супружеская, – пожал плечами матрос. – Приятель мой слышал, они потомства просить приехали. Уж все средства перепробовали, совсем отчаялись…

– Мужчина – высокий смазливый блондин? – неожиданно подал голос Лафотьер.

– Да, видный такой, – крикнул со своего места капитан, который, как оказалось, тоже нас слушал. – Даром что просто одет.

– А женщина?

– Она в капюшоне была, волос не разглядел, – хмыкнул капитан, по тону которого стало понятно, что разглядеть он как раз-таки пытался. – Да и лица толком не видел, она все за мужем пряталась. А вы чего интересуетесь? Знакомые, что ль?