Дарья Иорданская - Свет в тумане

- Как, интересно, барон очутился в той бухте?.. - пробормотала Мэб.

- Хороший вопрос, - кивнул Реджинальд. - Можем задать его полиции.

И он кивнул на трех мужчин в форме, торопливо переписывающих номера машин. Новая привлекла горячейшее их внимание.

Местные полицейские всегда казались Реджинальду довольно-таки бесполезными. Не бездельники, как подопечные Кэрью, а скорее безобидные увальни, живущие в сонном месте, где ничего не происходит. Кража овец — вот самое серьезное преступление, что им приходилось расследовать. На туристической половине острова было, конечно, значительно больше проблем, но и там местные полицейские больше перекладывали бумаги с места на место, а для усиления прибывали опытные констебли с материка, поджарые, красивые — как на подбор. Местные же и выглядели соответственно: сонные и немного неряшливые. Мэб без труда перехватила инициативу и задействовала свое самое страшное оружие — знатное происхождение.

- Леди Мэб Дерован. Мы с господином Эншо хотели бы выразить соболезнования семье барона.

Полицейские переглянулись.

- Это вы вчера нашли тело, миледи?

- Да, - немедленно согласилась Мэб и добавила: - Какой ужас.

Полицейские закивали. Островок был маленький, барон — тихий, и местные жители не привыкли иметь дело с аристократией самого высшего толка.

- Действительно, ужас. Вы уже пришли в себя, леди Мэб?

Леди Гортензия была опять одна и надела приличествующее случаю темное платье. Однако, оно ничуть не умалило великолепия королевской фрейлины. Двойного удара полицейские не выдержали, дрогнули и расступились. Гортензия Паренкрест каравеллой поплыла вперед, к крыльцу. Мэб и Реджинальд рука об руку последовали за ней.

- Вам совсем не стыдно? - шепнул Реджинальд.

У леди Паренкрест оказался неприлично острый слух, должно быть — следствие лет, проведенных при дворе. Она повела плечом и негромко фыркнула.

- Ничуть, господин Эншо. Полицейские — настоящий кошмар для всякого пристойного дома. Несколько лет назад… - придворная дама вдруг осеклась и скомкано закончила: - Это было ужасно. Леди Гортензия желает принести соболезнования семье барона Хапли.

Дворецкий, в летах, но все еще крепкий, с лицом, словно вырубленным из темно-серого дерева, изучил карточки и провел незваных гостей в дом. Имение Хапли встретило тишиной, запахом полироли для мебели и ощущением запущенности. Дом был построен и обставлен в XVIII веке, в годы тяготения к роскоши. Во всем ощущалась тяга к излишествам и безграничное богатство. И запустение, словно хозяева давно махнули на все рукой. Контрастом была гостиная, куда проводил их дворецкий: эклектичное собрание мягких диванов и кресел из по меньшей мере трех разных гарнитуров; столики; электрические лампы; легкомысленный шелковый экран перед камином — в сылуньском стиле, а рядом огромная бронзовая скульптура, весьма уродливая. Комната была обжита, и даже, если так можно выразиться, слишком.

Дворецкий оставил их, а спустя минуты две или три в дверях появилась женщина лет сорока в траурном наряде, оживленном ниткой коралловых бус.

- Добрый день, огромная благодарность за ваш визит, леди…

- Паренкрест, - леди Гортензия отвлеклась от созерцания фотокарточек на столе. - И Дерован.

Взгляд женщины переместился к Реджинальду, и словно пелена с него спала. Она стала вдруг живой, даже игривой, а нитка бус теперь казалась настоящим вызовом.

- Реджинальд Эншо, профессор Абартона.

Реджинальд протянул руку и обменялся с женщиной твердым, почти мужским рукопожатием.

- Флоранс Хапли. Барон был моим кузеном.

Горячие пальчики Мэб вцепились в локоть Реджинальда, глаза метнули молнии, пока, к счастью, только фигурально.

- Мои соболезнования, леди Флоранс, - буркнула она.

- Увы, этого следовало ожидать, - отмахнулась леди Хапли, открывая ящик с сигаретами. - Закурите? Нет?

- Следовало ожидать?

Леди Хапли вставила сигарету в длинный мундштук, прикурила и устроилась в одном из глубоких кресел. Юбка задралась выше колена, открыв пикантную вышивку на чулке.

- О, это ужасная местная легенда, и страшно глупая. Будто бы над родом Хапли довлеет злой рок, - леди Флоранс издала странный сухой смешок. - Отчасти это правда. Мой отец умер, дядя, оба кузена и кузина. Сейчас от рода Хапли остались только мы с Эффи. Вы останетесь на обед?

Смена темы, стремительная, резкая, слегка ошарашила гостей. Леди Флоранс выпустила колечки дыма и чуть поменяла позу. Теперь видно было второе колено, от которого нелегко оказалось отвести взгляд.

- Бедняжка Эффи, она очень подавлена. Так любила дядю. Ей остро требуется компания сейчас, когда наш дом осаждает полиция.

Говоря, леди Флоранс не сводила глаз с Реджинальда. От этого взгляда становилось не по себе, а ноготки Мэб давно уже вонзились ему в локоть, и вот-вот должна была потечь кровь.

- Мы с удовольствием пообедаем у вас, - процедила Мэб, выдавив улыбку. - Вы не возражаете, если мы прогуляемся по округе?

- О, конечно, конечно, - улыбнулась плотоядно леди Флоранс. - Если желаете, я…

- Миледи, - в гостиную заглянул молодой человек. - Вас просят к чарофону.

- О, спасибо, Мартин, - леди Флоранс поднялась. - Я жду вас сегодня к обеду, леди Гортензия, леди Мэб, Реджинальд.

- Реджинальд?! - взорвалась Мэб, когда они вышли на крыльцо. - Эта… особа берет на себя…

- Ревнуешь? - улыбнулся Реджинальд, обвив рукой ее талию. - Идем, моя дорогая, прогуляемся.

Мэб с мрачным видом согласилась, ей хотелось оказаться как можно дальше от этого дома и от Флоранс Хапли. Впрочем, прогулка по имению, огороженному стеной, принесла также немало вопросов и поводов для размышления. Оно располагалось в глубине острова, далеко от берега, ото всякой воды, если не считать пересохший ручей и пару старых колодцев.

Мэб присела на камень, оглядывая холмы и размышляя, как же тело барона могло оказаться в бухте. Откуда принесли его причудливые течения?

- Что это за история с проклятьем? Слышал?

Реджинальд пожал плечами.

- Возможно, оно вроде той, про чудовище. Тебе виднее, Хапли — люди твоего круга.

Мэб фыркнула.

- Я не бываю при дворе и не слушаю сплетни.

- Как и покойный барон.

Леди Гортензия приобрела дурную привычку нарушать уединение и вмешиваться в чужие разговоры. Впрочем, возможно таковы все фрейлины. Ни Мэб, ни Реджи не были близко с ними знакомы.

- Сплетни полезны, - назидательно сказала леди Гортензия. - Барон был действительно будто проклят. Или просто проклят? Я с ним встречалась в юности, когда он еще появлялся при дворе. Его сестра, леди Фиона, была фавориткой его величества. Говорят… - леди Гортензия понизила голос. - Говорят, ее сын, Маркус, был ребенком короля. Получив отставку, леди Фиона перебралась с мужем на остров. Все трое погибли, катаясь на яхте. Затем погибли жена и сын барона. И младший брат, Михаил Хапли. С тех пор при дворе о Хапли не слышали.