Александр Тув - Ходок 10 [СИ]

— Подержите в руке сколько сможете, — с этими словами Шэф протянул генералу маленькую серебряную статуэтку, весьма примитивную на вид, напоминающую скульптуры каменного века, выполненные в стиле "без излишеств": камень поменьше — голова, камень побольше — туловище, продолговатый камень — нога, ну и так далее.

— Зачем? — подозрительно осведомился Леонид Иванович, почувствовав, что фигурка стремительно нагревается.

— Хочу вас подлечить немножко, — улыбнулся командор.

— Это… — генерал не смог подобрать нужное определение и остановился на слове "это", — лечит!?

— Нет, — покачал головой Шэф, демонстрируя ему ауру, появившуюся вокруг аураметра. — Диагностирует.

— Диагностирует… — разочарованно протянул Леонид Иванович. — Это и нас могут…

— Разумеется могут, — подтвердил командор. — Но! — он сделал свою излюбленную паузу, добившись еще большего внимания от, и так внимательно слушающего его, генерала. — Я покажу, — он кивнул на статуэтку, — специалистам, а они подберут нужные лекарства.

— Вот оно что… Спасибо.

Как любой старый человек, абсолютно здоровым Леонид Иванович не был. Да что там старые — у нас и молодых здоровых людей не сильно много, так что уж говорить про пожилых. Генерал понимал, что кроме чудесного антибиотика, неизвестного на Земле, Шэф имеет доступ и к другим чудодейственным препаратам, но в открытую попросить что-нибудь для себя он не то, чтобы стеснялся, или побаивался, а как бы это сказать… — не хотел терять последнюю надежду. Согласен был с Булгаковым: "Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!". А то, если попросишь, а тебе откажут, да еще посмотрят эдак с презрительным прищуром на попрошайку, то второго шанса уже не будет. А то, что подлечиться надо, Леонид Иванович чувствовал хорошо. Особенно по утрам.

От радости сердце генерала заколотилось, как швейная машинка — он даже перепугался поначалу, но постепенно сердце вернулось к обычному ритму. Об этом мало кто знает, но люди умирают от счастья. Нечасто, но умирают. Эмоциональное перевозбуждение приводит к сердечному приступу, инсульту и другим потенциально смертельным состояниям. Наш организм реагирует на радостное возбуждение так же, как на ощущение страха или стресса, вырабатывая гормоны адреналина и норадреналина. Эти гормоны запускают реакцию "борьбы или бегства", что готовит нас к опасной ситуации. Однако слишком высокий уровень этих гормонов может быть опасным для сердца, мозга и других органов. К счастью, в нашем случае, генерал остался жив.

— Не за что. Вы главное меня дождитесь, — улыбнулся командор и тут же построжел лицом, показывая что неофициальная часть закончена. — Ладно. Давайте к делу. Я в ближайшее время ухожу , а здесь остается Денис. Мне нужно, чтобы к моему возвращению он был живым, здоровым и на свободе. — Последнего пункта, насчет свободы, Леонид Иванович не понял, но видя, что Шэф не закончил, переспрашивать не решился. А командор продолжил: — Отвечаете головой.

Взгляд Шэфа явно свидетельствовал, что ответственность подразумевается в прямом, а не в переносном смысле слова. Генерал внутренне передернулся — уж больно этот взгляд напомнил про первое знакомство, когда зеленый лейтенантик, только-только из школы КГБ, познакомился с существом, сидящим с ним сейчас за одним столом. В то, что обычный человек, пусть даже обученный черт знает каким головоломным инопланетным техникам умерщвления себе подобных (и не только), может вырезать отряд спецназа КГБ, отправленный на его задержание, Леонид Иванович не верил и тогда, когда Шэф по какой-то непонятной причине не стал его убивать, не верил он и теперь. Факты, которых упорно придерживался генерал, упрямо свидетельствовали, что Шэф — не человек. А кто? А хрен его знает.

— Конечно-конечно! — поспешил он заверить командора. — Поместим Дениса в хороший санаторий, сиделку подберем правильную, — тут генерал чуть было заговорщицки не подмигнул верховному главнокомандующему, но вовремя одумался. — Присмотрим, что бы его никто не обижал.

После этих слов Шэф захохотал, да так, что слезы выступили у него на глазах. Генерал уставился на него недоуменно — он не мог взять в толк, чем его слова так могли насмешить собеседника. А командор, отсмеявшись, только махнул рукой.

— Не обращайте внимания. Просто в действительности все обстоит с точностью до наоборот. О том, чтобы его никто не обижал, — фыркнул Шэф, как будто сказал что-то смешное, — Денис прекрасно позаботится сам. Ваша задача в другом — прикрыть, когда он обидит каких-нибудь влиятельных людей — командор на мгновение презрительно покривил губы, — из "сливок общества".

Это не прошло незамеченным Леонидом Ивановичем. Генерал и раньше подозревал, что Шэф невысокого мнения о российской элите, а сейчас окончательно утвердился в этом предположении. Ну что ж… положа руку на сердце, в этом вопросе генерал был солидарен со своим визави. Да и, честно говоря, в данный момент, отношение "страшного гостя" к отечественному истеблишменту волновало Леонида Ивановича в последнюю очередь. Гораздо хуже было другое — к сожалению, ничего из сказанного Шэфом, он не понял и если бы не опыт работы в Системе, научивший хорошо скрывать внешние проявления любых чувств, то ему оставалось бы только удивленно хлопать глазами. В голове Леонида Ивановича никак не укладывалось — каким это, интересно знать, способом этот безногий тюфяк сможет огорчить уважаемых людей? Да так, что потребуется его вмешательство. Непонятно. Может Шэф шутит? Да нет — непохоже это на него. А командор продолжил:

— Ну, и так, по мелочи — если ему потребуется что-нибудь — к вам обратится. — Леонид Иванович молча кивнул — этот пункт был понятен. — Денису, кстати, уже кое-что нужно, — улыбнулся Шэф сложной улыбкой — с одной стороны, как бы и осуждающей (в меру), а с другой, как бы понимающей, словно говоря ею: " Ничего не попишешь — молодежь, она такая — до материальных ценностей уж очень охоча! Нет бы до духовных…". — Ладно, Денис сам расскажет, что ему нужно. Я сейчас его позову, чтобы не было испорченного телефона. У нас сегодня был трудный день, — командор бросил взгляд на настенные часы, — Денис должен был бы уже появиться… заснул наверно. Ничего. Сейчас позовем.

"Сейчас позовем" было ключевой фразой. Старший помощник дождался, пока командор сдвинет точку сборки в какую-то невообразимую область, отчего его взгляд, которым он сверлил генерала стал таким, что Леонид Иванович, в буквальном смысле этого слова, позеленел. После этого Денис проявился в своем закутке между Шэфом и пальмой. Вид у него, по договоренности, был самым затрапезным: всклокоченная голова, явно только что с подушки; мятая майка; штаны от тренировочного костюма и шлепанцы на босу ногу. По его хмурому виду было очевидно, что человека сию секунду оторвали ото сна. Денис хмуро оглядел присутствующих, протиснулся мимо любимого руководителя и плюхнулся на свободный стул.