Александр Тув - Ходок 10 [СИ]

Завершив обсуждение финансовой темы с "начальством", Денис переключил свое внимание на "сопровождающих лиц" — раньше так писали в газетах: глава делегации и сопровождающие его лица. Только здесь — во дворе роскошного загородного дома, эти "лица" скорее напоминали не толпу клерков, а, скорее, дачников чеховских времен, собравшихся на любительский спектакль в усадьбе хлебосольного хозяина дома. Все были молодые — скорее всего друзья Светы.

Семерых из них старший помощник уже видел в "Черепахе", а четверых из этой семерки, включая Светлану, еще раньше — в Акапулько. Остальные парни и девушки были ему незнакомы. Хотя нет — он знал еще троих парней, которые были с Мишей в "Черепахе", когда он первый раз рассорился с Мариной. Так что, с половиной присутствующих он был так, или иначе, знаком. Вся эта компания смотрела на старшего помощника, как селяне на бродячего фокусника, что сильно Денису не понравилось. Он сюда приехал дело делать, а не пресыщенных мажоров и их развратных подружек развлекать.

— Решила издержки сократить? — ухмыльнулся старший помощник, поворачиваясь к младшей Кривобраско. Та непонимающе округлила глаза. — Почем билеты продавала? — на полном серьезе полюбопытствовал Денис. От такого предположения девушка даже потеряла дар речи, и вместо того, чтобы послать старшего помощника куда подальше, она мило смутилась и даже слегка покраснела, но ответить ничего не успела. — Впрочем, ладно, — продолжил Денис. — Это не мое дело. Я начинаю работать.

— Что требуется от нас? — крайне деловым тоном поинтересовался глава семьи.

— Очистить двор, — не менее серьезно отозвался старший помощник. И в ответ на изумленный взгляд Аристарха Ивановича, веско уронил: — Так надо.

К чести господина Кривобраско он сумел так организовать эвакуацию, что уже через десять минут двор был освобожден от запрудивших его автомобилей, которые переместились за ворота и выстроились в два ряда вдоль забора. По внутренним правилам коттеджного поселка парковать машины можно было только на придомовых территориях, но учитывая позднее время и форс-мажор, старший Кривобраско пошел на это нарушение.

Как только "рабочее место" было очищено от посторонних предметов, Денис с облегчением вышел в кадат. С облегчением потому, что несмотря на яркий свет и обилие народа вокруг, ему было не по себе. Не мурашки по спине и вставшие дыбом волосы, как выразился Аристарх, но определенный… да что там "определенный" — сильный дискомфорт он ощущал. Это, как нырнуть на несколько метров — сразу почувствуешь разницу в давлении на себя любимого. Так вот, в усадьбе Кривобраско присутствовало что-то похожее на такое давление, только давило не на тело, а на душу, что было гораздо хуже — из воды можно было вынырнуть, а из этого ощущения — нет.

В кадате страх исчез. Если продолжить аналогии с погружением, то если раньше старший помощник был в одних трусах (если вообще не голый), то сейчас — в жестком скафандре, который и принял на себя избыточное давление. Так что, с этим вопросом все было хорошо, плохо было с другим — в истинном зрении ни черта не было видно! Денис как будто очутился в плотном тумане крайне неприятного — грязно-белого цвета, какой бывает у наполненного влагой весеннего снега. Старший помощник внезапно вспомнил городской дворец Ортега-ар-Фарана в Паранге — ощущения были очень схожи.

Однако, ощущения — ощущениями, а надо было дело делать, или же работу работать. По смыслу, вроде бы одно и то же, но глубинная разница, все же, имеется. По крайней мере, так виделось Денису. Есть такая книга: "Дело, которому ты служишь", про врачей. Настоящих врачей, которым главное больному помочь, а не денежки с него стрясти — это, что касается "дела".

А есть работа, которая только ради денег и на которую ты идешь, как на каторгу. Так вот, несмотря на выбитый гонорар, глубинным побуждением старшего помощника было все-таки дело — он хотел помочь понравившейся ему девушке. Правда, предполагая при этом, что особо напрягаться не придется, как говорится: "Veni, vidi, vici" — пришел, увидел, победил, но теперь, после погружения в этот мерзопакостный туман, дело превратилось в работу. Противную и, не исключено, что опасную работу.

Побродив по двору "вслепую" минут пятнадцать, стараясь определить эпицентр творящегося непотребства, старший помощник загрустил. Он ощущал себя водолазом в мутной воде, где не видно вытянутую руку, и надо честно признать, что ощущение было не из приятных. Да и результатов не было никаких. Или плотность "тумана" везде была одинакова, или же Денису не хватало чувствительности, чтобы определить градиент, но никакого успеха на этом поприще он не достиг.

Стало очевидно, что методом броуновского движения — хаотически болтаясь по территории, как добро в проруби, источник дерьма он не найдет. То есть, было ясно, чего делать не надо, неясно было другое — что делать. Да и кто виноват, тоже было непонятно. Как показывает практика, которая критерий истины, от вечных русских вопросов никому и никогда не уйти. Благословенный кадат, помогавший всегда и везде, на этот раз оказался бессилен. И более того — он даже мешал! В обычном состоянии сознания хотя бы все было видно.

Последней каплей, заставившей Дениса отказаться от "метода научного тыка" в измененном состоянии сознания стало то, что блуждая в колдовском тумане, и ни хрена не видя, он налетел на какую-то девицу, не успевшую убраться с его пути, и чуть было ее не уронил. Хорошо еще, что реакция у старшего помощника была на уровне и он успел подхватить девушку, а не то бы быть беде — случайные падения, во вроде бы безобидных ситуациях, зачастую приводят к тяжелым травмам, включающим переломы рук и ног. Это столкновение стало для Дениса тем, чем яблоко для Ньютона — подтолкнуло к новому осмыслению окружающей реальности. Но, для начала, выйдя из кадата, старший помощник хмуро оглядел окружившую его молодежь.

— Послушайте, — начал Денис обводя юношей и девушек горящим от злости взглядом.

Под этим взглядом толпа отступила на шаг и притихла. Правда ребята не догадывались, что злился старший помощник, в основном, не на них, а на себя. И прямо скажем, было отчего. Как же, блин! — приехал великий экзорцист, практически Ван Хельсинг, выбил гонорар в пятьдесят тысяч евро, которые нормальный человек заработает, в лучшем случае, года за четыре, приступил, с понтом, к работе и… жидко обосрался. Было от чего расстроиться и разозлиться.

— Мой косяк, — продолжил старший помощник. — Не предупредил, что от меня надо держаться подальше, метрах в пяти, а лучше десяти. Так вот — сейчас предупреждаю!

— Зачем? — подняла брови рыжая Юля.

— Затем, — Денис сдерживался и старался говорить спокойно, хотя в душе у него все кипело, — что я пока не понимаю, что здесь происходит. Никогда раньше с таким не сталкивался и чего ждать от твари, устроившей все это, я не знаю. Когда я ее найду, может быть все, что угодно. Миша не даст соврать, — старший помощник кивнул на депутатского сына, который в ответ энергично закивал и даже слегка закатил глаза, подтверждая, что мол, такое может быть, что мама не горюй!