Юлия Фирсанова - Чудачка

Но сейчас Лида пришла одна и выглядела смущенно-виноватой.

— Лидочка? Проходи! Что случилось? — немного заволновалась Вера.

— Я на секунду! — не стала заходить соседка. — У Аринки ветрянка. Все тело в пупырышках, сегодня высыпали. Вы же с ней контачили во дворе, я на всякий случай предупредить забежала. Не знаю, болели или нет, — протараторила женщина.

— Я болела, а Надюшка нет, — призналась Вера.

— Ну вы тогда посматривайте, а лучше ацикловир или зовиракс попейте, — виновато пожала плечами Лида и сбежала к себе, пока дочка не проснулась.

Вера вернулась на кухню и поведала всем неприятные новости.

— Ветрянка? — не понял сути Дарсен: в обрывочной матрице памяти маньяка этих данных не значилось.

— Ветряная оспа, у взрослых тяжеловато протекает, — уточнил, нахмурившись, Дмитрий и недолго думая набил запрос, чтобы показать на смартфоне картинку недужного.

Дарсен мгновенно спал с лица, буквально почернел, глаза загорелись лихорадочным страхом, а губы принялись безостановочно шептать:

— Нет, не надо, Творец, прошу! Только не это! Нет!

Вера озабоченно покосилась на мужчину, на Надюшку и сказала:

— В аптечке ацикловир, кажется, был. Сейчас принесу.

— Ты чего? — схватил Дарсена за плечо озадаченный Дмитрий. А Надя никак не могла понять, почему от законника полыхнуло ослепительно-белым с черными прожилками холода.

— Твоя картинка. Красные пятна по телу… у моих тоже так начиналось, сгорели за трое суток, — сглотнул комок в горле мужчина и лихорадочно потребовал: — Надя, молю, вызывай Силы! Пусть они тебя исцелят! Ты Служительница, они должны тебя исцелить!!! Если откажутся, я снова Триаде буду писать!

Дарсен вскочил со стула, пробежался по кухне, яростно затряс головой, видя, что Надюшка не стремится следовать его просьбе. Подбежал к ней, присел на корточки, схватил и, отчаянно заглядывая в лицо, с силой сжал запястья:

— Пожалуйста! Попроси! Я не смогу снова…

— Дарсен, это не та болезнь, — даже не пытаясь высвободить насмерть пережатые запястья, мягко заговорила Надя. — Все, что нам грозит, даже в самой тяжелой форме — несколько дней с высокой температурой и зудящие пятна. Чтобы и этого избежать, мы не Двадцать и Одну звать будем, а выпьем лекарство. Тебе тоже надо. Давай, никто от ветрянки не умирает. И мы не умрем, я обещаю!

При переселении на ПМЖ законника в урбанизированный мир Двадцать и Одна постарались максимально адаптировать его к реалиям, в том числе вирусным реалиям мира. Для чего беззастенчиво использовали матрицу казненного Надей негодяя. Но ветрянка есть ветрянка. Привили ли Дарсену заодно иммунитет и к ней, неизвестно.

— Ацикловир есть, начатая пачка, а завтра еще купим, — заявила Вера, возвращаясь на кухню, и растерянно замерла, не понимая происходящего.

— Мама, давай, мы выпьем, — попросила Надюшка.

Она все-таки сумела достучаться до паникующего друга. Возможно, как заклинание, сработали слова «мы не умрем, я обещаю». Дарсен нашел в себе силы разжать сведенные на запястьях девушки пальцы и встать.

Лекарство было употреблено, ужин продолжен. Правда, до конца успокоиться законник так и не смог. Все поглядывал на Надюшку. То ли опасался увидеть на ее челе печать смерти, то ли ветряную сыпь.

Когда Надя вышла наполнить опустевший чайник, Дмитрий выскользнул следом и осторожно уточнил у девушки:

— Что с Дарсеном? Он в панике.

— Его семья погибла во время эпидемии, от вируса, по внешним признакам похожего на ветрянку.

— М-да, теперь понятно… Он сам-то не сляжет, как папуас от гриппа? — насторожился Шельга.

— Нет, — улыбнулась Надюшка, машинально потерев запястье, где остался красный след от пальцев паникующего законника. Причем, тут уж девушка видела ясно, переживал он за нее и только за нее, а вовсе не за себя.

— Тебе видней, — закрыл тему Дмитрий.

Машину, пока Дарсена легализовывали по всем каналам, юрист не водил за неимением прав. Оттого его великодушно подбрасывал до квартиры Шельга, чувствуя ответственность за «прирученного» иномирянина. «Прирученный» не возражал, пообещав себе непременно отплатить новому другу добром за добро.

Сам Виндер, расколовшись-таки и поведав довольной Надюшке о своей «горькой доле эмигранта», не только занимался борьбой с бюрократической системой на благо личного будущего, переводом красивых камешков в шуршащие денежки и циферки на банковских счетах, но и восстанавливал квалификацию. Что ему, великолепно шарившему в законах многих сотен миров, ознакомление с юриспруденцией нескольких земных государств? Великолепная память, громадный опыт и остатки знаний с матрицы, которыми его одарили Великие, стали замечательным подспорьем. Все же остальное, в частности, репутация и клиенты, нарабатывается лишь практикой.

Пусть Дарсен выбрал новый мир, но проматывать принесенные капиталы, а уж тем паче жить за счет Нади он ни в коем случае не собирался.

Когда Дмитрий с гостем вышли, Вера осторожно заметила дочери:

— Надюш, я, конечно, ошибаться могу, но, мне кажется, ты нравишься своему коллеге.

— Не-а, мамуль, не нравлюсь, — с мечтательной улыбкой на устах поправила матушку девушка. — Он на мне жениться хочет.

— Ой. — Вера прижала ладошку ко рту и с робкой надеждой уточнила: — А ты?

— Я буду согласна, — торжественно пообещала Надя, не так давно разобравшаяся в безумном клубке ярких нитей законника и, невольно, в его к себе отношении. — Только он сам еще до конца ничего не решил, но я подожду. Спешить некуда.

— Да, ты у меня еще совсем молоденькая, — часто заморгала повлажневшими глазами Вера.

Слова дочки бальзамом пролились на материнское сердце. Собственное счастье перестало ее смущать. У них обеих появились спутники жизни. В правильности Надюшкиного выбора мама даже не сомневалась. Опытным путем убедилась: пусть ее лапочка и странно видит мир, но видит куда вернее многих.

Опять же юрист — профессия денежная и надежная, как врач. Болеть и судиться люди всегда будут. К Наде, тут Вера сама видела, неравнодушен. Так мужчина переживал из-за обычной ветрянки! Мама Вера тихонько вздохнула и окончательно успокоилась. Вот и для ее славной доченьки нашлась половинка!

Но даже прозорливым Плетущим Мироздание из рода Последних свойственно ошибаться. Во всяком случае, насчет временн ы х рамок. В этом через неделю убедились все. Когда перед ставшим традиционным ужином на четверых Дарсен, явившийся взъерошенным больше обычного, не проходя к столу, предложил Наде для начала переговорить.

Надя встревожилась: а ну как опять случилось что-нибудь катастрофическое, причем настолько, что даже Силы к ней носа не кажут, чтобы своей истерикой ей душу наизнанку не вывернуть? Потому девушка безропотно прошла в свою комнату вслед за гостем.