Дарья Иорданская - Свет в тумане

- Давайте отойдем.

Девушка всхлипнула и послушалась. Реджинальд отвел ее в сторону, усадил на стул и принялся, присев на корточки, растирать холодные, судорогой сведенные пальцы. Холл между тем наполнился народом, а вместе с ним — шумом и бессмысленными причитаниями.

- Выпейте чаю, дорогая, - Мэб опустилась на соседний стул и заставила девушку сделать глоток. Судя по запаху, в чашке был не столько чай, сколько крепкий бренди. - И давайте уведем вас отсюда…

Ифигения Хапли двигалась безвольно, сонно, напоминая куклу в театре. Позволила поднять себя на ноги, обнять за плечи и покорно пошла следом за незнакомой женщиной в указанном направлении. Мэб обернулась через плечо.

- Мы будем в той пошлой гостиной с диванами.

Реджинальд кивнул и вернулся к телу. Удача Мэб, до сей поры действующая исправно, привела их в странное место. Уже второй мертвец за два дня, своеобразное семейство, Верне в качестве почетного гостя, и совершенно некого расспросить о гробнице Хапли, а ведь только ради этого они прибыли сюда. Все шло наперекосяк и, определенно, в отпуск следовало поехать куда-нибудь еще.

- Бедняжка Жокетт… - медоточивый голос Флоранс Хапли прозвучал над самым ухом. Реджинальд почти ощутил спиной прикосновение ее мягкой груди. - Нельзя было оставлять ее одну. Я знала, что однажды произойдет какой-нибудь несчастный случай. И вот — она свалилась с лестницы.

Реджинальд присел на корточки и, стараясь ничего не касаться, осмотрел распростертое на полу тело. Домочадцы Хапли — Верне и леди Гортензия со спутником в холл не вышли — подались вперед.

- Только если по дороге госпожа Жокетт налетела затылком на бронзовую чушку, леди Флоранс, - покачал головой Реджинальд и указал на рану под запекшейся коркой крови. - Звоните в полицию. Боюсь, это убийство.

16.

Оцепенение спало, едва юная Эффи Хапли оказалась в гостиной. Она зарыдала в голос, размазывая слезы по лицу, зарыдала громко и истово, точно оплакивала что-то бесконечно дорогое. Одна ладонь была раскрыта, вторая сжата в кулак. Мэб приняла в своей жизни достаточно экзаменов, чтобы узнать, когда дети что-то прячут.

Ифигения Хапли начала икать и проговорила через силу:

- Принесите, пожалуйста, воды…

И еще крепче стиснула кулак.

- Что у вас тут, Эффи?

Пальцы сжались еще крепче, почти впились ногтями в ладонь. Девушка смертельно побледнела и отшатнулась. Врала она скверно, много хуже учеников Мэб.

- Покажите.

- Я… вы… вы не имеете права! - пискнула девушка.

- Потом вы на меня пожалуетесь тетке, к ней и без того есть разговор. Покажите.

Мэб использовала свой обычный «профессорский» взгляд, с которым изымала шпаргалки и запрещенные на занятиях артефакты. Он срабатывал не всегда, но у юной Ифигении Хапли было немного опыта общения с людьми. Под этим взглядом она медленно разжала кулак.

Пуговица. Обыкновенная темно-серая пуговица, дешевая, вырезанная из коровьего рога. Такие пришивают на среднего качества мужские костюмы. Бросив на нее взгляд, Эффи Хапли побледнела еще сильнее, а потом плотно, в тонкую линию сжала губы. Она выглядела настоящей героиней, способной молча выдержать любые пытки ради правды. В Абартоне Мэб часто встречала таких вот героев обоего пола.

- Чья это пуговица?

Девушка вновь сжала кулак, да так, что костяшки побелели, стиснула зубы.

- Вам лучше сказать мне, Эффи, - мягко увещевала Мэб. - Вам есть что скрывать?

В глазах Эффи Хапли плеснула паника, а потом она словно очнулась.

- Есть у вас право спрашивать?

- Нет. Но, верите ли, я хочу вам помочь.

- Не верю, - хмуро кивнула девушка, обхватив себя руками. - Вы, Флоранс, этот крысеныш Бли — все одинаковые.

- А господин Верне? - заинтересовалась Мэб.

- Я не имею дел с господами, подобными Верне. Меня предупреждали на его счет.

- Вот как… - хотела бы и Мэб, чтобы кто-то в начале мая предупредил ее о натуре этого человека. - Что ж, тем лучше для вас. И, конечно, пуговица принадлежит не господину Верне. И едва ли Пьеру Бли, с его-то экстравагантной артистической натурой. Мартин Рорри?

В глазах Ифигении Хапли отразилась паника. Она еще крепче стиснула пуговицу, словно собиралась защищать ее ценой своей жизни. Ясно было, что от девушки ничего не добьешься, да и нет у Мэб такого права. И все же, она предприняла последнюю попытку. Взяв Эффи Хапли за руку, Мэб сказала, как только могла, проникновенно:

- Моя дорогая, если вам потребуется помощь, придите ко мне. За помощью, за советом — не важно. Придите. Вы всегда можете найти меня в Абартоне.

- Да, - буркнула девушка. - Возможно.

Подобрав подол сорочки, она выскочила из комнаты. Хлопнула дверь. Мэб медленно опустилась на ближайший диван, расправив юбку. За каким бесом сунулись они в эту историю?

- Это убийство.

Мэб подняла взгляд на Реджинальда.

- Просто потрясающе!

- Сначала барон, затем старая нянька, знаток преданий. У кого теперь спрашивать о мавзолее?

- Ну да, - фыркнула Мэб. - От нас хотят скрыть правду! Остается только Мартин Рорри. И то нам надо спешить, ведь он, кажется, убийца.

- Не повод для шуток, - вздохнул Реджинальд. - В доме уже побывала полиция, они, кажется, дежурили неподалеку. Нам до окончания расследования запрещено покидать имение. Я послал в гостиницу за нашими вещами.

- Ничего не понимаю в расследованиях, - проворчала Мэб. - Из Абартона нас вышвырнули в разгар дел безо всяких проблем. И, полагаю, не позволят вернуться до конца каникул.

- Ты ничего не понимаешь в политике, - вздохнул Реджинальд. - Совет попечителей уже нашел виноватых. Или назначил, что в данном случае вероятнее. И ему не нужны лишние свидетели.

- Но это же…

- Ужасно, - согласился Реджинальд. - Сосредоточимся на делах насущных. Грюнар и Юфемия. Если с зельем и чарами что-то не так, нам с тобой уже не важна будет вселенская несправедливость.

Мэб до боли прикусила губу. Реджинальд был самым неприятным образом прав. Мертвецам правда ни к чему.

- Я поговорю с секретарем, пока им не заинтересовалась полиция.

- Хорошо, - вздохнула Мэб. - Мне что прикажешь делать?

- Поболтай с леди Флоранс, собери интересные местные сплетни. И… - Реджинальд сжал руку Мэб. - Держись подальше от Верне. Мне этот тип не нравится.

- Едва ли больше, чем мне, - проворчала Мэб. - Я к нему не подойду.

Привстав, Мэб поцеловала Реджинальда в уголок рта и вышла, ворча себе под нос. В этом году у нее выходил чрезмерно увлекательный отпуск.

Впрочем, долго дуться Мэб не могла. Победило природное любопытство. Забежав в уборную, роскошную, отделанную мрамором и хрусталем, Мэб привела себя в порядок, поправила одежду и уложила растрепанные волосы с помощью малой толики магии. Теперь она себя чувствовала увереннее и готова была встретиться хоть с Флоранс Хапли, хоть с самой королевой.