Дарья Иорданская - Свет в тумане

Реджинальд склонился ниже, пытаясь в положенных небрежно мазках различить подпись, и лицо его закололо от магическоо фона. Реджинальд поспешно выпрямился.

- Госпожа Альден, есть у вас сейф? Думаю, эту картину разумнее всего пока убрать.

Хозяйка посмотрела сперва на него, потом — с тревогой — на картину, лежащую на столе, и согласно кивнула.

- Следуйте за мной, господин Эншо.

27.

- Постойте-ка, постойте-ка, леди Мэб, - хихикнула по-девчоночьи леди Гортензия. - Вы хотите знать содержание завещания барона Хапли?

- Что-то не так? - нахмурилась Мэб.

- О, нет-нет. Мне просто показалось, леди Мэб, что вы чураетесь сплетен.

- Сплетни меня не интересуют. Мне нужно знать содержание завещания.

Фрейлина снова рассмеялась, странны хрипловатым смехом, точно делает это нечасто.

- Что ж, леди Мэб, идемте. Удовлетворим ваше любопытство. Но, умоляю, помалкивайте. То, что вы простите меня сделать, не вполне..

- Законно? - предположила Мэб, гадая, не вышвырнет ли их нотариус Хапли за порог.

- Этично, - покачала головой фрейлина. - Роанатские законы — вещь тонкая и гибкая. Идемте, леди Мэб.

Возле зеркала в коридоре леди Гортензия задержалась, чтобы поправить прическу и макияж. Удовлетворившись своим внешним видом, фрейлина взяла Мэб под руку.

- Что ж. Надеюсь тут нетрудно будет отыскать экипаж.

Мэб в эту минуту пожалела, что Эффи Хапли умчалась вместе со своим авто, и что сама она не умеет водить машину. И еще больше о том пожалела, когда оказалось, что единственный доступный транспорт — скрипучая коляска на два места без кучера. Она словно пришла из прошлого века. Мэб такое только в детстве видела: в Имении на такой возили на празднике Майскую Королеву, всю в цветах и лентах.

- С детства на такой не ездила, - леди Гортензия ловко взобралась в коляску и взялась за вожжи. - Садитесь, леди Мэб.

- Дайте угадаю, - Мэб вскарабкалась в коляску куда менее изящно и кое-как устроилась на жестком сиденье. - Вы были Майской Королевой каждый год.

- Нет, - хмыкнула фрейлина. - Это моя сестра раз за разом становилась королевой. Но я пробиралась в каретный сарай по ночам и {воображала} себя королевой. Я всегда была завистлива. Держитесь крепче, леди Мэб.

Фрейлина щелкнула вожжами, пуская лошадь бодрой тряской рысью, и Мэб едва успела ухватиться за шляпку. Это была худшая поездка в ее жизни. Даже в первый раз сев в автомобиль, Мэб так не боялась. Поездка, не занявшая так уж много времени, показалась ей вечностью.

В именнии Хапли гостям были не рады, но как показалось Мэб, больше из суеверия. Бытовало это глупое поверье, что присутствие представителя короны непременно привнесет в процесс наследования сумятицу. Когда зачитывали завещание отца, мать Мэб лично следила, чтобы никто из королевских эмиссаров не показался на пороге.

- Леди Гортензия, леди Мэб, - Флоранс Хапли, встретившая их в холле, выглядела так, словно перед самым приходом гостей наелась кислого. - Какой… приятный сюрприз.

- Никаких сюрпризов, леди Флоранс, - холодно ответила королевская фрейлина. - Наследие барона Хапли очень важно, и Ее Величество желает удостовериться, что наследник понимает всю меру ответственности.

Флоранс Хапли поджала губы.

- Сожалею, что вам пришлось врать, леди Гортензия, - шепнула Мэб, пока они шли темным коридором в очередную безвкусно обставленную гостиную. - И прикрываться именем Ее Величества.

- Я редко вру, - сухо отозвалась фрейлина. - И уж конечно, я {никогда} не прикрываюсь именем Ее Величества. Она и в самом деле обеспокоена.

Элинор не нашлась, что на это сказать, и потому умолкла, предпочтя сейчас больше слушать. Тем более, коридор наконец закончился, и Флоранс Хапли распахнула двери в комнату, обставленную, как и ожидалось, просто ужасно. Мэб вспомнились слова хозяйки гостиницы, что Флоранс завела здесь своим порядки. Должно быть, и обстановкой этих уродливых комнат занималась она.

- Присаживайтесь, - Флоранс Хапли указала на диванчик и пару неудобных на вид кресел. - Нотариус будет с минуты на минуту. Портенси, подайте чай.

Мэб присела на край дивана, поглядывая на хозяйку. Она была нетерпелива, даже взвинчена, и видно было, что ее нервирует присутствие представительницы королевы. С одной стороны, это было вполне объяснимо. С другой — подозрительно.

Лакей принес поднос с чаем и еще один — с крепкими напитками. Флоранс Хапли сразу же налила себе бокал крепленого вина и с самым мрачным видом устроилась в одном из кресел, закинув ногу на ногу. Обнажилась ажурная резинка чулка.

- Господин Ноубли, миледи, - объявил лакей и посторонился, пропуская нотариуса.

Это был маленький лысоватый человечек в очках, криво сидящих на коротком и остром носу. Он осмотрел гостей, склонился к руке леди Гортензии, россыпаясь в подобострастных комплиментах. Наконец он сел за принесенный слугами столик и начал раскладывать бумаги, одну за другой извлекая их из портфеля.

- Что ж, леди Флоранс, лели Паренкрест, леди Дерован, мы сейчас дождемся остальных бенефициариев, и можем начинать.

Среди «остальных», собравшихся в следующие несколько минут, были Эффи Хапли, Пьер Бли и, к удивлению Мэб, Кристиан Верне. В мысли, что миллионер рассчитывает на наследство провинциального барона, было нечто по-настоящему абсурдное.

- Все собрались? - сдвинув очки на самый кончик носа, Ноубли оглядел наследников и свидетелей, кивнул удовлетворенно и зашелестел бумагами. - Что ж, сегодня, 12 числа июля месяца года 1927 в присутствии наследников, эмиссара Короны леди Гортензии Паренкрест и, гм, свидетеля леди Мэб Дерован мы зачитываем последнюю волю и завещание барона Уольдо Оуэна Хапли…

Речь нотариуса текла плавно, убаюкивая. Стандартные формулировки, обыкновенные в подобных случаях распоряжения. Мэб едва не погрузилась в дремоту, из которой ее вывел вопль Флоранс Хапли.

- Что?!

- «Моей кузине леди Флоранс», - терпеливо зачитал нотариус, - «я назначаю семь тысяч королевским золотом, а также пожизненное право на проживание в коттедже «Примроуз», каковой после ее смерти отойдет моим прямым наследникам».

- При… примроуз?! - Флоранс Хапли вскочила с места и принялась расхаживать по комнате. - Эта старая развалюха?!

- Продолжайте, господин Ноубли, - сухо попросила Эффи.

- Да, миледи, - нотариус вновь поправил очки. - «Моей племяннице Ифигении Хапли я полагая содержание в четыре тысячи королевским золотом ежегодно до достижения ею двадцати пяти лет. После она получит двадцать тысяч, которыми она сможет распорядиться по своему усмотрению». Также здесь оговорено, леди Ифигения, что ваш супруг не может никоим образом воспользоваться этими деньгами.

- Ха! - Флоранс Хапли хлопнула по подлокотнику кресла, в которое только что села.