Александр Тув - Ходок 10 [СИ]

— Их можно понять. Я про твой случай.

— Можно. Но, не нужно.

— Получается, что врагов у тебя…

— У нас.

— Согласен. У нас — до хрена и больше… — старший помощник ошарашено замолчал, пытаясь переварить полученную информацию.

"Да-а… когда Шэф меня "вербовал", ничего такого не рассказывал…" — мысль билась в черепной коробке Дениса, как птица в клетке.

"А если бы рассказал? Ты что — отказался бы от ног?" — внутренний голос задал свой вопрос очень серьезно. Отшутиться было нельзя.

"Да… Нет… Пожалуй… Не отказался бы…"

"Так чего сейчас сопли жевать!?"

"Согласен".

— Тогда получается, — Денису показалось, что один из многочисленных, не до конца собранных пазлов наконец сложился. — Что на Сете нас встретили люди из Братства, — он на секунду замолчал, потому что ему пришла в голову еще одна неприятная мысль. — И те, — он поднял глаза к потолку, — тоже связаны с Братством. — Он еще секунду помолчал. — И вампиры тоже.

— Нет, — покачал головой Шэф. — С Братством у меня… у нас, — поправился он, — уже давно вооруженный нейтралитет.

— Нейтралитет? — искренне удивился старший помощник.

— Вооруженный нейтралитет, — поправил командор. — Ты вообще в курсе, что в любых отношениях существуют только три устойчивых состояния: "Ты", "Тебя" и "Вооруженный нейтралитет".

— Нет, — Денис ненадолго задумался, а потом спросил: — А просто нейтралитета не существует?

— Просто нейтралитет — это неустойчивое состояние. Оно в любой момент может измениться на одно из трех устойчивых.

Старшего помощника так и подмывало спросить, какие отношения в их коллективе, но он хорошо запомнил совет мудрого руководителя, насчет вопросов, ответы на которые не хочешь услышать, поэтому он задал совсем другой вопрос:

— А как ты его добился — вооруженного нейтралитета? Как я понимаю, у них особых стимулов не было.

— Были у них стимулы. Были… — зло ухмыльнулся командор. — За время войны они меня пару-тройку раз ранили, один раз тяжело, а я уничтожил три зондеркоманды по пять человек в каждой. Командира третьей я убивать не стал и передал через него руководству Братства предложение о мире и дружбе, — снова ухмыльнулся главком: — Они прекращают охоту, а я больше не трогаю их ходоков — это пряник. А кнут — если будет еще одно покушение, я начинаю крестовый поход против руководства Братства. Судя по всему, они предложение приняли — больше инцидентов не было.

— А нарушить конвенцию не могли? В Бобруйск-то всем хочется.

— Теоретически могли. Почему нет. Но! — Шэф поднял палец. — Интуиция подсказывает, что ни сейчас, ни на Сете Братство ни при чем.

— Ладно. Ни при чем, так — ни при чем, — покладисто согласился Денис. Он вполне справедливо полагал, что интуиция Мастера Войны — это такая штука, которой стоит доверять. Но, у него был еще один вопрос, который надо было прояснить немедленно: — Ты мне все это рассказал, чтобы я ходил и все время оглядывался?

— Да.

— И ни на секунду не расслаблялся?

— Да.

— Понятно… Шэф, еще вопрос.

— Валяй.

— Почему ты мне об этом раньше не рассказывал?

— А смысл? Многие знания — многие печали. Сам знаешь.

— Знаю.

— Но, самое главное даже не это. Мы все время были вдвоем, я и караулил.

— А сейчас что изменилось? — поднял брови Денис. — И сейчас вдвоем.

— Нет. — После небольшой паузы ответил командор. — Сейчас ты остаешься один, а я ухожу лечиться к себе.

— В смысле? — не понял старший помощник. — Ты будешь не в России?

— Я буду не на Земле.

Есть такое выражение: гром среди ясного неба. Что-то похожее Денис и ощутил.

— Но… ты же говорил, что ты русский! — старший помощник сузил глаза. — Врал значит!

— Для того, чтобы быть русским, — пожал плечами Шэф, — не обязательно родиться в России. Русский — это состояние души, а не место рождения. Ферштейн?

— Ферштейн… — с сомнением в голосе пробормотал старший помощник, помолчал и внезапно перешел к высокому штилю: — О сколько нам открытий чудных готовят… — начал нараспев декламировать он, но рассказать стихотворение до конца не смог — перебил командор:

— Ты никак еще "Очевидное — невероятное" помнишь? — изумился главком.

— Помню, — не стал отпираться Денис. — Любил в детстве смотреть. А про свой мир расскажешь? — резко перевел он стрелки. Но, как известно, верховного главнокомандующего на простое постановление не возьмешь.

— Многие знания…

— Многие печали, — закончил за командора Денис. — Ну, на нэт и суда нэт, — легко согласился он, потому что, честно говоря, и не рассчитывал.

— Ладно, с предварительными ласками закончили, — главком покрутил бокал, любуясь маслянистым следом, — переходим к основной части.

— Так это была прелюдия!? — поразился старший помощник.

— Да. Так что, бери ручку и бумагу. Там в секретере, — показал пальцем Шэф. — Будешь записывать.

— Секретаря нашел, — буркнул Денис, но письменные принадлежности достал и приготовился стенографировать.

— Не бурчи, — хмыкнул командор. — Это тебе нужно, а не мне. Многие вещи гораздо проще сделать в моем присутствии. Нужно составить список, что нужно сделать пока я здесь. Этим сейчас и займемся.

После заявления верховного главнокомандующего о своем уходе , старший помощник ощутил некоторую растерянность… хотя нет, растерянность — это слишком сильно, а замешательство и подавно. Образ жизни Дениса, в последнее время, выжег из его характера черты, которые могли бы привести к растерянности, замешательству, нерешительности и неуверенности в себе. Так что, скорее всего, он просто испытывал определенное смущение. Дело было в том, что он никогда не жил один. Сначала с обоими родителями, потом с мамой, потом с Шэфом и никогда сам по себе — отдельно. Точнее говоря, немного пожил самостоятельно, но опыт был неудачным и должен был закончится суицидом. Образ жизни в Ордене Пчелы тоже особой свободы не предполагал. Так что, как ни крути, а в жизни старшего помощника наступал новый, доселе неведомый этап жизни, а это всегда несколько волнительно.

Грядущей самостоятельности и связанной с ней свободе он не радовался нисколечко, ни капельки. Денис только внешне напоминал юного абитуриента, у которого от открывшихся перспектив проживания без родительской опеки, да еще не в родном Мухосранске, а в огромном мегаполисе, где есть ночные клубы и проститутки — да-да-да — самые настоящие проститутки, как в кино! захватывает дух. А если учесть, что жить предстоит в университетской общаге, где по слухам девчонки вообще всем дают! — старшие товарищи рассказывали! то от восторга может остановиться сердце. От таких перспектив у юношества в крови играет адреналин, эндорфин и прочие гормоны и это прекрасно — в жизни должна быть такая пора. Но… На самом деле старший помощник был взрослым, битым жизнью мужчиной, который прекрасно отдавал себе отчет в том, что самостоятельность — это прежде всего ответственность за принятые решения. Так что настроение у Дениса было неопределенным, но определенно не радужным.