Артелина Грудина - Муж моей мечты (СИ)

Невысокий коренастый мальчуган с рыжий волосами, которые торчали в разные стороны, придавая ему ещё более небрежный вид, и серьёзное выражение лица, которое никак не вязалось с общим видом паренька.

— Мой кальн, — низко поклонившись в пояс, он ждал распоряжений.

— Мемфис, сопроводи женщин в покои кьяры. Пришли им в услужение своих лучших служанок, и чтоб ни в чём не было отказа! У даруга [3] Даруг — огромный замок с прилегающими к нему территориями. появилась хозяйка, — поцеловав кончики пальцев Машиных рук, он подтолкнул её к парню.

Вокруг нас закрутился смерч, я притянула дочь к себе, крепко обнимая, но испугаться Маня не успела — спустя мгновение мы уже стояли посреди просторной комнаты.

— Кальны, ваши комнаты будут готовы через четверть часа. Сейчас вы можете отдохнуть в гостевой комнате, — с лёгким стуком открылась дверь, и к парню подошли две красивые девушки и низко присели перед нами в подобии книксена.

— Это ваши лады. Майора, — Мемфис указал на ближайшую к нему девушку, та улыбнулась нам, демонстрируя маленькие аккуратные клыки. От такого приветствия Маня сделала шаг назад и прошептала:

— Вампир?

— Мышмаир [4] Мышмаир (мышмаирки) — раса, внешне похожая на людей, но имеющая небольшие лоснящиеся крылья. В книги встречаются в роли служанок и ремесленников. , - обиженно поправила дочку девушка и, повернувшись к нам спиной, продемонстрировала нам аккуратные чёрные крылья, они блестели, словно лакированные туфельки. Мойра явно красовалась, позволяя нам рассмотреть всё, чем наградила её природа.

— Какие красивые, — восторженно сказала Машуня и, не отрывая глаз от украшения Майоры, нежно провела пальчиком по одному из крыльев. Обе мышмаирки улыбались, я тоже не смогла сдержать улыбку. Единственным, кто не разделял всеобщего веселья, был Мемфис, фыркнув, он представил вторую девушку и исчез в новом смерче.

Несмотря на то, что обе девушки — и Амина, и Мойра — были достаточно милые, да и к тому же любительницами поболтать, что в нашем положении, несомненно, радовало, я обрадовалась, когда нас провели в подготовленные покои. Голова и так трещала от моих попыток понять всё происходящие, так что, решив, что шпионить будем завтра, я с нетерпением зашла в отведённые нам апартаменты. Комнаты, как и весь замок, которые мышмаирки называли даругом, оказались такими же мрачным, везде преобладали тёмные цвета: все оттенки чёрного, серого и коричневого. Я чувствовала себя обитателем какого-то склепа, все стены, полы и, кажется, даже потолок были сделаны из мрамора, конечно же, чёрного, самым ярким элементом в облике даруга была золотая отделка. Стягивая с кровати тяжёлое чёрное одеяло с золотыми вензелями, я чувствовала невероятную усталость, эмоционально я была выжата, но старалась приободрить дочку:

— Как давно мы с тобой не спали вместе! — отвернув одеяло, я полезла на кровать. Мало того, что эта громадина стояла на пьедестале, так ещё и огромный высокий матрас добавлял высоты. Маша, посмеиваясь, смотрела, как я взбиралась, закидывая ногу и подтягиваясь, и когда я наконец, вся вспененная, одолела эту кровать и гордо умащивалась на подушки, дочь, невозмутимо поставив с боку кровати стул, спокойно залезла на него, а затем на это чудовище и с весёлой улыбкой легла рядом. Я даже не знала, стыдиться ли своей несообразительности или возгордиться смекалкой дочери. Обнявшись, мы молча лежали, думая о последних событиях.

— Мама, что нам делать? — в голосе дочери слышалась паника, я и сама задавалась озвученным вопросом, но, пока не придумав ничего вразумительного, всё, что я могла — это успокоить дочь.

— Мань, не переживай, прорвёмся, я что-нибудь придумаю! Мы обязательно вернёмся домой, к папе и Пашке.

— А что если нет? Если мы никогда больше не увидим папу и брата? — Маша рыдала мне в плечо, а я гладила дочь по волосам и крепко прижимала к себе.

— Солнышко, всё будет хорошо. Мы обязательно вернёмся!

— И зачем я только гадала? Больше никогда в жизни гадать не стану! — Машуня рыдала навзрыд, наверное, ей надо выплакаться и выговориться, но какая мама может молчать, когда её ребёнку плохо?

— Ну, брось, милая, это случайность, всё хоть раз в жизни гадали…

— Ты не понимаешь, мама! Я уговорила Полину переписать гадание из старинной книжки её бабушки! А Сталина Яковлевна говорила, что это древняя магия и с ней игры плохи! А мы…я не поверила, мне так хотелось волшебства!

— Ты помнишь то гадание? — шестерёнки в моей голове закрутились в бешеном режиме, ну конечно, гадание! Отрывая дочь от своего плеча, я вглядывалась в её лицо, пытаясь достучаться до неё:

— Маша, послушай, если нас сюда принесло гадание, то и обратно мы тоже сможем вернутся благодаря ему!

Несмотря на рыдания, Маша присела на кровати, шмыгнув носом, непонимающе уставилась на меня, чуть нахмурив брови.

— Что? Как оно нам поможет? Мой суженый здесь…

— А мой нет! — нетерпеливо перебив дочь, я ждала, когда она поймёт сказанное.

— Мама, ты самая лучшая мама в мире! — всё-таки в свои десять лет Маня очень сообразительная девочка, вся в меня!

— Я тебя тоже очень люблю, дочечка. Так ты помнишь гадание?

— Да, нам надо тринадцать свечей белого цвета, роза, соль и большое зеркало.

— Думаю, мы сможем всё это достать. Соль можно взять за завтраком, свечи мы попросим у служанок, а зеркало наверняка где-то есть в комнате, вот только роза… Не думаю, что нам легко удастся ее заполучить, — я пыталась вспомнить, видела ли я здесь хотя бы один цветочек, но нет, из памяти не выплыл ни один такой момент.

— Я попрошу Арни подарить мне букет роз! Скажу, что обожаю эти цветы, а их аромат поднимает мне настроение! — дочка чуть не хлопала в ладоши от радости. Я тоже успокоилась, у нас был хороший план, надеюсь, мои логические выводы окажутся правильными.

Лёжа в кровати, я всё ещё поглаживала спокойно сопящую дочку, я честно пыталась заснуть, но сон всё не шёл. Я переживала, очень, как бы я ни храбрилась при дочери, я боялась за неё, за себя, за сына, оставленного в другом мире. Я так боялась, что не смогу больше обнять своего мальчика, поцеловать его в макушку перед сном, услышать его гневное: «Ну мам!». И мне не хватало Марка, его спокойствия и рассудительности даже в самых экстремальных ситуациях. С ним, куда бы ни забросила меня судьба, я чувствовала себя в безопасности. Но здесь и сейчас была только я, и только от меня сейчас зависело наше будущее.

Уплыв так далеко в своих мыслях, я не заметила, как слёзы потекли по моим щекам. Вытирая солёные капли с лица, я поняла, что мне полегчало. Вот действительно стало легче, щемящее чувство внутри, которое так мешало глубоко дышать, ушло. Обняв дочь крепче, я закрыла глаза и провалилась в сон.