Александр Тув - Ходок 10 [СИ]

Денис выбрался наружу и продолжил свой обход уже как бы по инерции — ни на что не надеясь. Просто, раз решил в последний раз осмотреть храм и его окрестности, значит надо осмотреть, и с чистой совестью и чувством глубокого внутреннего неудовлетворения убираться восвояси. То ли Брюс ошибся, составляя свою карту, то ли слишком много времени прошло, то ли еще какая причина, но нет здесь "могилы шамана", а поруганный храм местом силы для старшего помощника не стал. Он уже собрался сворачивать к паджерику, когда голос, раздавшийся за спиной, заставил Дениса резко обернуться. Еще не завершив разворот, старший помощник осознал, что голос звучит не в ушах, а в голове.

"Заблудился, внучок?" — доброжелательно поинтересовался у Дениса сидящий по-турецки прямо на земле старичок небольшого роста, одетый в цветастый малахай и лисью шапку с двумя хвостами. Сморщенное лицо старичка-боровичка напоминало печеное яблоко на котором колко поблескивали маленькие звездочки глаз. Шамана — а это несомненно был именно он, старший помощник был в этом уверен на 99,99 %, как в тесте ДНК на одном из дебильных каналов, можно было бы легко принять за существо из плоти и крови, если бы не некоторая прозрачность его фигуры, через которую просвечивали стволы ближайших деревьев.

"А звать-то тебя как, милок?" — улыбнулся "дедушка", но отвечать Денис не спешил, хорошо помня, что истинное имя не та информация, которой следует разбрасываться направо и налево. В руках мага это очень серьезное оружие против тебя. Конечно, согласно официальным данным, на Земле настоящих магов вроде бы не было, но… старший помощник, как человек опытный, дующий на воду, решил для себя считать, что они есть и вести себя соответствующим образом. А то могло получиться, как с сексом в Советском Союзе: официально не было, а практически — сами знаете. Так что представляться Денис не стал, одновременно лихорадочно соображая, как себя дальше вести с мертвым шаманом.

Никакой угрозы от старика не исходило, поэтому мелиферы и не предупредили о его появлении, стало быть можно попробовать договориться с ним по-хорошему — вдруг подскажет, где здесь место силы, а может и совет какой даст, как подлечиться. Ему на вид лет сто, да и после смерти ого-го-го сколько времени прошло, а он все еще бодренький такой — стало быть много чего узнал за долгую жизнь… тут старший помощник осекся и решил использовать другой термин, не "жизнь", а "время существования", потому что под "жизнью" мы все-таки пониманием существование физического тела, с которым у шамана был определенный напряг. Но, и сразу открывать карты было как-то не с руки, поэтому Денис продолжал помалкивать, внимательно разглядывая "прозрачного дедушку".

"Кольчужка у тебя странная, однако, — продолжил витийствовать служитель запретного культа, не обращая никакого внимания на молчание старшего помощника, которое, при желании, можно было бы легко принять за проявление невежливости, однако лезть на рожон и предъявлять претензии старичок не стал и констатировал с некоторым даже удивлением: — Тела не видно, одна голова! — после чего задал неожиданный вопрос: — Ты, добрый молодец, дела пытаешь, аль от дела лытаешь?

… красиво излагает, собака!..

… прям, как баба-яга!..

Не отреагировать на такой, прямо поставленный вопрос, было уже совершенно невозможно и Денис, наконец, соизволил ответить:

— Место силы ищу, — правда, он сильно сомневался, что старикан поймет о чем идет речь, но, как выяснилось зря.

"А зачем тебе, внучок, круг духов?" — уже без улыбочки, как будто намертво приклеенной к губам, а очень серьезно, спросил шаман.

… ладно… хода нет — идем с бубей!..

… режем правду матку в глаза!..

— Подлечиться надо. Надтелесные оболочки у меня… того.

"Надтелесные говоришь, — хитро, пo-лeнинcки, прищурился старый язычник, и внезапно перевел разговор в несколько иную плоскость, назвать которую конструктивной, язык бы не повернулся: — А не боишься ли ты меня, внучек?"

"А должен?" — хмыкнул Денис.

"Конечно должен! Дедушка-то голодный!" — улыбнулся шаман, показав мелкие острые зубы.

Улыбка его с каждым мгновением становилась все шире, рот растягивался, стал больше головы, превратился в какой-то зубастый капкан, который надвинулся на старшего помощника, желая, по всей видимости, проглотить его целиком, или, на худой конец — зажевать. Подобное развитие событий не устраивало Дениса ни под каким видом и вынудило ткнуть шокером прямо в пасть "дедушки" и нажать на кнопку. Оглушительный визг, как будто городские неумехи резали целое свиное стадо, стал свидетельством того, что с электричеством шутки плохи, будь ты хоть живой электромонтер, хоть мертвый шаман.

Раздухарившегося "дедушку" отбросило на пару метров и он скорчился на земле в позе эмбриона. Только, в отличие от ее классического вида, шаман руками обхватил голову, а не прижатые к груди ноги, а так — один в один.

"Ты видно голоден, ну что ж — тебя я, сука, угощу! — перевирая слова старой песни, со злостью подумал старший помощник, расстегивая шкиру и срывая с шеи мини-моргенштерн, который так хорошо зарекомендовал себя во сне. — А не получится — шокером поджарю! Ну, держись, старая сволочь!"

Однако, сволочь, хоть и была старая, но юношеского проворства и задора ей было не занимать. Пока Денис вытаскивал вервольфовский артефакт, "дедушка" превратился в здоровенную черную собаку а ля проклятие рода Баскервилей, размером с теленка и горящими дьявольским красным огнем глазами и пастью. Человека впечатлительного сей натюрморт мог бы довести до определенного конфуза. Наименее впечатлительные из впечатлительных отделались бы недержанием мочи — и это в лучшем случае, а уж что было бы с наиболее, и говорить не хочется.

Вот только назвать впечатлительным старшего помощника язык бы не повернулся даже у самого последнего лгуна, не говоря уже о честных людях, так что эта ужасающая картина не произвела на него ни малейшего впечатления, и он подступил к псу с самым решительным видом и с самыми серьезными намереньями, о чем недвусмысленно свидетельствовало его оружие, которое Денис раскручивал в руке, словно пропеллер. Шаман оценил опасность ситуации, потому что снова из пса превратился в "дедушку", бухнулся на колени и завопил:

"Кормилец! Не вели казнить, вели слово молвить!"

… и все-таки хочет, падла, подкормиться за мой счет!..

… ладушки… ща угощу!.. только не подавись… сука!..

— Говори, гад! — загремел старший помощник, нависая над сдувшимся "дедушкой".

"Не погуби, господин! — беззвучно возопил тот. — Пригожусь!"

— Как именно? — холодно поинтересовался Денис, не забывая поигрывать своим оружием, которое явно произвело впечатление на мертвого шамана.