Евгений Гаглоев - Герои забытых легенд [litres]

Бросив на них лишь один взгляд, Тимофей похолодел. На снимках он увидел самого себя в момент превращения в Огненного волка. Рядом скалила клыки огромная уродливая крыса, словно сшитая из лоскутов шкур. Темный охотник…

Откуда в полицейском участке эти фотографии?!

– Вижу, я заинтересовал тебя, Тимофей Зверев, – спокойно сказал Владимир Мезенцев. – И это хорошо, меньше придется объяснять. Может, расскажешь мне, что я вижу на этих фотографиях?

Тимофей растерянно молчал.

– Это ведь ты, верно? – Шериф постучал пальцем по изображению Огненного волка. – Расскажешь по-хорошему, в чем тут дело? Или станешь упрямиться?

– Это… маскарад… – пролепетал Тимофей первое, что пришло ему на ум. – Его проводили в академии. Мы просто дурачились. Наряжались в разных чудовищ…

– Неужели? Только вот я не слепой, а здесь хорошо видно, что это не карнавальный костюм. Дьявол, да у меня тут целая пачка этих фотографий. На первой ты человек, а на последней – черт знает кто! О, можешь не бояться меня шокировать. Я уже видел в этом городе ведьм и самых разных монстров. Скажи честно: ты тоже принадлежишь к этой братии?

Тимофей поднял на шерифа затравленный взгляд.

– Когда я работал в Департаменте безопасности, мне приходилось слышать об оборотне, орудующем в Санкт-Эринбурге, – как ни в чем не бывало продолжал Владимир Мезенцев. – Видел в газетах и интернете его смазанные фотографии, сделанные случайными очевидцами. Сначала я думал, что это очередные бредни журналистов, представителей желтой прессы, но все оказалось совершенно иначе. Я еще числился в полиции Санкт-Эринбурга, когда случилось кровавое побоище в штаб-квартире корпорации «Экстрополис». Видел снимки и записи с камер слежения, слышал сбивчивые рассказы сотен перепуганных свидетелей случившегося. Поэтому можешь мне довериться, Тимофей. Удивить меня чем-то очень сложно.

Но Тимофей по-прежнему молчал, уставившись на снимки, разложенные на столе.

– И все бы ничего… – сказал Мезенцев. – Знаешь, мне нет дела до того, кем ты являешься на самом деле. Хоть инопланетянином! Но эти фотографии, – он снова постучал по столу, – сделал ныне покойный Влад Пивоваров. Эти и много других, не менее странных… Мы все хорошо его знали. Ради громкой сенсации Влад мог отца родного продать. Скажи, он шантажировал тебя этими снимками?

– Что?! – еще сильнее испугался Тимофей. – О каком шантаже речь?

– Пивоваров показывал их тебе? Возможно, что-то требовал в обмен на молчание?

– Нет! – горячо воскликнул Зверев. – Я даже не знал, что он сделал эти фотографии! Вы что, думаете, это я его…

– Поэтому мы сейчас с тобой и разговариваем. Я должен отработать все гипотезы, так что начинай говорить. Из уважения к твоему отцу сейчас я говорю с тобой спокойно, без протокола и наручников. Но если ты станешь упорствовать и хранить молчание, можно и по-другому…

– Но я действительно ничего не знал об этих фотографиях. Пивоваров ни слова мне о них не говорил.

– Это правда? – пристально посмотрел на него Мезенцев. – Я знаю, что вы часто скандалили в общественных местах.

– Все верно, мы ругались, но не из-за снимков. Этот гад… – Тимофей осекся и быстро поправился. – Журналист… Он отчего-то ненавидел мою мать и постоянно говорил о ней всякие гадости. Конечно, мне это не нравилось. Поэтому пару раз мы довольно сильно повздорили. У меня было желание пару раз дать ему в ухо… Но я его не убивал! Честно! Да и не смог бы этого сделать, потому что в то время меня не было в городе.

– Где же ты был? – тут же спросил шериф, прищурившись.

Тимофей едва не ляпнул, что уходил сквозь зеркало в один из параллельных миров, но вовремя сдержался.

– Ну? – потребовал ответа Мезенцев.

В этот момент полицейский участок сотряс мощный взрыв. Тимофея подбросило вместе со стулом, шериф едва не упал лицом на стол, с которого посыпались фотографии. Из коридора донесся мощный грохот, лязг металла и громкие, возбужденные голоса полицейских.

– Это еще что?! – выдохнул шериф, выхватывая из кобуры пистолет.

– Вы меня спрашиваете?! – крикнул в ответ Тимофей.

Пол под их ногами снова содрогнулся, и дверь комнаты распахнулась. Лампы на потолке замигали, в коридоре стояла настоящая дымовая завеса из цементной пыли. Откуда-то издали послышался грохот выстрелов, а затем утробный вой.

Тимофей и шериф изумленно переглянулись.

– Оставайся здесь, – приказал Мезенцев, снимая пистолет с предохранителя.

– Черта с два, – ответил ему Тимофей. – Я не собираюсь сидеть и ждать, пока меня кто-нибудь сожрет.

– Интересно кто?

– Как и вы, я не первый день живу в этом городе.

– Этот вой… Тебе уже приходилось слышать подобное раньше?!

– Вот сейчас и узнаем…

Они выбежали в длинный проход, где лихорадочно мигали светильники. В самом его конце, где еще совсем недавно была дверь, ведущая из главного коридора, зияла огромная дыра, из которой валил дым. В темных клубах метались какие-то тени, полыхали вспышки огня. Тимофей похолодел. Он действительно видел такое раньше и не раз.

Рядом с ними с хлопком разошелся воздух, и шериф едва не подпрыгнул от неожиданности. Перед Тимофеем возникли Димка и Карина, которую Трофимов держал на руках. Девушка слегка позеленела, словно ее сейчас стошнит.

– А вы откуда тут взялись? – испуганно воскликнул Мезенцев, направляя пистолет в пол. – Я же вас едва не пристрелил!

– Прибежали, – тут же нашелся Димка, аккуратно ставя Карину на ноги.

– Вот это перемещение! Больше никогда так не делай, – сказала она, переводя дыхание.

– Что там? – кивнул в сторону главного коридора Тимофей.

– Злыдни, – взволнованно выдохнул Димка. – Много. И еще кое-кто…

– Злыдни? – нахмурился шериф. – Что за…

В это время из дыма выползло несколько низкорослых существ, и Владимир Мезенцев поперхнулся словами. Они передвигались на четырех конечностях, припадая к самому полу. Размером чуть больше кошки, телосложением они напоминали людей, но их руки и ноги были сильно искривлены, а короткие, толстые пальцы оканчивались острыми кривыми когтями. На уродливых лицах скалились желтые зубы, маленькие красные глазки с ненавистью смотрели на людей. Головы и плечи злыдней были покрыты острыми иглами, похожими на иглы дикобраза, только угольно-черного цвета. Их уродливые тела покрывала короткая черная шерсть.

По телу Тимофея побежали мурашки. На лицах Димки, Карины и Мезенцева застыло выражение страха и отвращения.

– Мамочки! – взвизгнула Карина. – Они такие же, как на старых гравюрах!

Злыдни замерли перед ними, издавая хриплое ехидное хихиканье. Было в них что-то настолько мерзкое, неправильное и злобное, что у Зверева возникло инстинктивное желание броситься вперед и выжечь этих тварей напалмом.