Наталья Авербух - Напарница вампира

— Мне показалось, он доносился отсюда, — пояснила экономка. — Или из окна. — Её взгляд метнулся к приоткрытым ставням. — Ты, наверное, крепко заснула от свежего воздуха, и ничего не слышала…

— М-может быть, — растерянно согласилась я с высказанным предположением. — Но…

— Меня это беспокоит, — всё с той же плохо замаскированной в голосе интонацией угрозы произнесла госпожа Прош. — Нам лучше посмотреть, не прячется ли там кто и закрыть окно. Вдруг это домушник или, — тут она лукаво улыбнулась, — вампир.

«Или любовник» — хмуро докончила я про себя. Но послушно поднялась с кровати. Выкинуть меня из дому за постыдное поведение, не уплатив даже положенного жалованья — ну, как упустить такую возможность! Впрочем, обвинение в том, что я приваживаю воров, тоже устроило бы и экономку, и хозяев дома. Госпожа Прош неплотно прикрыла за собой дверь, прошествовала к окну и высунулась оттуда едва ли не по пояс.

— Никого, — с досадой сообщила экономка, устав вглядываться в ночную темень. Закрыла окно и оглядела тесную комнатку, где, кроме кровати, был только шаткий стул и небольшая ниша для одежды с крючками и висящими на них плечиками — по большей части, пустыми. Под кровать, впрочем, я спрятала новенький, купленный по настоянию своей нанимательницы сундучок, а нишу наполовину завесила долженствующей изображать занавеску тряпкой. Вот на неё-то и уставилась дотошная госпожа Прош, не замечая, как вампир, давясь от смеха, выступил из тени за дверью и встал за её спиной. Экономка зачем-то на цыпочках прокралась к нише и картинным жестом отдёрнула тряпку. Никого. Резко обернулась, услышав за своей спиной сдавленное хрюканье — но увидела только ёжика, которого в поместье Таспов держали для борьбы с тараканами и муравьями, и который пробрался в оставленную экономкой щель между дверью и косяком. Какую ёжик приносил действительную пользу, не знаю, откровенно говоря, я вообще не заметила за ним стремления трудиться на благо общества. Забавный зверёк по вечерам начинал обход с кухни, где его ждала мисочка молока, которую далеко обходили кошки, потом наведывался в комнаты прислуги, собирая с каждой горничной свою обычную дань — кусочки сахара, ветчины и сыра. Тараканов и муравьёв я в поместье, впрочем, не встречала, зато не раз посыпала углы, щели и — особенно тщательно — кровати ромашковым порошком и патентованным средством от насекомых. Так что было бы сложновато разобраться, лень ли ёжика приводила к необходимости использовать порошки или порошки лишали зверька законной добычи, вынуждая попрошайничать.

На этот раз всеобщего любимца встретили неласково. Я не решилась угощать ёжика под строгим взглядом экономки, а та попросту замахнулась на беднягу ногой, обутой в тяжёлый деревянный башмак. Бедолаги и след простыл.

Госпожа Прош тщательно закрыла за ёжиком дверь, обратила на меня испепеляющий взгляд и опустилась на карачки перед кроватью. Тяжело пыхтя, вытащила сундук, проверила пустоту за ним и уж было собралась заглянуть внутрь, как ей на плечо легла мужская рука, а над головой раздался вежливый голос:

— Прошу прощения, сударыня, возможно, я смогу вам помочь?

От испуга и удивления женщина вздрогнула и чуть было не уткнулась лбом в сундук, но вампир удержал её от падения и помог подняться. Дождавшись, когда госпожа Прош справится с накатившим на неё страхом и возмущением, не-мёртвый самым галантным образом улыбнулся, демонстрируя свои жутковатые клыки. Экономка остолбенела.

— Вот что, старая ты курица, — с теми же вежливыми интонациями произнёс мой напарник. — Сейчас же иди к себе, ложись спать, и пусть тебе приснятся сладкие сны. Яркие и захватывающие… — Не-мёртвый чуть помедлил, а после принялся описывать «сладкие сны» с такими подробностями, что у меня, воспитанной на готических романах, кровь застыла в жилах. Между тем остановившийся взгляд несчастной экономки не выражал ровным счётом ничего. — Каждый раз, когда ты решишь заглянуть к Кати или порыться в её вещах, ты будешь вспоминать эти сны — и всё, что почувствуешь, когда будешь их смотреть. Поняла? А теперь иди и помни — ты этой ночью с Кати не разговаривала, голосов в её спальне не слышала, меня не видела. Вон отсюда!

Госпожа Прош, не произнеся не единого слова, развернулась и вышла за дверь. Вампир дождался, пока в коридоре стихнут шаги злополучной женщины, и удовлетворённо хмыкнул.

— Не смотри на меня так, — попросил он, осёдлывая заскрипевший под его весом стул.

— Зачем ты это сделал? — не удержалась я от укоризненного вопроса. — Хотелось покрасоваться? Поиздеваться над несчастной женщиной?

Напарник картинно заломил брови.

— Она чуть не нашла твои тайники, это раз, — равнодушно пояснил он. — Два — она тебя выслеживала, это стоило прекратить. Три — она оскорбила мою напарницу своими гнусными подозрениями. Тебе какое обоснование больше нравится?

— Не в этом дело, я правильно понимаю? — уже не скрывая нахлынувшей злости, спросила я. — Ты ведь мог расправиться с ней, и не светя свои клыки, и насылать кошмары было вовсе не обязательно!

— Она обидела тебя , — вместо ответа задумчиво проговорил вампир. — Она обидела тебя, но ты заступаешься за неё и злишься на меня . Странно…

Мягкий голос вампира заставил меня поёжиться, но не унял моего возмущения. Напарник обезоруживающе улыбнулся.

— Я мог это сделать — и сделал. Потому что мог и хотел. Вопросы будут?

Мне оставалось только покачать головой; вампир победно засмеялся, толкнул меня, заставляя откинуться на жёсткую подушку, и склонился над сундуком. Затрепыхался огонёк свисающей с потолка газовой горелки, чуть слышно скрипнула дверь — и вот я осталась в комнате одна. Тяжёлый сундук не-мёртвый задвинул под кровать быстрее, чем я могла это увидеть.

Я запоздало спохватилась, что не спросила напарника, что он имел в виду под словами «не то время» для питья моей крови. Но чего он не любил, так это давать самые простые объяснения, особенно если они связаны с его ненормальными привычками живого мертвеца.

Ладно, не важно, спрошу в другой раз… если будет к слову.

А сейчас — спать, завтра рано вставать и опять работать, работать… ох… Как же мне это всё надоело…

Во сне я опять увидела своего напарника. Он шёл по дому и облизывался, прислушиваясь к девичьему дыханию в комнатах барышень. Но ни в одну почему-то не зашёл, хотя мог. По моей вине. На самом деле не зашёл или мне приснилось то, чего я всем сердцем желала?..

Я впустила вампира в дом. Теперь он может делать всё, что угодно, пить кровь, убивать, насылать кошмары… это моя вина.

Мысли спутались даже во сне, и я провалилась в бездумную темень.